Кайдел была равнодушна к окружающему миру и не высказывала ни разочарования по поводу того, что девушки оказались затерянными в неизвестной им дыре, ни радости от того, что Рей все-таки удалось уговорить смотрителя поезда пустить их в самый последний вагон лионского экспресса. Пока Рей проходила все стадии внутреннего конфликта – от отчаяния до надежды и обратно, мерила шагами разбитую брусчатку и бросалась к незнакомцам, то и дело появлявшимся на станции, расспрашивая, когда будет следующий поезд или где отыскать ближайший поселок с телефоном или телеграфом, Кайдел молчала, уставившись в одну точку перед собой. Рей словно маленького ребенка, за руку, вела ее к вагону, помогала подняться на ступеньки, усаживала в темном углу, возле женщины с непрерывно плачущим ребенком и мужчиной, с повязкой на глазу, дымившим вонючей сигаретой. Рей понадеялась, что хотя бы этот попутчик и некогда любимый аромат табака, заставят американку проявить интерес к окружающему миру, но тщетно. Кайдел все еще не обронила ни слова, прожигая глазами дыру в ржавом и грязном полу, наматывая на кончик пальца прядь уже достаточно отросших волос.

Рей сдалась, присела рядом с ней и позволила себе закрыть глаза на несколько мгновений, вдохнув полной грудью спертый, пропитанный какофонией разных запахов воздух. Тело изнывало от усталости. До станции они проделали долгую дорогу пешком, через пустые деревни и леса. И все это время Рей не сомкнула глаз.

Здесь хотя бы было тепло. Лето выдалось удивительно холодным и девушка успела порядочно замерзнуть в своих обносках во время ожидания на станции. Рей поежилась и потерла ладонью о ладонь, что не укрылось от внимания курившего рядом мужчины. Он сжал зубами сигарету и стащил с себя тонкую дырявую куртку с облезлыми обрывками меха, свисавшими теперь жалкими лохмотьями, и накинул спутнице на плечи. Рей хотела поблагодарить и отказаться, но не смогла. Живительное тепло разливалось по телу, отчего натруженные мышцы сразу же расслабились, и девушку невыносимо потянуло в сон. Нет, нельзя… Она не может оставить Кайдел без присмотра.

- И долго она такая? – незнакомец проследил за чутким взглядом Рей, который она бросила на подругу, и счел необходимым и дальше проявлять участие к судьбе помятых, исхудавших и чумазых, словно шахтеры, девушек. Если бы Рей не была так сильно истощена физически и морально, то, вероятно, нашла бы в себе силы для недоверия. Во время войны практически каждый встречный, даже демонстрировавший жалкие толики благородства и самоотверженности, казался подозрительным. С чего ему им помогать? С чего вообще кому-то вокруг делать что-то хорошее?

- Не знаю, - честно призналась девушка и тяжело вздохнула. Она действительно затруднялась ответить на этот вопрос, потому что последние полгода жизни, а то и больше провалились для нее в небытие. По разрозненным обрывкам, всплывавшим из этого морока, Рей могла предположить, что они с Кайдел где-то скрывались, прятались, даже, возможно, находили способ заработать себе на хлеб или воровали, обходили стороной очаги боевых действий и таились в лесах, словно дикие звери. Все это время ее помутившееся сознание словно нес поток бурной, горной реки, с мутной от сильного течения водой, перемалывавшей о свои пороги и безжалостные камни все, что попадалось на пути. За песком и илом невозможно было разобрать дна.

Ясность наступила резко, словно озарение, когда Рей вдруг обнаружила себя на каких-то тряпках, рядом с Кайдел, в сарае с обвалившейся крышей, сквозь огромную дыру в которой просвечивало светлое, беззвездное небо. Случайный шорох снаружи удивительным образом активизировал в Рей все ее инстинкты, вынудив резко поджаться, сосредоточиться и приготовиться снова защищать свою жизнь. Она подобрала с земли гнутый металлический прут и, вооружившись, своим импровизированным мечом отправилась навстречу опасности прежде, чем та успеет настигнуть девушку и застать врасплох. Рей готова была забить этим прутом любого, кто окажется у нее на пути, а в ее опустевшей голове не было и тени мыслей о сожалении. Однако, вместо коварного убийцы, из темноты выскользнул сильно облезлый и тощий голодный пес, тут же уставившийся на девушку с оружием большими, умными и полными принятия своей участи глазами. Рей опустила прут и поманила к себе животное, предположив, что если оно не испугалось человека, то, вероятнее всего, когда-то уже было им приручено. Собака позволила погладить свой горячий сухой нос, легонько вильнула хвостом и скрылась в темноте из которой возникла. Рей все равно нечего было предложить этому истощенному голодом существу, у самой невыносимо сосало под ложечкой. Она не помнила, когда последний рот хоть что-то ела. Запоздало она осознала, что могла бы взять пса с собой, приручить и продолжить дальнейший путь уже вместе. С двумя молчаливыми попутчиками вместо одного. Она даже отправилась искать собаку, несколько раз обошла полуразрушенный сарай, вышла в выжженное и мертвое поле, но так и не смогла найти и следа очередной упущенной возможности обзавестись хоть одним родным существом.

Кайдел спала и даже во сне ее черты были напряжены. Рей уселась рядом с подругой и, поддавшись, какому-то необъяснимому порыву принялась заплетать золотистые волосы американки в косу. Впрочем, пряди все равно вернулись в прежний беспорядок, поскольку Рей нечем было закрепить результаты своего тщетного труда. Вокруг не отыскалось ничего подходящего или хоть немного полезного. В этом сарае, кроме них, не осталось абсолютно ничего. Только пустота и протяжно завывающий ветер. Даже собака предпочла убраться отсюда подальше.

- Куда едете? – вырвал из собственных мыслей почти уже задремавшую Рей, голос их попутчика. Она тут же встрепенулась и напомнила себе, что время для отключки она выбрала не подходящее. Место в вагоне – еще не гарант того, что им с Кайдел удастся добраться до Парижа. Сейчас многие поезда часто останавливали по дороге, поэтому в любой прекрасный момент они снова могли оказаться в неизвестном месте или попасться в руки озверевшим от обиды на неминуемое поражение немцам. Поэтому Рей обязана была бороться со сном всеми возможными способами. Она ухватилась за беседу с попутчиком, как утопающий за соломинку. Пока она будет концентрироваться на своих репликах и его ответах, вероятнее всего, коварный равномерный стук колес не сможет ее убаюкать.

- В Париж, - ответила она.

- Есть к кому? – он мог еще сказать «куда». Рей уже неоднократно слышала подобные вопросы от людей, встреченных на станции и по дороге к ней.

- Моя подруга американка, - принялась объяснять девушка. Она не была особенно откровенной с незнакомцами, но сейчас не видела абсолютно ничего зазорного в том, чтобы поделиться хотя бы частью своей истории с человеком, которого вряд ли встретит еще хоть когда-нибудь в жизни, - хочу попробовать связаться с ее родными.

- А ты?

- А у меня никого, - вздохнула Рей, но вдруг опомнилась, - был друг в сопротивлении. Может, удастся его разыскать или хотя бы узнать, что с ним стряслось. Я его с сорок первого не видела.

- Сопротивление, - с почетом потянул мужчина и как-то грустно улыбнулся и указал на грязную, пропитанную кровью повязку на глазу, - я тоже служил. Был снайпером… хотя теперь совершенно бесполезен. Как зовут твоего друга?

- По… Поль Демерон.

Незнакомец задумался и почесал поросший белесой щетиной подбородок. Рей почему-то очень хотелось, чтобы сейчас он вдруг просиял и сказал – «да, конечно, кто не знает По. Отличный пилот и душевный парень. Все с ним сейчас хорошо». Но надеяться на подобное было, как минимум, самонадеянно.

- Нет, прости, - мужчина заметил огонек надежды в глазах девушки и словно почувствовал себя виноватым за то, что вынужден был стать причиной ее очередного горького разочарования, - не встречал. А что будешь делать, если никого не найдешь?

Рей не знала. Она, как и прежде, предпочитала разбираться с проблемами по мере их поступления. На данный момент куда более актуальной для нее была задача добраться до Парижа и доставить туда в сохранности Кайдел. А потом приложить все свои усилия, чтобы пробиться в американское посольство и объяснить его сотрудникам, что ей нужно найти родственников подруги. Ее же искали? Должны были искать! Впрочем, и этот этап представлялся довольно сложным – Рей не говорила по-английски и боялась, что попросту не сможет донести необходимую информацию. Мужчина понял все без слов и протянул Рей широкую ладонь с натруженными пальцами земледельца в прошлом.