Мариус фыркнул.
- Ну и дурак же ты, - учитель покачал головой с явным неодобрением, - я надеялся, что ты хоть немного повзрослел.
- Что не так, учитель? – ощерился Кайло. Сноук махнул рукой и попытался встать с кресла, но ноги у него подкосились, и он вынужденно плюхнулся обратно. Он очень тихо застонал, стиснув зубы. Кайло бросился к нему, чтобы помочь и удивился тому, насколько невесомым стало прежде крепкое поджарое тело учителя. Словно от него осталась только одна опустевшая оболочка, а если немного сильнее надавить на кожу, то она просто продавиться в сухую пустоту внутри.
С поддержкой Кайло Сноук доковылял до окна и оперся ссохшейся рукой о деревянную резную раму. Узкие полосы солнечного света легли ему на лицо. О недавнем дожде напоминали только сияющие мокрые крыши и теплый, влажный воздух. Мариус втянул его полной грудью.
- Интересно, - задумчиво проговорил старик, щуря от солнца почти бесцветные глаза, - ваши дети еще застанут этот город или он уйдет под воду раньше? Представляю, какие о нем придумают легенды, о тех древних цивилизациях, которые сгинули вместе с ним. Будут ли искать очередной мистический народ? Жаль, что я не увижу, как море сожрет все эти прекрасные дворцы и церкви. Но я и так видел достаточно. И помню слишком много.
- Учитель…
- Память – дрянная вещь, - продолжил Сноук, - но, к несчастью, для тебя мне уже не хватит сил. Я слишком устал. Слишком. Прости, мой мальчик.
Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. А затем вдруг совсем обмяк в руках Кайло, древний, дряхлый старик, ставший вдруг таким маленьким и невесомым. Кайло опустился вместе с ним на пол, потому что ноги у него подкосились от шокирующего осознания произошедшего. Мариус был мертв.
- Учитель, - только и мог прошептать он, прижимая к себе опустевшее тело. Слезы сами собой хлынули из глаз, застилая плотной пеленой комнату, заполненную теплым, солнечным светом.
Рей действительно спала несколько суток. Все эти дни, за исключением времени, которое Кайло понадобилось на то, чтобы организовать похороны погибшего учителя, он караулил возле ее постели. В Венеции отыскался нотариус Мариуса, заметно облегчивший бывшему ученику задачу – да и Сноук чувствовал, что скоро покинет число живущих, и заранее обеспокоился решением разных вопросов. Его погребли на кладбище Сан-Микеле, по его последнему пожеланию. На надгробии была дата смерти, но отсутствовала дата рождения. Похоже, старик предпочел унести эту тайну с собой в могилу. Кайло как раз только вернулся домой с процессии, когда обнаружил Рей, задумчиво стоящей у окна у себя в комнате. Она обернулась на звук его шагов и уставилась на него растерянным взглядом все еще немного сонных глаз. Мужчина решил опередить ее, прежде, чем она засыплет его вопросами. Он присел на краешек кровати и похлопал по одеялу, рядом с собой.
- Я ничего не помню, - подавленным голосом призналась она, садясь рядом.
- Да, - кивнул он и приступил к заранее подготовленной версии, - ты получила травму в автомобильной аварии и это вызвало амнезию.
- Понятно, - удивительно спокойно согласилась Рей. Зная ее вздорный нрав, Кайло ждал от нее какой угодно реакции, но вовсе не смирения. Да она бы в щепки разнесла всю эту комнату, а на него бы бросилась с кулаками! Но вместо этого девушка совершенно спокойно сидела на кровати, теребя подол своей рубашки, и переваривала полученную информацию.
- Но тебя я помню, - вдруг огорошила она Кайло. Он успел уже испугаться, но Рей пояснила, заметив, что он стал еще бледнее, чем обычно.
- Ну… я помню, что ты близкий мне человек, - уточнила девушка, - но больше ничего.
- Да, конечно, - с готовностью подхватил он, погладил ее по щеке тыльной стороной ладони и даже удивился своей решительности, - еще бы ты меня забыла, ведь я твой муж.
Рей кивнула, сжала его руку своими тонкими пальцами и робко улыбнулась.
Они обосновались в Риме, и первое время все шло на удивление хорошо. Хорошо, вероятно, не самое подходящее слово.
Кайло никогда в своей жизни не был настолько счастлив, как в эти безмятежные несколько лет. Рождение дочери показалось Кайло добрым предзнаменованием, и он уже почти перестал беспокоиться о том, что колдовство Сноука рассеется и воспоминания вернуться к Рей. Она редко грустила из-за потерянной памяти, выглядела счастливой и беззаботной, погрузившись в приятные хлопоты, связанные с уходом за ребенком. Но в один прекрасный момент она вдруг посмотрела на Кайло тем самым ледяным, пронизывающим до костей взглядом, настолько хорошо знакомым ему из их насыщенного прошлого, швырнула в стену ни в чем неповинную вазу, стоявшую в гостиной, забрала дочь и сбежала.
Все начиналось с кошмаров, которые душили Рей по ночам. В них не было конкретики, лишь размытые и нечеткие образы, реки крови и ощущение тоски и потери. Часто в этих снах молодую женщину пытал или преследовал жуткий монстр в железной маске и чёрном плаще. Проснувшись, она все еще чувствовала на своем горле фантомные следы кожаной перчатки, грозившей переломить ее хрупкую шею, словно тонкую травинку. Рей прижималась к своему бесконечно заботливому и любящему мужу и засыпала снова, убеждая себя в том, что, чем бы ни были эти картинки – им не место в ее счастливой и спокойной жизни. Пока в один прекрасный момент Монстр не снял свой шлем мрачного рыцаря, под которым оказалось лицо ее, казалось бы, идеального супруга. Рей не стала долго раздумывать, забрала ничего не понимающую Женевьеву, и уехала с ней в Париж. Почему-то именно этот город показался ей самым подходящим местом для того, чтобы начать новую жизнь, а заодно попытаться наконец-то вспомнить свое украденное прошлое. Рей потратила много времени в городских библиотеках, просматривая архивы и газеты военных времен, пока на одной из фотографий не отыскала того самого жуткого демона из своих снов. Она утопала в потоках информации – про нацистских суперсолдат, про загадочную организацию Аненербе, про поиски немецкими фанатиками Гипербореи и Шамбалы, но ничего о жутком чудовище в рыцарском шлеме. А главное, каким образом ко всему этому имел отношение ее вроде бы безобидный муж Бен, гражданин не участвовавшего в войне Лихтенштейна.
Сны становились все более красочными и яркими. Теперь в них фигурировали и другие палачи, а заодно спрятанный за колючей решеткой концентрационный лагерь. Рей часами сидела в тишине и, уставившись в одну точку, пыталась пробить глухую стену в своей голове, словно Кай, собирая из осколков льда слово «вечность». Она жаждала правды также сильно, как нуждался в капле воды измученный зноем путник в пустыне. Она ненавидела свою прежнюю идеальную жизнь, слишком правильную, чтобы быть правдой. И этот замкнутый круг порвался совершенно внезапно. Когда на улице ей встретился мужчина с таким удивительно знакомым лицо, назвавший ее по имени. Рей испугалась и поспешила уйти, за что чудовищно корила себя потом, куря на маленьком балкончике арендованной квартиры. Эти упругие колечки кудрей, блестящие глаза, волевой подбородок – она видела их тысячу раз, но не могла вспомнить где. Потому что чертов Бен, кем бы он там на самом деле ни был, выдрал с корнем и выкрал все ее воспоминания вместе с прежней жизнью. Чтобы она, будучи беззащитной и беспомощной марионеткой, покорно разыгрывала идеальную жену по заданному им сценарию. Весь вечер Рей пролежала на полу с открытой балконной дверью, пока в комнату не заглянула Женевьева и тихо не свернулась у матери под боком калачиком. Рей задумчиво погладила темные, жесткие волосы девочки и подумала, что стоит отнести дочь в постель, пока она не заснула с ней вместе на прохладном паркете. Утром ее ждала неожиданная удача: она заглянула в книжный магазин, расположенный внизу ее дома и, перебирая популярные издания на прилавке, вдруг обнаружила того самого загадочного незнакомца на фотографии.
Воспоминания полились в ее мозг с такой скоростью, что виски стиснула мигрень, а девушка чуть не сползла на пол от острой, навязчивой боли.
