— Бо-о-оже, — простонала Агата, не прекращая тяжело дышать.
Он высвободил девушку из пут и она тут же устроилась на его широком плече, пряча нос в изгибе его шеи. Тела покрыла нежная пелена и сил осталось только на тихий шёпот, еле донёсшийся до её ушка:
— Я счастлив быть женатым на тебе, Агата.
Live with you
Jealousy in Paris
Комментарий к Ревность в Париже
Я просто не могла не вставить цитату писателя, которым я в Соционике с гордостью себя называю. Тем более, если она так идеально подошла к сюжету.
Дэдди-кинк и только он, мои хорошие. Надеюсь, вы не против такой маленькой шалости
Эстетику, а также спойлеры к фанфикам вы можете увидеть у меня в инстаграме: https://Instagram.com/secret.auteur🍛
========== Наше чудо ==========
Комментарий к Наше чудо
Внимание, если вы не любитель приторно-сладких фанфиков, то вполне можете его пропустить
Правильно говорят, когда перестаешь пытаться, то получается.
©Шарлотта Йорк. «Секс в большом городе»
С того самого медового месяца в Париже, бесконечной любви и каждодневного жаркого секса прошло около нескольких месяцев, которые они снова проводили в своём небольшом поместье Мортлейк-Мэнсон, расположенном рядом с небольшим озером.
Но на некоторое время их выходные и отдых уступили место развивающемуся бизнесу, который они с таким трудом снова поднимали после целого месяца передышек. Александр снова занимался построением яхт на заказ, а Агата развивала бизнес тётушки, не забывая справляться о верфях в различных странах и регулярно получая небольшой доход с них. И всё шло своим чередом, обычные семейные конфликты, сменяющиеся шутками и подколами. Несколько раз приезжала Оливия, желая проведать любимых сына и невестку, а потом снова уезжала, ведь покидать бизнес надолго было нельзя.
И даже описать ничего нельзя об их семейной жизни. Они жили вполне себе обычно, не считая того, что были аристократами. В их жизни было всё, о чём только могли мечтать семьянины, но…
Всё возвращалось к вопросу о беременности, к которой они думали начать готовиться. И эта идея сквозь обыденность стала для них лучиком света, захватив разум. Будто бы в какой-то момент у них включился родительский инстинкт, вытесняющий абсолютно все мысли из голов. По наитию девушка даже выкинула недавно купленную коробку противозачаточных таблеток из ванной, а их место заняли витамины для будущих мам, а затем и специальные диеты, о которых прожужжала все уши своему супругу. В библиотеке появилось множество новых книг о планировании этого знаменательного события, а история браузера пополнялась всё новыми и новыми сайтами с занимательной информацией.
Но всё не окончилось на миссис Нильсен-Харрис. Алекс не переставал умиляться энтузиазму своей жены — так сильно она хочет подарить ему маленькое чудо, комочек счастья, состоящий из тёплых и нежных чувств и крышесносящей любви друг к другу. В поместье рядом со спальней находилась пустая комнатка с прекрасным видом на озеро и сад, в окно которой всегда светило яркое солнце. И эту комнату единогласно было решено переделать под детскую, хотя они только подготавливались к зачатию, ещё не зная, смогут ли они вообще иметь детей…
Но день за днём становились всё длиннее, а атмосфера в их маленькой семье всё накалялась, появились проблемы с результатами медицинских анализов, которые очень напрягали их обоих. Агата сильно накручивала себя, поэтому появлялись её сомнения о том, что она вообще сможет выносить здорового малыша. Только вот её муж пытался отговорить её от этого. Ссоры стали частыми.
Они пытались обращаться к хорошим докторам. Но, несмотря на это, однажды девушка получила ошибочный результат, где было написано, что она и вовсе бесплодна. Пусть потом выяснилось, что заключение принадлежало другой несчастной, но бывшая Харрис ещё долго не могла отойти от шока, поэтому ей пришлось принимать успокоительные.
Александр, будучи очень собранным и рациональным человеком, не мог смотреть на то, как любимая жена стремится начать скандал буквально по любому поводу из-за расшатанных нервов, только раздражая его ещё больше. Он терпел, старался не реагировать и беспрекословно исправлял свои косяки, но внутри всё закипала ненависть ко всему живому и вскоре они не выдержали. Поругались. Да так, что, кажется, всё селение слышало их крики и звон битой посуды. Мужчина, схватив куртку, завёл машину и уехал восвояси, а Агата ещё долго не могла успокоиться, оставаясь в полном одиночестве и гнетущей тишине огромного дома. Минуты размеренно шли друг за другом, часы за часами, но вернулся мужчина домой только под полночь, всё это время пробыв у Рэйчел, которая негласно стала их личным семейным психологом. Надавав ему по голове, она отправила его обратно извиняться, потому что сейчас нервничать девушке было нельзя от слова совсем. Приехав домой, он застал возлюбленную спящей на диване в обнимку с маленьким плюшевым медвежонком, которого он ей когда-то подарил.
— Котёнок, — прошептал он, тихо присев на корточки так, чтобы его лицо было напротив лица его любимой жёнушки. — котёнок, прости меня, — сказал он, всматриваясь в её закрытые глаза, пока она всё ещё мирно сопела.
Разводы теней и туши заставили его почувствовать себя просто отвратно. Внутри всё разъедала совесть, проходящая по нутру. Внезапно он почувствовал себя таким придурком, каким не был ещё никогда. Как бы сильно его не раздражала Агата, он всё равно любил её больше всех на свете со всеми её заскоками и тараканами. Не сдержавшись, он взял её тёплую ладонь в свою и мягко поцеловал в макушку, не переставая шептать слова извинений.
— Я такой придурок, сделал тебе больно, — горячие губы касались её руки. — Я исправлюсь, обещаю, каттен. Я знаю, как сильно ты волнуешься насчёт ребёнка и, обещаю, мы обязательно станем родителями, только не нервничай так. Я сделаю всё, чтобы мы смогли обнять наше маленькое чудо.
Агата не спала, слушала его, а на глазах вновь появлялись непрошенные слёзы. Она посмотрела на него и грустно улыбнулась, сжимая руку мужа так, что обручальные кольца соприкасались друг с другом, создавая какую-то особую привязанность. Он улыбнулся в ответ и прислонился своим лбом к её, задевая нос.
— Я люблю тебя, — прошептала она, преданно заглядывая ему в глаза.
— Я тоже люблю тебя, лилия, — в ответ сказал он и тут же приник к любимой жене с поцелуем.
Нежно, сладко. Так целуют только любимых, только людей, которые стали дороже, чем вся жизнь. Ласковой ладонью он зарылся в её волосах, вдыхая прекрасный аромат его женщины, подруги и любимой жены в одном лице. Она подвинулась поближе, ощущая, как сильно он прижал её к себе, будто бы не желая никуда отпускать, будто бы она могла исчезнуть, стоило бы ему хоть на секунду отпустить. Слёзы хлынули с новой силой, но заботливые руки тут же стирали непрошенную влагу с покрасневших щёк.
Диван прогнулся под весом мужского тела, он теперь нависал над ней, грудью прижимая к подушкам. Между телами не было ни единого миллиметра, они чувствовали друг друга полностью, как ни разу до этого. Он не кусал, не оставлял краснеющих меток на её нежной шейке, не сжимал бёдра до побеления, как делал бы, если бы это была разъедающая нутро похоть. Он мягко гладил её изгибы, прикасался к нежным рукам, сплетая пальцы, пока губы не размыкались ни на секунду, сминая друг друга. Хотелось не просто секса, не просто до одури вонзаться в податливое тело, слушая крики и умоляющие стоны, хотелось заняться любовью, показать каждую частичку своих чувств, перенести её на прикосновения, движения, поцелуи…
Чуткие губы переместились чуть ниже, опаляя горячим дыханием бархатную кожу супруги. Она выгнулась навстречу, расслабляясь, постепенно растворяясь в его руках, как кусочек сахара в стакане чая, который каждое утро приносил любимый муж. Диван прогнулся рядом с ней, принимая на себя вес второго человека, и он навис над ней, не переставая ласкать каждый сантиметр нежной кожи.
Она несдержанно постанывала от его настойчивых прикосновений и поцелуев, которые приносили массу удовольствия, хваталась за его плечи, дёргала воротник, будто бы от этого ткань рубашки могла быстрее покинуть его тело. Его настойчивые ладони медленно оглаживали бёдра и ягодицы, пуская мурашки, а горячие губы двинулись чуть ниже. Зубами он ухватил бретельку чёрной майки и слегка оттянул, спуская вниз, проводя носом по гладкому изгибу ключицы. На секунду он оторвался от неё и быстро расстегнул несколько пуговиц и спустил ненужную ткань по рельефу сильных рук. Агата невольно облизнулась.
