- Ты же бессмертен? – смутилась девушка и выпустила из пальцев плащ, позволив ткани тяжелой, изумрудной волной растечься по сидению. От этих слов разило замогильным холодом, тем самым ароматом разложения и кладбищенских роз.
- Все мы бессмертны, до поры до времени, - философски рассудил командор, - мое бессмертие закончится вместе с Галаадом.
Бессмысленно было просить его объясниться, потому что отчего-то маленькая богиня была уверена в наивности этой просьбы. В ответ она, как обычно, получит лишь новую загадку, над которой будет думать долгую ночь без сна.
А зря, спросила бы и может услышала бы правду. Слишком близко она была в этот момент – только руку протяни. Только Рей, на самом деле, не хотела эту самую очевидную правду знать. Лучше подарить себе еще хоть немного милосердной неизвестности. Еще немного надежды с привкусом пепла.
Комментарий к Глава двадцать пять+, в которой не было необходимости
Вот вам еще одна задачка, если вы его все-таки прочитали, этот не несущий особой смысловой нагрузки, эпизод:
Кто такая Кони? Мы с ней встречались? Или еще встретимся?
Парфюм, который фигурирует в тексте, это Frederic Malle “Portrait of lady” в старой своей редакции, который, по моим ощущениям (хотя я и предпочитаю более плесневело-декадентского его двойника “Black Swan” Brocard) аромат небытия и тех самых кладбищенских роз. Мой муж говорит, что смерть пахнет формальдегидом, но я не согласна. По-моему она пахнет именно так. Сыростью. Невозможной тоской и чугунной оградой. Это оч поэтично (и готично, конечно), так что зацените при возможности. Вот вам парфюмерная ассоциация к работе.
========== Глава двадцать шесть. Кто сеет ветер ==========
Комментарий к Глава двадцать шесть. Кто сеет ветер
Feminae naturam regere desperare est otium
Надумав женский нрав смирить, простись с покоем!
(Занимательная латынь на каждый день)
Еженедельное собрание вышивальщиц в зеленых плащах, Рей восприняла, как отличную возможность покинуть особняк и уберечь себя от возможных столкновений с командором. После их последнего разговора она впала в мрачную меланхолию и глубокую задумчивость, которая плохо сказывалась на качестве ее сна и аппетите. И вовсе в последнем не были виноваты сомнительные вкусовые качества пищи, которую они готовили вместе с госпожой. Фазма была обучаема, и получалось у нее неплохо, хотя и с трудом. Даже запуганный бедолага Генри, по каким-то личным причинам не воспользовавшийся шансом сбежать к родителям, сжалился над беспомощными женщинами и включился в процесс. В конечном итоге, правда, продукты попросту закончились, а добывать их в такое неспокойное время было опасно для жизни, поэтому рацион обитателей особняка быстро оскудел, теперь ограничиваясь крупами, консервами и макаронами. Потому на правах богини, приехав в дом Триллы, где и проходило нынешнее собрание, Рей в первую очередь безапелляционно потребовала накормить ее нормальной едой. Брюнетка была счастлива услужить своей госпоже и тут же заставила марфу приготовить и накрыть настоящий пир. Цере страдальчески закатила глаза, но приказа не ослушалась.
В результате, было принято решение перенести собрание в столовую. Была у того и еще одна причина, кроме звериного голода главы общества женщин, весьма неприятная. Ряды этого самого общества заметно поредели и за длинным столом из орешника, украшенном свечами и свежими белыми лилиями (так вот почему у Рей так разболелась голова!) собралось не больше пятнадцати человек. Некоторые члены культа сбежали, как только представилась такая возможность; кто-то затаился, а кто-то и вовсе решил, что игры закончились. Как и предполагала раньше маленькая богиня, большинство ее небольшой паствы, вступило в тайное общество от банальной скуки. Не все же заниматься вязанием и выращивать цветы. В сухом остатке не сбежали только самые идейные. Или нездоровые, как Трилла или та короткостриженная мужененавистница, больше похожая из-за своих габаритов и суровой физиономии на тролля, а не на человека. Эта особа поди, при желании, и командора Рена могла бы спокойно завалить в рукопашной схватке. А потом сожрать. В голове у Рей это звучало как неплохой план на самый крайний случай.
Служанка заторможено ковырялась вилкой в тарелке, пытаясь впихнуть в себя уже которое блюдо подряд, и украдкой слушала разговоры за столом. Наблюдала. Делала выводы. Самой открывать рот, кроме как для погружения туда пищи, ей совсем не хотелось, да и она пока не придумала с какой речью обратиться к сестрам.
- Ведьма – это уже звучит гордо, - тем временем вещала лохматая рыжая девица в платье марфы справа от нее, явно имевшая не меньшие проблемы с психическим здоровьем, чем одетая в черное хозяйка дома, - женщина – это уже ведьма. Такова наша суть еще с первобытных времен. Мужчины охотились, а женщины собирали травки, лечили болезни, воспитывали детей. Вся власть…
- Ага, - согласилась с ней троллиха, которая сама куда больше напоминала мужика, и потянула одеяло на себя, - бесполезные озабоченные твари. Пора бы уже кастрировать всех, к чертовой матери.
- Нам нужно будет оставить некоторых, - включилась в беседу уже знакомая Рей взрослая дама с птичьим носиком, - только для размножения.
- Назовем их «слуги»! – возликовала рыжая и даже захлопала в ладоши. Маленькая богиня тут же отметила, что у девушки не хватает мизинца на правой руке. И лишилась она его явно не во время работы на кухне в доме своих хозяев.
Непостижимо, но даже чокнутая Трилла слушала эти разглагольствования без особого энтузиазма. Она похлебывала томатный сок из прозрачного бокала с видом ленивой, размеренной скуки. Их с Фазмой, которая тоже восторга не выказывала, похоже, куда больше интересовал конкретный практический план дальнейших действий тайного общества. Цере из-за плеча своей хозяйки поглядывала с тревогой и очевидным снисхождением. «Опять эти бездельницы страдают какой-то херней» - говорил ее взгляд.
- Нет, эти мужчины нам не подойдут, их только в расход пустить, - подумав, изрекла остроносая, видимо, умудренная жизненным опытом больше всех собравшихся, - придется выписать из Канады.
- А водители всякие? – засомневалась рыжая, - в нашем доме работает такой красавчик. Мы с ним немного позабавились…
- Какая мерзость, - фыркнула троллиха и вопросительно посмотрела на Рей, ожидая осуждения от госпожи за полнейший упадок нравов в рядах своих сестер. Богиня лишь пожала плечами – ну, позабавилась, как она изволила выразиться, эта рыжая с водителем, сама то она и с существом пострашнее вступала в связь. Они же не Галаадские палачи, чтобы осуждать друг друга. Или что, тут от нее ждут, что она назначит карательные меры и репрессии за любую связь с «грязными животными»? Она же все-таки воплощение богини, а не Иосифа Сталина. Или Муссолини.
- Я думаю, что лучшие мужчины – это буддийские монахи, - вдруг оживилась с дальнего конца стола миниатюрная блондинка-жена. Она от трапезы отказалась, скромно попивала чай. Голосок у нее был тихий и робкий, потому ей пару раз пришлось повторить сказанное, чтобы остальные сестры разобрали ее речь и смогли рассудить о правильности озвученного суждения.
- Да, но у них целибат, - напомнила остроносая. Между ее бровей пролегла глубокая морщина, стало быть, она серьезно призадумалась.
- Нам же только сперма нужна, - развела руками троллиха, заставив Рей чуть не поперхнуться куриной косточкой, которую она увлеченно обгладывала все это время. Вроде бы уже не невинная овечка, а от таких вещей все еще краснела.
- Ну, а откуда она возьмется, ты скажи? – напала на троллиху еще одна дама, надменная, как средневековая королева. Ее соседство с этой гориллой явно оскорбляло. Первая бы подписалась под репрессиями.
- Ну, подрочат, - мужиковатая сестра в этом особой проблемы не видела, - все дрочат.
