Мужчина опустился рядом с креслом на колени и принялся осторожно срезать бинты. Только тогда Савада спросил с запоздалой тревогой, прорвавшейся сквозь усталость:

– Что ты собираешься делать?

– Разумеется, пытать тебя и мстить за всё хорошее, пока Леон не видит, – усмехнулся мужчина, пряча почерневшую кисть левой руки мальчишки в своих ладонях. – Не сопротивляйся.

– Что ты имеешь в… Ау! – Тсуна дёрнулся было, но усилием воли заставил себя не вырывать руку. Было горячо, и после того, как руки обуглились от собственного Пламени, терпеть даже целительное тепло Солнца было невыносимо. С повреждениями от Пламени не могли сравниться ни пулевые ранения, ни раны, нанесённые холодным оружием. Но постепенно боль стала уходить, и парень сумел расслабить напряжённые мышцы. – Поразительно, – пробормотал он больше для себя, подразумевая всю эту ситуацию. Он не мог бы представить, что увидит репетитора перед собой на коленях даже в самом нелепом сне. То, что лучший киллер (с огромным самомнением и болезненной гордостью) сделает это в реальности, да ещё и начнёт его лечить… – Кажется, я начал видеть галлюцинации от усталости.

– Вторую руку, – велел Реборн, никак не комментируя услышанное. С его точки зрения, всё было логично и понятно – ведь сам Тсунаёши дважды оказывал ему подобную услугу.

Савада молча наблюдал за отсветами золотого Пламени в чёрных глазах, и только морщинка между бровей выдавала, насколько ему сейчас больно.

– Ну вот, – заключил мужчина, проведя пальцем по молодой, нежной коже, – теперь всё в порядке.

Тсуна прерывисто вздохнул – после лечения и восстановления тканей, кожа была слишком чувствительна, а жест, несмотря на видимую простоту, вышёл каким-то слишком интимным.

– Да, – хрипловато согласился он, отводя взгляд и отчего-то смущаясь, – Спасибо, Реборн.

В чёрных глазах мелькнул лукавый огонёк. Мужчина легко поднялся с пола, опёрся руками о подлокотники кресла, на котором сидел парень, в очередной раз вторгаясь в личное пространство и не давая сбежать.

– Пожалуйста, Тсунаёши, – прошептал он на ухо стремительно краснеющему парню и отстранился, оставляя растерянного Саваду.

========== 12. ==========

не бечено

Тсуна брёл в окружении тумана, окрашенного во все цвета радуги. Он не мог бы сказать даже себе, как здесь оказался, но сейчас такие мелочи казались неважными. Он всё шёл и шёл, а туман (или всё-таки дым, но без запаха гари?) становился гуще, пока в конце этого подозрительного тоннеля не показалась смутно знакомая фигура.

– Ну, здравствуй, Никчёмный ученик, – заявил этот человек, приподнимая шляпу.

– Реборн…

Тсунаёши пристально вглядывался в такое знакомое лицо. Это был Реборн его мира. Совершенно точно, не было никакой возможности перепутать этого человека с его двойником из нового мира Тсуны: черты лица словно резче, немного грубее, в эмоциях скорее насмешка, чем то почти дружеское подтрунивание, которое установилось в отношениях между Тсуной и его как бы напарником. Но самое главное – взгляд. Вот сейчас, имея возможность сравнить, Тсуна вдруг смутно ощутил то, что пыталась донести до него Кимико, то, во что он просто не хотел верить. Ведь не могло же быть так, что эгоистичный, самовлюблённый киллер за столь короткое время почувствовал к обычному студенту… что? Приязнь? Интерес? Жажду обладания? Или то дурацкое слово, что сейчас упорно лезло в голову и совершенно точно не может быть про Реборна?

– Нагляделся? – язвительно уточнил репетитор, прерывая паузу. – Я пришёл забрать тебя, ученик. Ты же не думал, что сможешь избежать ответственности за Семью в другом мире? Это было бы очень неосмотрительно с твоей стороны, учитывая, что я дал обещание сделать из тебя босса.

– Да вообще-то, – пробормотал ошарашенный этой тирадой Тсунаёши, взлохмачивая волосы, – именно так я и думал, когда вы не нашли меня после нескольких лет. Почему именно сейчас?

Реборн поправил шляпу, скрывая в тени глаза.

– Что ты выжил, ещё нужно было догадаться. Благо, нашёлся человек, который невольно дал мне подсказку. А потом… Джессо мне немного задолжал тем, что потакал выходкам твоих Хранителей, так что я сумел привлечь его к исследованиям Верде.

– А Верде тебе тоже что-то должен? – повинуясь интуиции, спросил Тсуна, хотя больше всего хотелось узнать, что учудили ребята и Джессо, если репетитор смог шантажировать этим Бьякурана, и кто мог выдать, что Тсуна выжил. Не Кавахира же?

– Раньше не был, – оскалился Реборн, и это лучше всего сказало Саваде, сколько усилий тот приложил ради этой встречи. Но…

– Разве у Вонголы нет сейчас босса? – осторожно начал Тсуна, тщательно подбирая слова. Он был благодарен, правда, был, однако в этом мире оставалась одинокая Савада Нана, которая могла не пережить исчезновение или смерть сына. В этом мире был… человек, с которым нужно было срочно выяснить отношения в свете новых открытий. Однако репетитор был упрям, и если брался за что-то, предпочитал доводить дело до конца. Иногда (почти всегда, конечно же) силой. – Не думай, что я не ценю столь… поразительных свершений, но как этот человек отреагирует на моё появление?

Реборн прожёг его взглядом:

– Насколько я понимаю, Десятая ужасно обрадуется, если появится тот, на кого она сможет спихнуть эту ответственность.*

– Десятая? – поразился Савада, – Женщина? А разве её не должны были называть Одиннадцатой?

– Должны, но титул не прижился, – ухмыльнулся наставник, – к тому же, официально ты так и не принял дела, по дурости погибнув в самый ответственный момент! Поэтому не тяни время, Тсуна, идём.

Парень с сомнением посмотрел на протянутую руку. Кажется, эмоции такой силы он испытывал только в детстве! Как мечтал когда-то Тсунаёши, что наставник признает его равным, оценит его усилия! Как хотел добиться уважения Реборна… И вот он, шанс! Но…

– Я не могу, Реборн, – покачал головой парень, отступив на шаг. – Правда, не могу. Знаю, ты хотел сделать из меня достойного босса Вонголы, но этого не будет. Я погиб в том мире, этот путь больше не для меня.

– Снова сбегаешь от ответственности? – нахмурился Аркобалено Солнца.

Тсуна покачал головой:

– Напротив. В этом мире отец пропал, и мама осталась одна. А я… мой двойник пролежал в коме очень большой срок. Она просто не переживёт ещё одного исчезновения, ведь нет никого, кто мог бы заменить меня здесь, как я заменил её сына, верно? Кроме того… у меня появились некоторые обязательства.

– Например? – холодно посмотрел на него репетитор. – Что может быть выше твоего долга перед Вонголой?

– Я обещал твоему двойнику помочь кое в чём… К тому же, Реборн, Вонгола не так уж во мне нуждается, если нашёлся человек, способный занять моё место. Она ведь справляется, эта Десятая?

– Лучше, чем я ожидал, – скривился мужчина. Тсуна не мог знать, что сейчас он очень быстро анализировал услышанное, и аргумент с Савадой Наной показался ему не самым значимым. Поэтому он вперился в Саваду взглядом и потребовал: – а теперь объясни-ка мне кое-что, ученик: если я правильно понял, ты не совался в мафию после пробуждения, верно?

– Верно, – согласился Тсуна, чувствуя, как засосало под ложечкой. Интуиция вдруг проснулась от спячки и заявила, что Савада нарвался.

Реборн словно сделался больше. Его тень удлинилась, а от мужчины повеяло чем-то жутким.

– Тогда каким это образом ты привлёк внимание моего двойника?

– Эм… случайность?

– Конечно же, случайность, – согласился пугающий Реборн, – и неприятности тебя находят сами, а не ты в них по глупости и идиотской привычке всех спасать вляпываевашься. И что же ты моему двойнику пообещал?

Реборн был прав, как всегда, и Тсуна действительно сам привлёк внимание его двойника: дважды или даже трижды, если кроме оклика в баре и той драки из-за девушки считать и тот момент, когда он выбрался из пут и приковал самого Реборна. Если первые два пункта киллер ещё мог спустить на тормозах и всё-таки оставить Саваду в покое, то после третьего закусил удила. Но признаться в этом сейчас было чем-то, сродни самоубийству.