Продолжение следует.
========== Глава двадцатая. Смерть в Венеции. Часть II ==========
Комментарий к Глава двадцатая. Смерть в Венеции. Часть II
Первое убийство также трогательно, как первая любовь 🖤🖤🖤
Когда-нибудь я напишу отдельный мини-джен по приключениям Кайло и Хакса в Гималаях, но не сегодня
Очень скоро Мариус забрал Бена в Мюнхен, поскольку ему неудобно было заниматься делами, постоянно тратя кучу времени на дорогу до Вены и обратно. Мариус был активным членом того самого загадочного общества Туле, консультировал нового канцлера и читал лекции по антропологии в мюнхенском университете. Когда Бен заикнулся о том, что тоже хотел бы поприсутствовать на собраниях Туле, Мариус довольно ясно дал понять, что не видит в этом никакого смысла. «Эти люди, - сказал он, - только мечтают о том могуществе, которое даровано нам. Вряд ли ты захочешь тратить время в этом детском саду».
Однако, Мариус всегда был крайне заботлив и осмотрителен, поэтому, чтобы утолить интерес Бена к этой организации, он оставил ему обширный список литературы, проливающей хоть немного света на все идеи Туле. И это оказалось, как нельзя кстати, потому что изголодавшийся за пять лет заточения в «Башне дураков» мозг юноши с готовностью проглатывал любую новую информацию.
Предоставленный сам себе в мюнхенской квартире Мариуса, Бен с ужасом осознал, что пребывание в Наррентурме не прошло для него без последствий: его психика и мышление претерпели определенные изменения. Объективно, до лечебницы, он был совершенно здоров, а приступы гнева и клокочущая скрытая агрессия, были адекватной реакцией на внешние раздражители. Теперь же внутри его черепной коробки поселилось нечто иррациональное и не поддающееся контролю. Оно затаилось в темных углах, изредка напоминая о себе лишь неприятным холодком в позвоночнике и минутными приступами паранойи. Но Бен постоянно чувствовал его присутствие и с замиранием сердца ждал, когда оно проявит себя. Но зловещий спрут не торопился, он играл. Лишь изредка подбрасывая непривычные ощущения и образы. Среди шумной улицы центра города Бен мог вдруг остановиться, почувствовав обволакивающий со всех сторон потусторонний холод. В такие моменты лица встречных людей расплывались в смазанные пятна, а все привычные звуки сливались в монотонный гул падающего самолета. Наваждение длилось ровно несколько минут, за время которых Бен успевал покрыться холодной испариной и принять боевую стойку, словно приготовившись защищаться от окружавших его призраков. Но мир становился прежним: люди обходили его стороной, испугавшись перекошенного лица и лихорадочного блеска в глазах, небо светлело, а под кожу пробиралось робкое тепло осеннего полдня. Еще одним прощальным подарком «Башни дураков» стали участившиеся панические атаки.
Мариус говорил, что Бену нужно больше времени посвящать медитациям. Наставник с грустью признавал, что произошедшие с сознанием его воспитанника изменения необратимы, но утешал его напутствиями о том, что должный самоконтроль поможет не скатываться в этот экзистенциальный ужас и сохранять целой хрупкую грань между реальностью и галлюцинациями. И Бен со всей свойственной ему прилежностью и усердием занимался медитациями и жадно проглатывал принесенную учителем литературу. Были среди этих толстых фолиантов и самопальных брошюр и книги по истории восточных религий, и философия, и работы современников. Сноук собрал практически все, что хотя бы косвенно касалось темы расширения способностей человеческого ума - переплетавшиеся между собой труды Ницше, Рудбека, Бульвер-Литтон, Блаватской, Гангадхар Тилака. Больше всего, конечно, Бену приглянулся буддизм, с его идеей об избавлении от страданий путем аскетизма и уничтожения страстей в своей душе. А Мариус только расставил все по местам:
Учитель довольно скептически относился к рассуждениям о существовании некой магической страны вечного знания, будь она Шамбалой или спрятанной под землей Гипербореей. Однако, само понятие врил, как некой психокинетической энергии, пришлось ему по душе, ведь человеческая история имела огромное количество примеров людей с неординарными способностями. Жрецы, пророки, мессии – их появление в разных народностях и культурах было живым тому подтверждением. У Мариуса на этот счет была своя теория – двадцатый век он видел переломным и, как и все вокруг, чувствовал горячее дыхание близящейся войны. И он считал, что именно такое, темное, но страстное время великих перемен снова должно породить волну избранных. Избранных, которые повлияют на ход войны и создадут другой мир, дадут толчок для нового витка истории.
Бен легко догадался, что является одной из ключевых фигур на шахматной доске своего учителя, но едва ли испытывал восторг по этому поводу. Война, как и перспектива обрести мифическое могущество, его мало привлекала. Но книги и новые знания помогали ему удерживать на плаву, неминуемо стремящийся скатиться в океан безумия разум. Медитации помогали. Освоение новых способностей отвлекало от мрачных мыслей. Теперь он хорошо концентрировался и научился двигать любые предметы, не взрывая их. В добавок он практиковался в чтении мыслей и трансляции голоса и образов в чужие головы. Прислуга, крутившаяся в квартире Мариуса, теперь предпочитала попросту не попадаться ему на глаза, но даже через толстые стены Бен, ощущал их присутствие и считывал все, о чем они думали. Мариус был доволен, но вопреки ожиданиям Бена, практически не принимал никакого участия в его обучении. Вероятно, он и сам попросту не знал, как объяснить то, с какой легкостью можно управлять своими способностями. Бен не мог забраться в голову учителя – это был единственный человек, умевший сохранить свой разум за семью печатями.
Мариус был крайне загадочной личностью и кроме того немногого, что он рассказывал сам, Бену так и не удалось ничего узнать о своем покровителе. Все факты укладывались в очень короткий биографический очерк: предположительно, Мариус Сноук был австрийским немцем или венгром, воевал на западном фронте в первую мировую, где получил свои ранения, а теперь был почетным членом общества «Туле» и приближенным к канцлеру лицом. Была ли у учителя семья, родные или хотя бы друзья – оставалось загадкой. Однако, мысль о том, что Мариус в действительности также одинок в своей избранности, как и Бен, казалась удивительно приятной. Хотя бы потому, что это был первый человек, которого не отпугнули странные способности юноши и вообще его сомнительная личность. Первый человек, которому Бен научился доверять.
Мать, конечно же, узнала, что Сноук забрал его из лечебницы и была страшно этим недовольна, засыпав Бена множество писем с жалкими попытками убедить его в том, что прервав лечение, он только навредит себе. Бен старался отвечать максимально сдержанно, пока однажды не сорвался и не написал ей очень короткое и злое письмо о том, что способен самостоятельно разобраться со своей жизнью, а в сомнительной заботе своего семейства больше не нуждается. Мать восприняла это очень близко к сердцу и в конверт следующего письма вложила фамильный перстень с гербом. «Ты путаешься с сомнительными людьми, - написала она, - Если ты планируешь заниматься этим и дальше, рекомендую тебе взять другое имя, чтобы не порочить наш дом. Пусть это кольцо будет последним напоминанием о том, кем ты был». Бен чуть не вышвырнул проклятый кусок серебра в окно, попутно свернув от ярости стол и половину мебели в комнате вспышкой подпитанных гневом способностей. Ставший свидетелем этой сцены Сноук совершенно не рассердился, а напротив, счел такой поступок матери удивительно разумным.
- Она представительница умирающей аристократии, - сказал он примирительно, - и совершенно не готова к новому миру. Миру, который построят такие, как мы.
Таких, как они, все еще оставалось только двое. Учитель и его воспитанник. Все эти господа и фанатики, крутившиеся в обществе Туле, были обычными людьми, лишь грезившими о могуществе и разглагольствовавшими о роли, отведенной сверхлюдям в готовящейся войне. Поэтому Сноук вдруг счел, что Бену пойдет на пользу сменить обстановку, отправившись на поиски других избранных. Однако, за два года скитаний по всей, затаившей дыхание перед новой волной, Европе, Бен так и не нашел никого со следами мистической силы врил. Все, на чей след ему удавалось выйти, были мертвы – или оборвав свою жизнь самостоятельно, или став жертвой непонимания людей, столкнувшимся с чем-то, выходящим за рамки их привычного мира. Их жгли на кострах в далеких от цивилизации деревнях, мариновали в домах скорби или попросту прогоняли в леса. Когда разочарованный этим, Бен вернулся в Мюнхен, в квартире Сноука его ждали внезапный гость и новое задание.
