- Да, святой отец, - произнесла она ледяным, безэмоциональным голосом.
Весь путь до хозяйской комнаты Рей решила посвятить не бессмысленным попыткам сопротивления, а судорожным размышлениям о способах спасения из очередной заварушки. Если накануне она была чрезвычайно спокойна благодаря уверенности в своих силах, то теперь с сожалением признавала свою самонадеянность. Да, она могла постоять за себя. Но она не учла существование одного-единственного человека, который мог противостоять ее способностям. Впрочем, едва ли человека. В том, что пастор обычный смертный из плоти и крови, а не жуткий демон из ада, служанка была совершенно не уверена. И не имела малейшего понятия, как действовать в случае столкновения с такой сущностью.
Она бы попыталась мысленно призвать на помощь всех женщин в зеленых плащах, да ту же страшную в гневе Триллу, но не имела гарантий, что не подпишет всем этим людям смертный приговор.
Фазма тем временем грубо усадила девушку на кровать и уселась за ее спиной на покрывало, даже не сбросив туфли. Сноук, явно планировавший получить максимальное удовольствие от своего торжества, устроился в кресле у окна. Уходить он не спешил.
Не хватало только командора. И Рей вцепилась в мысль о его существовании, как утопающий в соломинку. Она все еще не теряла надежды. Он же, как-никак, испытывал к ней какие-то чувства, в природе которых разбираться сейчас было некогда. Он не хотел церемоний и неоднократно говорил девушке о том, что не притронется к ней против воли. Ну, если не вспоминать инцидент в машине, впрочем, ничем страшным не закончившийся.
Как только в комнате появился командор Рен, собственной персоной, Рей невольно задержала дыхание и вцепилась взглядом в равнодушное железо его маски.
- Пастор, - ошарашено сказал мужчина, сразу заметив присутствие священника, - вы…
- Я пришел благословить вашу церемонию, - заявил старик, победно вскинув голову, - и помолиться о результате.
- Но… посторонним не полагается присутствовать, - с трудом выдавил командор.
- Я не посторонний, мальчик мой, - возразил пастор Сноук, - ты же не укажешь мне на дверь?
Магистр Рен впал в недолгий ступор, растерянно вертя маской из стороны в сторону. Рей пыталась поймать его взгляд, когда лицевая часть головного убора была повернута к ней, но тщетно.
- Пожалуйста, не надо… - вырвалось у нее.
- Ты не посмеешь ослушаться меня, - уже тверже оборвал девушку священник, - ты знаешь, что тебя ждет.
- Я не боюсь, - выплюнул командор Рен. И Рей с ужасом осознала, что отец Сноук с легкостью мог сломить его волю и превратить в послушную куклу, выполняющую его приказы, как он поступил с Фазмой. Но чертов садист не хотел, наслаждаясь своим зверским экспериментом над человеческой душой. Он словно жестокий ребенок, отрывал лапки лягушкам и кузнечикам, лишь для того, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Он натягивал струну до звона, дожидаясь, когда же она порвется.
- О, брось свое геройство, - снисходительно сказал пастор Сноук, - вы всего лишь должны выполнить долг.
- Не слушай его! – крикнула Рей, отчего получила увесистый тычок в спину от Фазмы. Боль в лопатках отрезвила девушку. Паника сама собой улеглась и на место нее пришло тихое, робкое, смирение со своей участью. Все это должно было случиться еще два месяца назад. Ей просто повезло, что в силу разных безумных причин казнь откладывалась. Но, в отличие, от сдавшейся Рей, командор продолжал стоять посреди комнаты, не торопясь приступать к решительным действиям. Вся эта затянувшаяся сцена, вероятно, крайне надоела пастору, и он в пару широких шагов оказался рядом со своим воспитанником и склонился близко к его маске.
- Просто сделай это или девочка умрет, - лаконично сказал он. Плечи магистра, обтянутые черной тканью пиджака, нервно дернулись. Вероятно, последний веский довод все-таки произвел на него впечатление и подтолкнул к нелегкому выбору.
Рей откинулась на постель, успев перед этим услышать совсем тихое, почти неощутимое слово «Прости» из-под маски командора. Фазма с готовностью переплела с девушкой пальцы рук.
Служанка зажмурила глаза, думая, что вязкая, уютная темнота ее век, поможет ей спрятаться от происходящего, но ошиблась. Отсутствие одного органа восприятия значительно обостряло другие. Звуки расстегивающейся пряжки ремня и ширинки, шорох отброшенной в сторону юбки резанули по ушам, словно эхо взрывной волны. А следом последовала резкая боль в промежности, заставившая девушку сильнее скомкать пальцы госпожи. Скорее всего командор старался быть максимально аккуратным, о чем говорили его медленные, плавные движения, но это не умаляло того факта, что лоно Рей было девственно узким. В ее липких, волнующих снах, как правило, это обстоятельство не учитывалось, когда как в реальности, ощущения были скорее неприятными и никакого удовольствия не приносили. Хотя боль не была такой мучительной, чтобы от нее можно было умереть.
Рей в конце-концов открыла глаза, чтобы отвлечься от дискомфорта в месте соединения ее тела с чужим и принялась привычно разглядывать потолок. Квадраты, оплетенные диким виноградом. Девичьим виноградом. Филигранно выструганная из темного дерева лоза и размашистые, крупные листья. Трещины на том месте, где проходила старая проводка. Люстра, не менее достойная внимания – кованные круги, соединенные растительным узором. Этот экземпляр растительного мира Рей уже был не знаком, ее познаний в ботанике хватило лишь для того, чтобы опознать дикий виноград. Великолепная люстра. Не какая-то безвкусица из хрусталя и позолоты. Модерн. Хотя плафоны сохранились не все, парочки не хватает, стекло более позднее, у остальных оно бледное, дутое, у этих самозванцев обычное, прозрачное. Господи, сколько можно разглядывать эту несчастную люстру!
Щелкнула пряжка ремня. По шороху одежды и шагам, Рей сделала вывод, что Сноук удалился, жестом приказав, командору следовать за ним. А они с Фазмой остались на своих местах, словно околдованные, завороженные фигуры в замке злой колдуньи, некогда бывшие людьми.
Служанка прислушалась к ощущениям в своем теле и остановилась на тянущей, тупой боли между ног и неприятно вытекающей из лона густой жидкости. Она попыталась сесть, обнаружив, что Фазма уже не держит ее за руки, и сморщилась от боли. И вдруг госпожа Рен за ее спиной зашевелилась и заключила девушку в крепкие объятия, прижавшись к ней сзади. Плечо Рей стало мокрым от слез до того железной леди. Железные леди, впрочем, тоже ломаются. А вот маленькая служанка, даже пережив насилие над своим телом, чувствовала себя удивительно сильной. Тело – это всего лишь тело.
- Все кончено, - всхлипнув, прошептала Фазма, уткнувшись лицом в чепец девушки, - больше нет надежды… пророчество нарушено…
- Не плачь, сестра, - с удивительной даже для самой себя решительностью сказала Рей, - даже если у меня больше нет силы, я найду способ надрать задницу этому ублюдку.
Комментарий к Глава восемнадцатая. Торжество духа
Просто взгрустнем о том, как я буду скучать по летним вечерам (ночам) когда можно было садиться с ноутбуком на веранде и писать при свечах, курить, слушать музыку и пить лавандовый раф (или сидр).
(Это я типа плавно ушла от комментариев о том, какую жесть написала, впрочем, как обычно)
========== Глава девятнадцатая. Надежда умирает последней ==========
Не потрудившись спросить разрешения, Рей заперлась в хозяйской ванной комнате, чтобы принять душ. Фазма все равно находилась в слишком расстроенных чувствах для хоть какой-то вменяемой реакции на окружающий мир. Через дверь служанка слышала, как ее госпожа тихо всхлипывает, ругается себе под нос и гремит какими-то бутылками. К моменту, когда Рей успела тщательно вымыться и избавиться от следов произошедшего, она обнаружила блондинку уже успевшую накрыть поляну и изрядно надраться. Непочатый хрустальный бокал темно-красной жидкости, по всей видимости, бывшей вином, вероятнее всего предназначался служанке.
