– А какая от тебя сейчас польза? Лучше бы собирался, – фыркнул Тсуна. – Ты же не хочешь рассекать по улицам Токио в одной простыне? Хотя это была бы шикарная месть, не скрою…
– Савада, а ведь меня сейчас ничто удерживать не будет… – намекающе протянул Реборн, но в комнату вернулся и рекомендацию поспешил выполнить.
– Ммм… тройка подозрительных чёрных машин на улице в качестве сдерживающего фактора подойдёт? – спросил парень, осторожно выглянув в окно. – Нет, ну кто так делает? Они бы ещё транспаранты с надписями «Работает якудза» сделали!
– Это ты сейчас возмущаешься их непрофессионализмом? Какая разница, если всё равно никто вмешиваться и помогать нам не будет.
Тсуна смахнул в спортивную сумку свои немногочисленные вещи и все купленные лекарства, которые он ещё надеялся как-нибудь споить своему пациенту. Паники не было. Наоборот, в крови разгорался азарт. Проблема была только в том, что они оба не в лучшей форме, чтобы устраивать здесь с якудза конкурс «Кто кого переборет».
– Как они нас нашли? – выбрал нейтральный вопрос Тсуна, окидывая Реборна изучающим взглядом. Выглядел тот как обычно – очень самоуверенно. Вот только Савада знал, что такие раны даже с Пламенем Солнца за неделю не заживают.
– Вариантов не так уж и много, – скривился тот, но объяснять не стал. Впрочем, и так было ясно, что либо проследили за Тсуной – и тогда, чтобы связать Саваду с Реборном, следить должны были как минимум с его похищения, либо за самим Реборном, когда тот был ранен. – Уходим.
Радовало, что сам киллер даже не рассматривал мысль о том, чтобы разделиться, хоть Савада и не рискнул предполагать, по каким причинам. Выводить их с незнакомой территории Тсуна доверил Реборну – в конце концов, было бы странно, если бы тот не нашёл себе парочку путей для безопасного отхода. Но стоило бы учесть характер киллера, чтобы предугадать, что если вы поднимаетесь наверх, а не спускаетесь вниз, рано или поздно тебе предложат…
– Ты серьёзно хочешь, чтобы мы оба сейчас перепрыгнули с крыши на крышу? На высоте в двадцать этажей?
– Есть другие предложения?
Тсуна покосился на заблокированный ими выход на крышу, точно зная, что преследователи тоже догадались, куда им стоит идти, посмотрел на расстояние между крышами и скрипнул зубами.
– Это опасно, ты не здоров, да мы оба скорее превратимся в лёпешки на асфальте, если прыгнем без подстраховки!
– Предложения, а не возражения, Савада, – наставительно ответил Реборн. – В любом случае, времени на них уже нет.
Тсуна открыл в себе бездны запаса нецензурной лексики на японском, итальянском и английском, пока летел вниз, сброшенный внезапным толчком. Он и сам от себя не ожидал – думал, будет просто и бессвязно что-то кричать. Савада продолжил строить сложные многоэтажные матерные конструкции, даже когда в воздухе его подхватили, а потом они вместе с Реборном разбили окно чьей-то квартиры и выбежали на лестницу, не обращая внимания на злых и растерянных хозяев, что-то кричащих им вслед. На Тсуну удивлённо смотрел даже Леон, благодаря которому киллеру удалось провернуть этот фокус, а парень всё никак не мог заставить себя замолчать.
Лишь начав задыхаться после пробежки по улице, Тсуна сумел завершить свой спич фразой:
– И почему каждый раз, как ты появляешься в моей жизни, у меня начинаются какие-то глобальные проблемы?
– Высказался? – устало уточнил Реборн. – Не думал, что ты такой впечатлительный.
Едва успокоившийся Тсуна уже открыл рот, чтобы продолжить возмущаться, но тут заметил, что мужчина как-то очень уж нехорошо побледнел, и нашёл в себе силы заткнуться. Это было непривычно и ново, ведь его репетитор никогда не позволял себе демонстрировать слабости при ученике. Реборн его мира всегда стремился создать иллюзию «идеальности», сделать вид, что ему всё удаётся по мановению руки (или хвоста Леона, например).
Тсуна глубоко вздохнул, в очередной раз напомнив себе, что этот человек мог даже не быть Аркобалено – одним из сильнейших людей мира, и решил обратиться к более важным проблемам:
– Есть идеи, где можно остановиться, чтобы нас не нашли?
Идеи у Реборна были, но Саваде они не понравились.
========== 5. ==========
– Иногда мне кажется, что ты всё-таки издеваешься, – протянул Тсуна.
– Много выходов, запутанные коридоры, полная конфиденциальность, обслуживающий персонал нас не увидит, зато проследит, чтобы мы ни с кем не столкнулись при входе и выходе. Идеальный вариант. Что тебя не устраивает?
– Это лав-отель, – процедил Тсуна. – И там наверняка будет одна кровать.
– Боишься, что не хватит места?
– Знаешь, я как-то представлял, что при первом посещении такого места буду с девушкой, а не с кем-то вроде тебя.
– Смешно слышать, учитывая, что на кону стоит наша безопасность. Или ты боишься, что я начну приставать?
Тсунаёши смерил мужчину взглядом. Откровенно говоря, предположение выглядело весьма сомнительным, учитывая, что последние минут сорок Реборн точно передвигался на одной только гордости и Пламени Солнца. Выглядел-то он при этом не так ужасно, как можно было подумать, только вот гиперинтуицию не обманул.
– Лав-отель так лав-отель, – вздохнул парень. – Но комнату выбираю я!
– Мне всё равно, – отмахнулся Реборн, и это лучше любых признаний подтвердило предположения Тсуны. Чтобы этот киллер да отказался подколоть его? Немыслимо в обычном состоянии.
– Знаешь, что меня удивляет даже больше, чем твоя альтернативная логика? – интересуется Савада, выбирая более или менее приличный номер, без экзотического интерьера в стиле Хеллоу Китти или пещеры Бэтмена. – То, что как бы дико не выглядела затея, она почему-то срабатывает.
– Потому что это называется не альтернативной логикой, а гениальностью, – хмыкает Реборн. Тсуна кожей чувствует внимательный взгляд.
– О, да, от скромности ты не умрёшь!
– С моим образом жизни, – невозмутимо отзывается мужчина, – я в любой момент могу умереть от чьей-то пули, ножа или яда. Умирать от такой ерунды как скромность я отказываюсь.
От этих простых слов у Тсуны выбивает дух. Слишком… слишком много для него. Слишком большой контраст между его репетитором и этим мужчиной, прямо сказавшим, что он торопится жить и получать от жизни всё. Реборн его мира был таким же и совершенно точно не стеснялся чужого мнения, развлекаясь не только за чужой счёт – он и сам не боялся показаться смешным или глупым, стоит только вспомнить те дурацкие костюмы, которые Реборн носил, когда выглядел как пятилетний ребёнок. Но вот своего ученика этому он не учил.
Смешно сказать, но Тсуна, избавившись от амплуа неудачника, просто влез в новые рамки – должность будущего Дечимо ограничивала его, заставляла помнить о том, что он представляет всю Вонголу, заставляла постоянно держать лицо. Войдя в мир мафии, Тсуна понял, что больше не может носить дешёвые джинсы или убегать от собственного Хранителя Облака, например. Когда о нём узнали, когда имя Савады Тсунаёши стало ассоциироваться с титулом Десятого Вонголы, ему оставалось только надеть дорогой костюм, вести себя достойно, научиться отдавать приказы Кёе и Мукуро так, чтобы те не посмели сомневаться в необходимости их выполнения.
И Реборн поощрял такое поведение. Наверное, опасался, что Тсуна может взбрыкнуть и попытаться сбежать от ответственности, поэтому постоянно напоминал, что Савада должен – должен Семье, должен Ноно, должен отцу, должен Хранителям… Возможно, лет через десять он бы всё-таки показал своему ученику, как можно отдыхать, плюя на все обязанности и чужое мнение, а может быть, Савада и сам пришёл бы к этому, устав постоянно соответствовать чьим-то ожиданиям.
В этом мире, подарившем Тсуне шанс быть самим собой, несмотря на странную, опасную ситуацию, в которой он оказался, несмотря на туманное будущее, Тсунаёши чувствовал эйфорию ещё и оттого, что между ним и двойником одного из самых важных людей в его жизни не было границы. Не учитель и ученик. Здесь и сейчас они были почти равными – людьми, оказавшимися волей судьбы в одной лодке. И, несмотря на множество причин, по которым они не могли быть честны друг с другом, в их словах и поведении здесь было куда больше откровенности.
