- У меня уже есть кое-какие наметки, - окончательно ошарашила Рей подруга, - кажется, есть шанс наладить в лагере подпольную деятельность, но это еще не точно.
Рим, 1959
Через день По плюнул на все свои конспираторские привычки и собственной персоной заявился к Рей в отель. Когда девушку побеспокоил портье, сообщивший, что ее в холле дожидается гость, она почему-то сразу подумала о Рене и прихватила с собой пистолет. К ее величайшему везению именно в этот момент, Рудольфу позвонили из банка, в котором он работал и попросили оказать консультацию по срочному делу, не терпящему отсрочки. Рудольф был раздосадован, что его дергают во время отпуска и долго слезно извинялся перед Рей, которая изо всех сил пыталась выглядеть огорченной этим фактом.
Наконец она спустилась в патио, где По расположился за самым дальним столиком и уже успел заказать себе и ей по бокальчику тыквенного лимончелло. Рей проигнорировала напиток, потому что не испытывала особой симпатии к сладким итальянским аперитивам, она предпочитала сухое красное вино или шотландский виски. По без смущения опустошил и предложенный девушке стакан. Рей хмыкнула.
- Случилось что-то важное, если ты явился сюда, - сказала она, пряча лицо за полами широкой соломенной шляпы, и нервно оглядываясь по сторонам. Еще не хватало, чтобы в этот момент появился Рен. И, конечно, мерзавец словно снова прочитал ее мысли и прошагал своей широкой походкой от дверей отеля до остановившегося неподалеку такси. Рей оставалось только быть благодарной вселенной, что он ее не заметил и направлялся по своим делам.
- Не пялься, - понизив голос до шепота бросила девушка По, - там…
Но По, конечно же, выпучил свои и без того очень большие темные глаза и заворожено следил за удаляющимся прежним противником. Когда такси отъехало на приличное расстояние, он перевел ошарашенный взгляд на девушку.
- Это он, серьезно? – присвистнул он, - не похож на гребаного арийца.
- Он вроде и не ариец, - усмехнулась Рей и тут же вспомнила, что лучше не блистать своими познаниями о крайне запутанной биографии бывшего тюремщика и обстоятельствах, в которых она оказалась в это посвящена, и быстро соврала, - не знаю, кто на самом деле. Он носил уродский шлем, за который мы в Гюрсе его прозвали «Монстр в маске».
- Удобно, - заметил По, - так можно и за бывшего узника лагеря сойти. Но, неважно. Новости такие – Хакс куда-то уехал, мне удалось проследить за ним только до выезда из Рима. И направился он вовсе не на восток, как я думал, а на запад. Может быть на побережье…
У Рей в мозгу мгновенно сложились все части мозайки. Друг Рена, у которого вилла в…Фочене? Фреджене. Она пока довольно плохо ориентировалась в названиях итальянских прибрежных городов. Пора было поделиться с По этой информацией, как бы ей не хотелось не посвящать старого друга в некоторые детали. Например, что ее пустоголовый супруг из всех людей в Риме умудрился каким-то образом завести дружбу именно с военным преступником. И про тот ужасный напряженный ужин, когда Рей чуть с ума не сошла от ненависти к Рену и царящей за столом неловкости.
- Рудольф как раз предлагал отправиться в пригород, - нашлась Рей, - в гости к другу.
По почесал свою густую бороду и тоскливо посмотрел на опустевшие бокалы. Сложно было его осуждать, Рей в свое время тоже пыталась залить невыносимую тоску алкоголем, но начинать употреблять спиртное еще до обеда казалось чем-то за гранью здравого смысла. Впрочем, итальянцев самих это совершенно не смущало, и уже за завтраком можно было увидеть многих горожан, спокойно выпивающими бокал вина в открытых патио.
- В Фочене аэропорт, - задумчиво констатировал По и поднял глаза на девушку, - что, если мы его упустили и Хакс скроется?
- А как же Корфу? Туда безопаснее добираться на пароме, - попыталась успокоить друга Рей, - или…
- Я не знаю, - упавшим голосом сказал По, и вдруг повеселел, не удержался от комментария, - ты только не пытайся утопиться снова, когда увидишь море. Мы с тобой вроде договорились, что ты еще должна родить мне крестников.
Рей фыркнула. Друзья прекрасно знали о ее сложных взаимоотношениях с большим количеством воды и целой гамме чувств, которое это природное явление вызывало в душе девушки. Ее по-прежнему завораживали реки, моря и дождь. И когда Рей оказалась в домике родителей По, измученная преследовавшими ее кошмарами и скорбью от потери близких людей, она не придумала ничего лучше, чем именно утопиться. Это казалось прекрасным и романтичным, будучи ребенком пустыни, завершить свою жизнь именно таким образом. Рей даже слегка разозлилась, что По напомнил ей об этом эпизоде, но не подала и виду.
Хотя за этим невинным разговором скрывалась совсем другая подоплека и По все-таки наконец-то решился ее озвучить.
- Змейка, взываю к твоему благоразумию, - посерьезнев, заговорил мужчина, - не пытайся разобраться со всем сама, это рискованно…
Рей знала, что его куда больше беспокоят жуткие методы, к которым она прибегала за время охоты на беглых нацистов. Вряд ли кто-то из них теперь мог по-настоящему причинить ей вред, бессмысленно было видеть в них угрозу. Угрозой теперь была она сама.
Но все это скоро закончится, - пообещала себе Рей. Их осталось двое. И никакому американскому правительству она не собирается отдавать свою добычу. Разберется с каждым из бывших палачей именно так, как они того заслуживают.
- Да, не волнуйся, - поспешила заверить она друга, и мрачно усмехнулась, - не буду же я выпускать кому-то кишки на глазах у своего любимого мужа. Ой! – она осеклась, потому что в отражении распахнутой оконной ставни увидела Рудольфа. Он быстро отыскал жену глазами и нерешительно приблизился к их столику. Рей быстро соображала, чтобы такого сказать, чтобы ее встреча с По не выглядела подозрительно.
Очень кстати, Рудольф решился положить руку ей на плечо и Рей, вопреки всему своему отвращению, накрыла его пальцы своими. Она на секунду прикрыла глаза, настраиваясь на вид аккуратно прибранной кладовки, в которой каждый предмет лежит на своем месте. Именно таким ей представлялось сознание Рудольфа, до этого момента она позволила себе вторгнуться в него всего один раз, только потому что это было необходимо.
И на Рей хлынула волна беспомощной ревности мужчины. Она не удержалась от мрачного смешка – как наивно было на его месте испытывать подобные чувства к невиновному совершенно По и дружить с Реном, который за одну только встречу уже успел облапать ненаглядную женушку, опрометчиво одевшую на ужин слишком открытое платье. Впрочем, По даже с его дурацкой бородой, все равно безупречно красив и очарователен, как все настоящие французы.
- Милый, - Рей убрала руку и отстранилась, заметив, как Рудольф поморщился от укола мимолетной боли в виске, - ты не поверишь, но я встретила своего старого друга.
- Поль Демерон, - По с готовностью протянул свою широкую ладонь ревнивому супругу, - учились вместе в Париже, - Рудольф невнятно представился и пожал руку с явным недоверием. Не нужно было снова вторгаться в сознание мужчины, чтобы догадаться, что он сейчас уже представил себе Рей в объятиях старого знакомого в пору их студенческой юности. Фу, ну как так можно! И дело было не в том, что Рей так отвратителен был По и идея близости с ним, напротив, она испытывала к нему явную симпатию и однажды, после войны, они напились вместе и чуть не проснулись в одной постели. Спас навязчивый образ Монстра в маске, выпрыгивавшего из табакерки памяти как настоящий черт, стоило кому-то только дотронуться до Рей после всего, что произошло. Но она думала о Кайдел, о верной подруге, с которой не могла и не имела права так поступить. Даже когда Кайдел уже, в принципе, было все равно.
Они были для Рей идеалом отношений, пусть очень странных, порой сумасбродных и диких с шумными скандалами, заставлявшими всех обитателей парижской квартиры попрятаться по углам и сидеть там до перемирия, словно испуганные маленькие мышки. Но вместе они были так прекрасны, оба насмешливые, яркие, импульсивные и безумно смелые. Рей до сих пор не могла представить рядом с По другую женщину. Даже Зори. К несчастью, Рудольф обо всем этом не знал и, Рей вовсе не планировала посвящать его в подробности своего прошлого настолько глубоко.
