На следующий вечер, после закрытия салона, Ава сидела на мягком столе в отдельной комнате для татуировок. Лиам сидел на табурете, придвинутом к ней.

— Дизайн, который мы придумаем, зависит от того, где ты хочешь его разместить. Ты уже решила?

— Хм. Что ж…

Когда она заколебалась, он уточнил тихим голосом:

— Это скажет мне о том, с каким пространством я должен работать.

Ава прикусила губу. Девушка знала, что он пытается успокоить ее, и не то, чтобы это было так уж интимно, но все же ей придется задрать рубашку. Внезапно она оказалась наедине с Лиамом, хотя и чувствовала себя с ним в безопасности, но это было слишком интимно. В конце концов, она работала с этим человеком.

— Дорогая, я зарабатываю этим на жизнь, и я видел все, но если ты передумаешь или захочешь подумать об этом…

— Нет, я хочу, чтобы это было сделано, — резко ответила она. — Сегодня. Это должно произойти сегодня.

Лиам нахмурился.

— Есть причина для такой внезапной спешки?

Так оно и было, но будь она проклята, если признает, что причина была в том, что Джеймсон подстрекал ее, и из-за этого она теперь чувствовала, что должна что-то доказать.

— Ава, если ты сделаешь татуировку, то только потому, что действительно этого хочешь. И ты уже давно об этом думаешь.

— Я знаю. Я думала. Имею в виду, думала об этом. С того самого момента, как вошла в салон. Может быть, даже раньше. Я думаю, что это было в глубине моего сознания в течение долгого времени.

— Хорошо. Чего ты хочешь?

— Если я тебе что-то скажу, ты обещаешь ничего не говорить Джеймсону?

Мужчина внимательно посмотрел ей в глаза.

— Если ты этого хочешь.

— Татуировка, это для моей сестры. Она умерла несколько лет назад.

Услышав эту новость, Лиам слегка отстранился.

— Мне очень жаль, Ава. Я понятия не имел.

Она кивнула, глядя вниз и теребя подол своей рубашки.

— Спасибо.

— Значит, мемориал? Ты знаешь, что хочешь?

— Я… я нарисовала. — Ава вытащила из кармана клочок бумаги. Это был карандашный набросок каких-то цветов.

Мужчина взял рисунок, и взглянул на девушку

— Я не очень рисую. — Ава пожала плечами. — Может быть, просто ее имя было бы лучше, — неуверенно закончила она, подумав, что ее рисунок внезапно стал похож на работу пятилетней девочки.

Лиам улыбнулся.

— Они очень красивые. Почему бы тебе не рассказать мне о своей сестре, и, может быть, мы вместе что-нибудь придумаем.

Ава поджала губы. Даже сейчас было трудно говорить о ней. Лиам пристально посмотрел ей в глаза, и она поняла, что он видит, как это тяжело.

— Ладно, милая. Как насчет того, чтобы начать с того, куда ты хочешь его поместить?

Она благодарно улыбнулась ему и наклонилась в сторону, задирая рубашку, чтобы обнажить ребра. Дверь внезапно открылась, и они оба испуганно подняли глаза. Лиам повернулся к двери позади себя, и Ава посмотрела поверх его головы, чтобы увидеть Джеймсона, стоящего там, и выглядящего чертовски злым.

Он сверлил ее взглядом, не обращая внимания на брата.

— Ни в коем случае.

Ава нахмурилась на его странный комментарий, и опустила рубашку, когда Лиам встал и повернулся к брату.

— Ты же знаешь, что лучше не врываться сюда в таком виде, Джейми.

Джеймсон пристально посмотрел на него.

— Дай нам минуту.

Лиам оглянулся через плечо на Аву, словно спрашивая, не возражает ли она. Девушка встретилась с ним взглядом и кивнула. С этими словами Лиам двинулся к выходу, но перед этим бросил на брата строгий взгляд.

Джеймсон краем глаза наблюдал, как Лиам закрыл за собой дверь. Затем посмотрел на девушку.

Она сидела на мягком столе и ждала, не зная, что он скажет. Но то, что Ава услышала, было последним, чего она ожидала.

— Я думаю, что, может быть, я толкнул тебя слишком далеко. — Его слова были произнесены тихо, как будто он признавался в чем-то, что причиняло ему боль.

Ава нахмурилась. Может быть, он говорил о вчерашнем кольце в пупке? Неужели Джеймсон думает, что они с Лиамом именно этим и занимаются? Проверял ее пирсинг? Она покачала головой.

— Пирсинг очень красивый. Я не жалею об этом.

Мужчина покачал головой.

— Я уж не говорю о пирсинге. Хотя, я рад слышать, что ты довольна. — Он выдержал ее взгляд. — Я знаю, почему ты здесь. Ты собиралась позволить ему сделать тебе татуировку, не так ли?

Она отвернулась, стиснув зубы. Черт возьми. Ава хотела покончить с этим до того, как он узнает. И предположила, что Макс, должно быть, сказал ему. Это объяснило бы, почему мужчина так разозлился еще до того, как открыл дверь.

— А разве нет? — настаивал Джеймсон.

Ава снова посмотрела ему в глаза.

— Не твое дело. Это касается только меня и моего татуировщика.

— Твой татуировщик? Правильно. — Джеймсон смотрел ей прямо в глаза, и в них было много всего, только она не могла его понять. Ава отвела от него взгляд, гадая, насколько хорошо Джеймсон может читать ее мысли, и не желая выдавать, как само его присутствие действует на нее. Это не помешало ему продолжить, когда он подошел ближе: — Кто бы ни сделал тебе татуировку, Ава, это буду я.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Ты?

— Но не раньше, чем мы поговорим, и поговорим откровенно.

— О чем мы должны говорить? Как сильно ты меня ненавидишь? Как ничто из того, что я делаю, недостаточно хорошо для тебя?

Мужчина скрестил руки на груди, и Ава невольно посмотрела на татуированные мышцы, отвлекающие ее от гнева, пока его слова не заставили ее поднять глаза.

— Я не ненавижу тебя, Ава. — Джеймсон отвернулся и разочарованно выдохнул. — Слушай, вчера вечером я тебя подзуживал. Пытался заставить выйти за рамки дозволенного, и, признаюсь, отчасти из-за того, что с самого начала не думал, что тебе здесь место. Может быть, я пытался доказать тебе это. Черт, я пытался проникнуть тебе под кожу с тех пор, как ты вошла в дверь. Но подталкивать человека к модификации тела, когда это не то, чего он хочет? Это идет вразрез со всем, что я отстаиваю, с каждым принципом, вокруг которого я построил этот салон.

Ава подняла подбородок. Она не собиралась так легко отпускать его с крючка. Не тогда, когда это звучало так, как будто он был на грани признания своей неправоты и, Боже упаси, на самом деле извиниться за это.

Мужчина переступил с ноги на ногу, покачиваясь на пятках.

— То, что я сделал с тобой прошлой ночью, было неправильно. После этого я чувствовал себя дерьмово. Я пытаюсь сказать, что мне очень жаль.

Ава кивнула, и да, часть ее хотела бросить его извинения обратно ему в лицо, относиться к его извинениям так же, как он относился к ее, просто назло. Но спор между ними должен был где-то закончиться, и она знала, что должна быть той, кто протянет руку и возьмет оливковую ветвь, которую он неожиданно протянул.

— Окей. Принято.

— Так что тебе не придется проходить через это. Если бы твоя цель состояла в том, чтобы сделать мне замечание…

Ава оборвала его:

— Может быть, мне нужна татуировка. Ты когда-нибудь думал об этом?

Джеймсон склонил голову набок.

— Ты действительно хочешь сделать татуировку?

— Что ты хочешь этим сказать? Я не тот "типаж", чтобы делать татуировку? Ну, и кто же такой узколобый, Мистер бунтарь?

— Я не это имел в виду. — Джеймсон поднял руку ладонью вверх в знак примирения. — Просто я никогда не думал, что ты это сделаешь.

— Я бы что? Есть ли у меня мужество?

— Не заставляй меня говорить лишнее, Ава.

Она тяжело вздохнула, скрестив руки на груди.

— Ладно. Просто объясни.

— Послушай, я просто не хочу, чтобы у тебя были какие-то сожаления. Но если ты хочешь этого, действительно хочешь, я полностью за. Я верю в самовыражение. Во всех формах. — Он помолчал, глядя ей в глаза. — Ну, так как же?

Ава отвела взгляд, размышляя. Теперь, когда Джейсон не будет подзуживать, она все еще хочет тату? Ава подумала о времени, которое провела прошлой ночью, тщательно рисуя свою идею, как только могла, и обо всех эмоциях, которые испытывала, и о любви, которую пыталась вложить в этот проект. Так что, отвечая на его вопрос, да. Она вдруг поняла, что хочет этого больше всего на свете.