Рыжий парень, примерно ровесник Бена, глухо затянутый в военную форму, неподвижно стоял за спиной Мариуса. Взгляд его не выражал и тени дружелюбия. Он презрительно поджал губы и отвернулся к окну. Бен вдруг испытал укол ревности – пока он, как верный пес, обыскивал всю Европу от Сены до Дуная, учитель уже нашел себе нового фаворита. Однако, он глубоко заблуждался.
Бен не знал, как начать разговор и можно ли отчитываться перед Мариусом в присутствии человека, возможно, не посвященного в эти дела. Поэтому Сноук заговорил первым:
- С возвращением, мой друг, - ласково сказал учитель, - мне жаль, что ты потратил столько времени впустую. И жаль, что придется снова отослать тебя подальше. Но мне некому поручить это задание, кроме тебя.
Рыжий офицер бросил на Мариуса многозначительный взгляд, пытаясь напомнить о своем присутствии.
- Да, Бен, это Армитаж, - опомнился Сноук, который, конечно, ни на минуту не забывал о своем госте и все всегда держал под контролем, - он составит тебе компанию во время экспедиции в центральную Азию.
Юноши обменялись рукопожатием, исполненным презрения и недовольства друг другом. Рука у Армитажа была такой же холодной, как и его глаза. За время этого короткого контакта, Бен успел черпнуть немного бурного потока мыслей рыжего. Военному совершенно не нравилось работать на Сноука, но распоряжение отдал его отец, видный представитель верхушки Рейха, и спорить было бессмысленно. Рыжий считал ниже своего достоинства шататься по заледенелым горам и безлюдным пустыням в обществе сомнительных фанатиков, убежденный, что здесь окажется намного более полезным. Рыжий ненавидел своего отца и мечтал превзойти его. И эта почти детская обида за отсутствие любви и постоянные невыполнимые требования показалась Бену смутно знакомой. По крайней мере, у них было кое-что общее – презрение к своим родным.
- Экспедиция? – откликнулся Бен, отдергивая руку, - та, которую организовывает Фюрер?
Сноук покачал головой с легкой загадочной улыбкой.
- Нет, у нас несколько другие интересы, - возразил он и не удержался от комментария, - ты уже знаешь?
- Некоторые люди слишком громко думают, - с удовольствием заявил Бен, покосившись на сконфузившегося рыжего. Вероятно, путешествие обещает быть относительно веселым, по крайней мере мысль о том, что можно будет безнаказанно доводить этого педанта до истерики, показалась Бену чрезвычайно приятной. Он не забывал о том, как в свое время товарищи по монастырю издевались над ним, и наслаждался тем, что теперь обстоятельства изменились в его пользу.
- А вы отправитесь с нами? – задал он резонный вопрос.
- К несчастью, - вздохнул Мариус и устало объяснил, - я вынужден остаться здесь и помочь Хилшеру курировать деятельность Аненербе.
Да, верно. Он же был слишком стар и утомлен войной, чтобы участвовать в каких-то активных действиях, предпочитая им государственные интриги и просвещение партийной верхушки в вопросах геополитики. Поэтому именно опять Бену будет отведена честь рыть носом землю в поисках… чего, кстати? Сноук перехватил его взгляд и снова хищно улыбнулся. Бен ждал, что сейчас получит хоть какие-то инструкции, но вместо этого наставник сказал:
- Ты сам поймешь, что ты ищешь, когда прибудешь туда.
Легче, конечно, от подобного размытого метафорического напутствия не стало. Перед отъездом из Германии, Бен не вылезал из библиотеки, снова и снова штудируя всю доступную литературу. В результате, во время посадки на поезд, в голове у него царил полнейший хаос, в котором переплелись воедино все эти мистические и философские учения. Бен окончательно запутался в вопросе того, что именно ему предстоит найти. Шамбалу? Или Гиперборею-Туле? Или закрытое поселение, где отгородившись от мира, поселились люди, носители силы врил? Останки древнего города? Вход в иное измерение? Дыру в земле? Секрет абсолютного, безраздельного могущества?
Поэтому все их путешествие с Хаксом казалось совершенно бессмысленным. Пока Рейх стягивал силы и штамповал оружие, завершая последние приготовления к войне, которая готова была разразиться в любую минуту, они бродили по самому краю света и все больше грызлись между собой.
Хакс, конечно же, разузнал все о происхождении Бена и его неприятном прошлом, и не мог отказать себе в удовольствии смеяться над этим. Бен пытался укусить его в ответ, – за ахиллесову пяту в виде вечного недовольства и строгости отца. Сноук словно специально стравил их вместе, чтобы полюбоваться тем, как вражда вскроет самые неприятные и потаенные черты их характеров. Но и Бен и рыжий вынуждены были вовремя себя останавливать. Вернуться в Германию им предстояло все-таки вместе. Однако, Сноук не спешил призывать их обратно. Время шло.
Пустыни, горные перевалы и затерянные среди вершин деревушки слились в один пестрый калейдоскоп, в унылую симфонию холода, тумана и пустоты. Под снегом по-прежнему был только лед, а следы исчезнувшей цивилизации врилья казались детской сказкой. В одном-единственном уединенном монастыре Бену все же удалось найти старого монаха, способного силой мысли раскалывать камни, но старец напрочь, отказался покинуть свою обитель. Напротив, он красноречиво предложил Бену оставить свои бесплотные поиски и остаться в монастыре навсегда, возделывая твердую заледенелую почву и изучая тексты древних тибетских книг. Это дружелюбное предложение показалось юноше насмешкой, и он с трудом удержал себя от того, чтобы не взорвать голову бедного монаха. И сделал бы это, если бы не вовремя вмешавшийся Хакс.
Следующим днем они продолжили свой путь и долго пробирались, через начавшуюся метель. К вечеру, когда снежные шапки гор погрузились в глубокую, бархатную темноту, было решено разбить лагерь прямо здесь, на попавшейся им очень кстати природной террасе. Хаксу такой вариант совершенно не понравился, но выбора не было: в темноте, под снегом, они просто рисковали сорваться в пропасть.
- Мы тут околеем от холода, - пробурчал он, натягивая повыше на порозовевшее от мороза лицо воротник шинели, - или нас сожрет снежный барс.
- Если он тебя сожрет, я только порадуюсь, умник, - хмуро откликнулся Бен, тем временем оценивая ситуацию: на плато не нашлось совершенно ничего полезного, кроме следов давно прогоревшего костра, вероятно, оставленного здесь пастухами. Несколько веточек не смогли бы согреть путников, но хотя бы отпугнули бы безмолвных обитателей перевала. Бен чувствовал их присутствие – настороженное, но заинтересованное. Вероятно, именно сейчас крупные дикие кошки оценивали подобный подарок судьбы: двое одиноких путешественников без сопровождения и заметного оружия. Стоит ли нападать сразу, или подождать, пока холод измучает добычу настолько, что она не способна будет сопротивляться?
Бен порылся в карманах теплой походной куртки и вытащил оттуда коробку спичек, которые, к несчастью, оказались совершенно сырыми. Это не укрылось от внимания Хакса и он швырнул своему попутчику зажигалку с символикой Рейха, однако и от нее не оказалось никакого толка – бензин внутри почти закончился.
- Мы можем вернуться к монастырю, - рассудил Хакс, хотя совершенно не выглядел уверенным в своих словах – тропа, по которой они пришли сюда, была очень узкой и скользкой из-за свежего снега. Идея была провальной. Рыжий загрустил, весь подобрался и спрятал замерзшие даже в перчатках руки себе под шинель.
- А ты не можешь выкинуть какой-нибудь фокус, чтобы нас согреть? – вполне миролюбиво поинтересовался он. Похоже, в этот момент, его обычное презрение к людям, имевшим мистические способности, даже уступило любопытству. Бен был согласен, но не удержался от очередной шпильки в адрес своего попутчика:
- В смысле, как полярники греются? Прости, ты мне совсем не нравишься.
- Да своей этой силой, идиот, - обиженно фыркнул Армитаж и почему-то покраснел еще сильнее, хотя и так был румяным от мороза. В действительности, он слишком замерз и был подавлен, чтобы препираться. Им случалось бывать и в более сложных обстоятельствах за время своего путешествия, но сейчас все казалось особенно ужасным. Потому что они искали слишком долго, толком не зная, что ищут. Потому что вестей из дома приходило мало, а ужасно хотелось узнать как дела в Германии. И, конечно, не отсиживаться здесь, с риском отморозить задницу, когда в Рейхе бурлит жизнь.
