– О чём задумался, Савада? – внимательно посмотрел на него Реборн. Они как раз дошли до вполне традиционно обставленного гостиничного номера, и застывший с отсутствующим взглядом парень заставил его насторожиться.

– О том, что ты пропустил приём лекарств, – не задумываясь, соврал Тсуна.

Мужчина фыркнул:

– Ерунда. Подумать только, неужели ты так за меня переживаешь?

– Ты – мой единственный шанс выбраться из проблем, в которых я оказался по твоей вине, вообще-то. Так что твоё здоровье действительно заставляет меня переживать… Что?

Реборн, наклонив голову набок, пристально смотрел на Саваду.

– Ничего, – тот снял, наконец, шляпу, пересадил на кровать Леона и принялся раздеваться. Стоя спиной к Тсуне он всё-таки добавил: – Любопытно.

Парень закатил глаза и включил телевизор, стараясь избежать продолжения странного разговора. Правда, вышло ещё хуже: с экрана немедленно полились звуки стонов и всхлипов, и Тсунаёши зажмурился, краснея от смущения. Неловко получилось.

– Если хотел посмотреть порнушку, дождался бы, пока я уйду в душ, – фыркнул повеселевший Реборн.

– Я не… Кто ж знал, что здесь такое?.. – Тсуна потянулся за отброшенным от неожиданности пультом и судорожно принялся нажимать на кнопки, в надежде заставить замолчать шайтан-машину.

– А ты чего ожидал от лав-отеля, Савада? – окончательно развесился мужчина. – Что тебе покажут сводки местных новостей?

– Вообще-то именно об этом я и думал, – пробормотал Тсуна и покраснел ещё сильнее, услышав:

– Да ладно, можешь не оправдываться. Развлекайся.

Реборн вышел, а Савада застонал от отчаяния, накрываясь подушкой:

– Ну и как ему удаётся всегда всё вывернуть наизнанку, а? – Тсуна отнял подушку от лица и посмотрел на Леона в поисках сочувствия и ответа. Тот ожидаемо промолчал, только посмотрел в сторону двери, за которой исчез его хозяин и закрутил хвост спиралькой. Тсуна вздохнул. – Ладно, почему бы нам пока не проверить, как эту эпопею пережили лекарства?

Хамелеон, подумав, переместился на плечо к Тсуне, чтобы лично проследить за этим процессом, пока хозяин занят. К вящему удивлению Савады, лекарства пробежку по Токио с полётами и стрельбой пережили прекрасно, как и те вещи, которые он захватил в тот же день, когда договаривался с Киёши о поддельных справках. Так что к приходу Реборна он выстроил их на маленьком столике в нужном порядке вместе с инструкцией, как и что пить, и даже успел заказать ужин в номер и немного поскучать – вопреки щедрому предложению киллера смотреть порно ему не хотелось.

Так что вышедшего из душа мужчину он поприветствовал словами:

– Наконец-то! Я уж начал переживать, что ты там утопишься, – быстро протараторил: – лекарства на столе, ужин скоро принесут, я пошёл! – и проскользнул мимо него, запираясь изнутри. На всякий случай.

Размышляя, Тсунаёши признал, что окончательно запутался в происходящем. Кто на них напал? Почему? Загадочные враги Вонголы нашли Реборна раньше, чем он их? Кто бы это мог быть, что смело гонял их по всему Токио, не боясь привлечь внимание полиции и других кланов? Интуиция тихо намекала, что от всего этого стоит ждать крупных неприятностей, впрочем, Тсуне хватало и небольшого опыта в роли босса мафии, чтобы догадаться: человек, который сдавал людей Семьи, явно не бармен в ресторане, а скорее всего кто-то из доверенных лиц дона Вонголы в Японии. Кто-то, кто не испугался ни мести Девятого или Десятого, ни визита Вендиче – за нарушение омерты платить приходилось дорого.

«Это теперь не моё дело», – напомнил себе Тсуна. – «Моё дело – выжить и остаться свободным».

Но от вдалбливаемых годами привычек и чувства ответственности так просто не избавиться.

«Лучший репетитор-киллер. Лучший репетитор. Ненавижу тебя за то, что ты всё-таки вылепил из меня то, что хотел увидеть. И как мне не хватает твоего совета!.. Как не забыть, что у твоего двойника нет причин ни доверять мне, ни щадить?»

Тсунаёши вышел из душа, вытирая влажные волосы, привычно бесшумно передвигаясь по комнате, и замер. Реборн лежал, закрыв глаза, глубоко дыша. Судя по тому, что ампулы и флакончики на столе своё положение изменили, он всё-таки принял лекарства, хотя ужин стоял нетронутый. Тсуна подошёл ближе, задумчиво разглядывая свежую перевязку, (человек, просто человек, сильный, да, опытный, но не то полумифическое существо, дух или демон, которым Тсуне представлялся его репетитор). Бездумно протянув руку, чтобы коснуться, он вздрогнул, когда его перехватили за запястье.

Чёрные глаза смотрели внимательно, настороженно.

– Что ты делаешь?

– Прости, – чувствуя неловкость, улыбнулся Тсуна, не пытаясь выдернуть руку, которую будто в тиски засунули. – Хотел убедиться, что всё в порядке.

– Я не связан, в здравом уме. Могу и сам о себе позаботиться.

Это было правдой. Больше того, это было правильно.

– Конечно. Просто… – Тсуна махнул свободной рукой.

– Савада, – задумчиво сказал Реборн, наконец, отпуская его, – ты дал мне совет сходить к врачу после всего этого, поэтому я тоже дам тебе совет. Если останешься в живых, сходи к психиатру, чтобы тебя избавили от этой нездоровой зависимости.

Тсуне показалось, что он ослышался:

– Что?

– Такая привязанность к человеку, который тебя похитил, ненормальна, – любезно пояснил мужчина.

Тсуна озадаченно склонил голову набок.

– Ты что, считаешь, что у меня стокгольмский синдром?

– А ты считаешь, что нет? Изолированность от мира на некоторое время, как минимум эмоциональная привязанность к похитителю, отказ убежать, когда появилась такая возможность, и даже подсознательное желание заботиться. Тревожные симптомы.

Савада замер. Подумал. Попытался оценить, как это выглядит со стороны двойника его репетитора, раньше с ним незнакомого. Выходило, и правда, нездорово. Потом он попытался примерить теорию стокгольмского синдрома на весь период знакомства с Реборном и заржал. Интересно, а что бы сказал его репетитор на такое предположение?

– Истерика?

– Нет, – Тсуна покачал головой, не переставая смеяться. – Ты просто не представляешь, насколько прав и неправ одновременно!

– Пояснишь? – поднял брови мужчина, выражая своё недоумение.

Савада покачал головой и махнул рукой, пытаясь успокоиться:

– Нет, лучше не буду. А то ты окончательно запишешь меня в психи! Расслабься, причина не в этом. Лучше давай уже поужинаем и решим, что делать со всей этой… ситуацией, в которой мы оказались.

Через какое-то время Тсуна подумал, что лучше бы уж признал вслух, что Реборн прав. Потому что его подозрительные взгляды в течение ужина очень напрягали.

========== 6. ==========

Изнутри растекается холод, внутренности будто оглаживает ледяная костлявая рука. Реборн помнит это ощущение. Во сне ему кажется, что он вот-вот поймёт что-то важное, глобальное, что-то вроде причины существования вселенной, например. Так всегда бывает, когда рядом проходит смерть.

Если бы он мог сосредоточиться, то наверняка бы возмутился происходящим – казалось, с ним случались и худшие вещи, умирать от пары ран и лёгкого истощения Пламени просто потому, что рядом не нашлось знающего человека, который мог бы помочь, – это слишком нелепо для того, кто считается лучшим киллером. И снова в Японии, как же он ненавидит эту страну… Наверное, его хотят уничтожить местные многочисленные боги и демоны, хотя, что лично им сделал Реборн, непонятно.

Неприятности начинали преследовать его, стоило только приблизиться к проклятым островам, в остальное время более удачливого человека, чем Реборн, в мафии было найти сложно. Но не тогда, когда дело касалось Страны восходящего солнца. Даже если что-то особо мерзкое случалось в другой части света, новости об этом настигали его именно в Японии или мерзость так или иначе была связана с этой страной.

Чья-то рука опустилась на лоб, одеяло откинули в сторону, и Реборн неосознанно потянулся за ним, пытаясь вернуть последний способ согреться.