Перехода между беспамятством и бодрствованием просто не было. Вот Реборн ещё спит, а в следующий миг с ясным разумом разглядывает место, в котором оказался. Похоже, он всё-таки добрался до кровати, хоть и не помнил, как. Надо встать, обработать раны, проверить, как там мальчишка… Чёрт! Хорошо бы с Савадой за это время ничего страшного не стряслось, не хотелось бы терять единственный источник информации…

Реборн честно попытался выполнить первый пункт плана, но внезапно обнаружил одну маленькую проблему. Цепь была знакома, и ясно доказывала, что с Савадой ничего плохого не случилось, и чувствует он себя, по всей видимости, хозяином положения.

«Разберёмся», – пообещал себе мужчина, в очередной раз дёрнув руками, чтобы убедиться, что приковали его на совесть. Паниковать не спешил – смысл? Он жив, чувствует себя неплохо, учитывая его ранение, а в то, что Саваде хватит воображения сделать с ним что-то по-настоящему неприятное, Реборн не верил: этому противоречило всё, что он успел узнать о мальчишке. Тем более что через пару минут на живот забрался Леон.

О тайне маленького хамелеона не знал никто. Для всех он был просто домашним зверьком, визитной карточкой Реборна, а вот о способностях существа, которое киллер прямо называл напарником, никто обычно не задумывался.

Леон скосил на хозяина один глаз, изогнув хвост вопросительным знаком.

– Всё в порядке, – ответил мужчина и велел: – помоги мне.

Хамелеон скосил второй глаз на изголовье кровати. Свернул хвост спиралькой. Перебрался на подушку Реборна… и ничего не сделал.

– Леон, – низким голосом позвал Реборн. Такого своеволия от обычно послушного питомца он не ожидал. – Не время показывать характер!

Хамелеон зашипел, развернулся к нему хвостом, слез с кровати и посеменил из комнаты.

– Леон!.. Чёрт.

Шипел на него хамелеон редко, обычно этим выражая обиду на глупого хозяина и соглашаясь простить только после специально для него купленного корма. Но в опасности Реборна не оставлял ещё ни разу, даже если потом и устраивал мелкие подлянки как обиженный ребёнок (собственно, по уровню развития он и был близок к шестилетним детям). То есть, расшифровывая невербальное послание, можно сделать вывод, что Леон опасным положение Реборна не считает, а небольшое ограничение кажется неплохим способом внушить хозяину, что тот был не прав, подставляясь под пули.

Ну, или, что маловероятно, Леон решил сменить хозяина. Хотя, чем можно было пронять хамелеона, созданного специально для Реборна и выращенного им же, мужчина представлял слабо. Всё-таки Леон не человек, чтобы предавать тех, к кому привязан.

Вернулся хамелеон очень скоро – на плече Савады.

– О, так вот почему ты меня торопил, – заключил Тсунаёши, встретившись взглядом с Реборном. – Пришёл в себя? Прости, не могу поприветствовать тебя несколькими литрами воды на голову.

Мстительный засранец. Леон звонко щёлкнул Саваду хвостом по лбу, и парень поморщился, но сгонять с себя хамелеона не стал.

– Что?! Скажи спасибо, что я его не бросил и даже лечил, после того, что твой хозяин собирался со мной сделать! – возмутился Тсуна, но почти тут же ласково погладил хвостатого предателя по спине. Леон по-кошачьи потёрся мордочкой о щёку парня.

– Я смотрю, у вас полная идиллия, – с отвращением заключил Реборн, наблюдая за этими нежностями своего питомца и подозреваемого.

– Завидуй молча, – фыркнул парень. – Хотя, если хочешь, я и тебя погладить могу.

– Обойдусь, – гордо отказался киллер, наблюдая за Савадой.

Тот спокойно спустил Леона на кровать, задумчивым взглядом изучил заваленную лекарствами прикроватную тумбочку и кивнул сам себе, выбирая одно из них.

– Очень хорошо, что ты очнулся. Один из моих знакомых среди студентов-медиков долго и со вкусом меня материл, но объяснил, какие антибиотики тебе нужно пить и даже согласился подделать рецепт, чтобы я мог приобрести их в аптеке. Ну, после того, как он вынужден был подделывать мою справку о болезни, – быстрый взгляд на Реборна, полный немого укора, дремлющую совесть киллера не пробудил, – он почти готов был смириться с моими странностями. Кстати, как ты себя чувствуешь?

– Могло бы быть и лучше, – хмыкнул Реборн, демонстративно дёрнув руками.

– Обойдёшься, – ожидаемо отреагировал Савада. – Я ещё не настолько с ума сошёл, чтобы оставаться с тобой в одном помещении даже без намёка на подстраховку.

– И как же ты собираешься споить мне лекарство? – под нос тут же подсунули стакан с водой и ладонь, сложенную лодочкой, с таблетками. – Серьёзно, Савада?

– Давай, Реборн, это ведь в твоих интересах – стать как можно скорее здоровым, – серьёзно заявил мальчишка, но мужчина готов был поклясться, что в карих глазах пляшут бесенята.

Киллер задумчиво посмотрел на незнакомые таблетки, потом на веселящегося Саваду, последним удостоился внимательного взгляда Леон. Хамелеон перебрался поближе к хозяину, который всё равно не мог наказать его за своеволие, и всем видом продемонстрировал, что предлагаемое лекарство вполне безопасно. Реборн неслышно вздохнул. Конечно, Леон вёл себя немного странно, столь явно симпатизируя чужаку, но если не доверять единственному преданному тебе существу, жизнь станет совсем унылой.

– Ладно, Савада, считай, ты меня убедил.

– Прекрасно! – просиял мальчишка, искренне радуясь сговорчивости пациента и не ожидая подвоха.

Реборн бросил хитрый взгляд из-под ресниц, обдал придвинутую ближе ладонь дыханием и осторожно собрал губами таблетки.

– Хи-и-и, – тонко, но тихо завизжал мальчишка, отдёргивая пустую руку. Вода в стакане опасно плеснула, едва не переливаясь через край. – Ты что делаешь?!

– Принимаю лекарство? – невинно уточнил Реборн и спросил, заметив, как в очередной раз дрогнула рука, держащая стакан: – Так ты собираешься дать мне его запить или планируешь отомстить, расплескав воду на постель?

Если бы он не был готов к столь бурной реакции, Савада вполне мог выбить ему зубы резко протянутым стаканом.

– Спасибо, – решил добить киллер, находя в издевательстве над мальчишкой какое-то особое удовольствие.

– Идиот, – буркнул красный как рак Тсуна и поспешил сбежать из комнаты, напоследок бросив: – скоро будем завтракать.

========== 4. ==========

– Ты умеешь готовить? – с любопытством спросил Реборн, глядя на принесённый суп, бульон даже, с мелко нарезанной зеленью.

Тсуна подавил вопль: «Да ты же от меня и потребовал научиться!» – напоминая себе, что этот человек никогда не был его репетитором. На самом-то деле именно в этом и заключалась его основная проблема.

– Ты же идеальная жёнушка, Савада! – продолжил восхищаться мужчина, и Тсуне пришлось себе напоминать ещё и о том, что этот засранец нездоров и бить его нельзя. Даже если очень хочется. – И что, будешь кормить меня с ложечки?

А вот и причина плохого поведения пациента.

– Именно, – довольно улыбнулся Тсуна. Сбывалась мечта всего подросткового периода и юности – он мог практически безнаказанно издеваться над Реборном! И отомстить ему за всё-всё-всё. И даже неважно, что этот Реборн не был его репетитором – он и своих ошибок в общении со злопамятным Савадой успел насовершать.

Мужчина, казалось, догадался о его мыслях:

– Ты же понимаешь, – вкрадчиво начал он, – что рано или поздно я избавлюсь от этого украшения? – цепь жалобно звякнула. – И тогда, Савада, ничто не спасёт тебя от возмездия.

Звучало вполне угрожающе, и Тсуна подозревал, что так всё и будет, и скорее рано, чем поздно, но предпочитал не загадывать надолго и наслаждаться сегодняшним днём.

– Ты – самый неблагодарный пациент из всех, что у меня были! После всего, что я для тебя сделал…

– И много у тебя было пациентов до меня? – скептически уточнил мужчина.

– Ну… некоторое количество, – уклончиво ответил Тсуна. – А теперь хватит увиливать, Реборн. Лекарства надо принимать до и после еды, поэтому съешь-ка ложечку за Леона…

– За этого предателя? – попытался возмутиться Реборн, но Савада ловко подсунул ему ложку с тёпленьким супом. – Это я тебе тоже припомню, – пообещал мужчина.