Раньше я в таких случаях спускалась в метро и каталась по кольцу, чтобы не беспокоиться, когда там конечная у троллейбуса и куда пересаживаться дальше. Но летящие за окнами «порша» индустриальные пейзажи спасали куда лучше темных тоннелей.

А еще – рядом был человек, который все понимал.

Тоже, оказывается, совсем неплохо. Почти так же хорошо, как одной.

– Как ты умудрилась за него замуж выйти?

– Любила. Как еще? – тоскливо отозвалась я. И, помолчав, добавила уже без нужды: – По-настоящему. Без этого вот про «любовь живет три года». Любила до самого конца – и немного после него.

Может быть, и до сих пор люблю.

Кто знает, как это работает?

– Ты поэтому одна?

Серые отбойники на фоне серых заборов временами сменялись взрывом зеленого и голубого, когда машина проносилась мимо парков. Но потом мы снова погружались в мельтешащее рекламой московское варьете.

Эффект попутчика? Давать Роману такое оружие в руки было неосторожно. Но он меня спас, и я прониклась к нему благодарностью, хоть и понимала, что доверять не стоит. Хотелось поделиться, рассказать, что на самом деле он для меня сделал. Как много.

Не думаю, что ему нужна вся моя история. В конце концов, она так до боли похожа на другие такие же, что я каждый раз качаю головой и вспоминаю Льва Николаевича. Это у историй счастья разные причины, а в несчастливых даже диалоги одни и те же, будто нет других слов.

Поэтому я только вздохнула:

– Если однажды попробуешь на вкус что-то настоящее, суррогаты уже не подходят. У меня заняло много времени осознание, что больше я так никого не полюблю. Поэтому бесполезно строить жизнь вокруг отношений. Надо искать другой смысл.

– Ты совсем-совсем разочаровалась в мужчинах? Бывают же хорошие надежные парни! – Роман так ехидно ухмыльнулся, что стало понятно – он имеет в виду не себя. Каких-то других хороших парней, которые должны утешать разочарованных нытиков, типа меня. А ему достанутся девушки первого класса, без душевных травм.

Ну.

Он может себе позволить.

– Нет… – я засмеялась, потерла пальцами лоб, проверила, что под глазами сухо, что я больше не плачу против своей воли, вспоминая о тех временах. – В мужчинах я разочаровалась позже. Когда после трех лет психотерапии связалась с «хорошим надежным парнем» – ну, чисто для разнообразия. И, знаешь, что?

– Что?

– Те, кто говорят, что бабы-дуры предпочитают мудаков, потому что любят страдать, просто не знают, как качественно может уничтожить веру в мужчин хороший парень.

– То есть, две попытки – и ты сдалась? – поддел он. – Это не дело.

– Чего вдруг две? – возмутилась я. – До мужа я тоже вляпывалась!

– Не везет?

Пожала плечами.

Не умею выбирать? Притягиваю плохое? Что там еще предлагают обычно первым делом, если нарушаешь общественный договор и смеешь не искать больше любовь?

– Нет, я просто разочарованная в жизни… эта самая… как вы там говорите… – я пощелкала пальцами, вспоминая слово.

– Кто – мы? – уточнил Роман, нахмурившись.

– Ну все, все вы! – фыркнула я. – Обиженка, во! Страшная, старая, толстая и недотраханная!

– Хм… – он отвлекся от дороги на несколько секунд и тщательно оглядел меня с ног до головы, будто впервые увидел.

Оценивая соответствие списку.

Кажется, поставил галочку напротив каждого из пунктов.

И – промолчал, лучше всего подтверждая мои слова.

– Вот и отстань, – резюмировала я. – Со своими подкатами.

– Может, я дотрахать хочу? Хоть что-то поправить? – заржал он.

– Чтобы что?

– Ради мира во всем мире!

– Не потянешь! – развеселилась я. – Я – хтоническое чудовище, темная богиня мести мужикам!

– Многим отомстила? – у Романа аж глаза загорелись.

– Ты мои книги читал?

– Нет.

– Муахахаха, как говорят злодеи в мультиках. Все же сознался. Поверь, после моих героев на своих мужей женщины смотрят весьма скептическим взглядом!

– Тогда я точно обязан тебя дотрахать. Ради сохранения мира в семьях.

– Не поможет! – отрубила я.

– Раз ты так сопротивляешься, значит, поможет. Тут и есть твое слабое место! Иголка в яйце! Хотя у богинь наверное что-нибудь другое, не такое фаллоцентричное.

Я отвернулась, хихикая и прикусывая костяшки пальцев. Упорный какой. Упоротый, я бы даже сказала.

– Ром…

– Ладно, ладно! – он поднял обе руки, оторвав их от руля, и я немедленно поседела от ужаса. – Хтоническая так хтоническая. Хотя с богинями я еще не пробовал. Дружить ты хотела, или что там? Я, конечно, пять языков не знаю, как тот дагестанец, зато у меня и жены нет.

– Зато! – фыркнула я.

– Согласен, это бы ничего не изменило. Ну? – в нетерпении он даже газ выжал посильнее, превышая скорость уже совсем наказуемо.

– Ага. Дружить! – поспешно согласилась я, пока этот разговор не стал нашим последним.

– Тогда завтракать? – и Роман резко вывернул руль, ввинчиваясь в узкий переулок, кажется, поперек всех правил.

– Нет… – я покачала головой. – Прости. Кажется, с «офисным днем» сегодня облом.

– Тебя домой? – он разочарованно вздохнул. – Понял. Окей, без проблем. Звони, если что.

До дома оказалось неожиданно близко – или «порш» просто низенько летел? – и вскоре я выскочила из машины, изо всех сил обнимая свой букет. Меня так тянуло в тихую темную нору, чтобы пережить сегодняшнее утро, что я едва попрощалась с Романом.

Разбирая астры, чтобы поставить их в вазы – разные, потому что в одну не влезли, я обнаружила в ворохе совершенно волшебных, нереального оттенка цветов спрятанную коробочку.

А в ней – кулон в виде цветка с фиолетовыми лепестками. Туда же был вложен скрученный чек с названием магазина. «Подвеска с бриллиантами и танзанитами в родированном белом золоте». И цена – 100000 (сто тысяч) рублей.

Полагаю, это компенсация за тот полтинник, что я «проиграла» Роману. Аж в два раза больше. Интересно, сколько в ломбарде дадут?

Но я надела кулон на шею. Погладила пальцами холодные лепестки.

Эх, где теперь мой новый ноутбук…

Поздним вечером на телефон пришло сообщение:

Зеленоглазый миллионер:

Понравилось?

Я назвала его так в контактах, чтобы случайно не спутать со знакомыми миллионерами с другим цветом глаз. Вдруг они тоже решат мне позвонить?

Алиса:

Я больше люблю сапфиры. И тюльпаны. Алые.

Зеленоглазый миллионер:

Значит, понравилось:)

Весь следующий день я намеревалась провести в постели. Завернуться в одеялко, задернуть шторы и ничего не делать. Вообще ничего – даже телефон не брать. Просто пережить морально вчерашнее «интервью» с Романом и все, что было после. Охладить воспаленный мозг.

Но что-то мешало. Словно крошечный паук перебирал тонкими лапками внутри моей головы, не давая успокоиться. Я вертелась с боку на бок, подтаскивала прохладные подушки, чтобы уткнуться в них лбом. Пялилась в потолок. Закрывала глаза и пыталась уснуть. Сворачивалась клубочком и накрывалась с головой.

Каждый раз, когда мне казалось, что я нашла комфортную позу и уже погружаюсь в море покоя, паучок в моей голове впивался в мозг безжалостным укусом, и меня снова подбрасывало на постели.

В итоге я сдалась, подтащила к себе ноутбук и открыла файл с романом. Хорошо быть фрилансером – когда проснулся, тогда и утро, где клавиатура под пальцы легла, там и офис. Можно открыть всего один глаз и даже не менять позу.

И погрузиться в текст. В сущности – нырнуть из себя – снова в себя. Минуя промежуточные этапы вроде этого жестокого мира. Книги вообще отличный способ бегства от реальности, и неважно, читаешь ее или пишешь.

Что бы ни творилось вокруг, всегда есть место, где меня примут любой. Мрачной, раздраженной, несчастной, возбужденной, яростной. Извращенкой, садисткой, нежной пушистой няшей, ранимым котиком, холодным тираном. Любой.