– Майор Александр Гуськов, кто он тебе? – спросил я и вытащил из костюма планшет. – Знакомая штука?

– Майора Гуськова точно не знаю, – ответил Сеня. – С планшетами «Прометей» знаком, но не использовал. Тебе его федералы подогнали?

Я кивнул.

– Значит всё-таки не забыли обо мне… – пробормотал Сеня.

– Я задам один вопрос, на который ты должен ответить честно, – сказал я, продолжая почти в упор смотреть на Арсения.

– Валяй, я попробую ответить.

– Почему ты не заразился?

– Ответил бы, если бы знал, но я не знаю. Только догадки и одна из них – у меня иммунитет…

По ту сторону стекла прозвучал смачный шлепок, и оно стало еще темнее от крови.

– Хватит болтать, товарищ полицейский, – твёрдо решил Арсений и положил руку мне на плечо. – Выберемся на свободу и найдём безопасное место, вот там и поговорим, а сейчас будем действовать. Сколько в твоём автомате патронов осталось?

– Не знаю, не считал.

– Плохо, считать нужно, ведь патроны имеют свойство кончатся и обычно это свойство проявляется в самый неподходящий момент. Давай его сюда, оружие должно быть в руках того, кто умеет с ним обращаться…

– Пятое июля две тысячи двадцать первого года… – пробормотал Арсений, когда я назвал дату. – Ничего такого в ней нет, апокалипсиса точно никто не предсказывал… – посмотрев на меня, он уточнил: – Или предсказывали? Сидя в психушке сложно шагать в ногу с новостями… Сегодня пятое или уже шестое?

– Уже шестое, – ответил я. – Всё началось в полночь, по Московскому было всё еще пятое, а по-нашему уже шестое. В первом часу ночи всё началось, сейчас уже утро, примерно восемь часов.

– Обычная дата, оставим размышления на будущее… – Сеня взвесил в руках спинку от кровати и удовлетворительно кивнул.

– Предсказаний апокалипсиса точно не было, – ответил я на первый вопрос. – Хотя, я не особо увлекаюсь всей этой ересью, может быть кто-то и предсказывал конец света, мало ли в мире идиотов? Если будешь верить всему, что говорят, сойдёшь с ума. В наше-то время…

– Согласен, – кивнул Арсений. – В мире много идиотов, но после вчерашних событий их стало значительно меньше, значит хоть какие-то плюсы есть. Впрочем, я сомневаюсь, что их не осталось совсем. Грязь, она всегда была, есть и будет.

Закончив короткий монолог, Арсений решительно направился к двери.

Стекла в психбольницах делают крепкими, разбить их кулаком не представляется возможным. Нужен тяжелый, и желательно металлический, предмет, а также нужна физическая сила, которой у Арсения хоть отбавляй.

Размахнувшись, он с огромной скоростью отправил спинку от кровати в короткий полёт. Попав в центр смотрового окна двери, она разнесла его и вылетела по другую сторону вместе с тучей мелкого стеклянного крошева.

На этом полёт металлической спинки не закончился. На излёте гнутый металлический снаряд попал в голову одного из бешенных и проломил её в районе затылка. Получив повреждение, тварь умерла, но в момент падения умудрилась взмахнуть руками и повалила на пол двоих сородичей, которые тут же неприятно заурчали и начали быстро подниматься.

Навскидку, около лестницы собралось минимум тридцать тварей и одну Сеня уже успел грохнуть.

– Минус бешенный! – воскликнул я и захлопал в ладоши. Посмотрев на Арсения, осёкся и прекратил. Странно, похоже его психованное поведение заразительно.

– Бешенные звучит как-то неправильно, – сказал он, задумавшись. – Называй их… зараженными!

– Почему? – нахмурился я.

– Потому что это вирус, а вирусом можно заразится. Они заразились, так что пусть будут зараженными. Хах, а все коронавируса боялись!

– Хорошо… – растерянно пробормотал я. Какая разница как называть этих тварей? Ласковее они от этого не станут.

По ту сторону двери началась конкретная возня. Урча и подвывая, заражённые ринулись к разбитому окну и нажали всё массой на дверь.

Первой в окошко засунула голову баба-блондинка непонятного возраста с сильным рассечением на лбу, кровь от которого залила лицо и сделало его жутким и потрескавшимся.

Открыв рот, баба-зараженная вытянула шею насколько это возможно и, посмотрев на меня, громко клацнула зубами.

– Маринка, – кивком показал на неё Сеня. – При жизни любила совать нос куда не нужно. В новом обличии занимается тем же. Одним словом – дура!

Сеня приблизился к зараженной и резко схватил ее за волосы правой рукой. Левой рукой он обхватил челюсть и легко закрыл ее, лишив тварь возможности клацать зубами. Зарычав, она начала трепыхаться и скалится. Изо рта полезла белая пена.

– Убила своего мужа, а потом три месяца жила с его трупом в квартире, – начал рассказывать Сеня, не обращая внимание на попытки зараженной вырваться. – Каким-то образом смогла высушить тело и превратить в мумию. Спала с этой мумией, разговаривала… – посмотрев на меня, Арсений спросил: – Можешь себе такое представить?

Я покачал головой.

– Почти про всех в этой больнице знаю, – продолжил рассказывать Арсений. – Маринка могла бы вылечиться, с виду она казалась совершенно здоровой бабой, но с персоналом не ладила и постоянно устраивала драки на пустом месте. Проблемы чужие решать пыталась и за это тоже огребала. За время пребывания в больнице о муже ни разу не вспомнила.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил я.

Арсений пожал плечами:

– Не знаю, в голове каша полнейшая, последствия препаратов. Глючит меня, короче…

Он приблизил своё лицо к лицу зараженной почти в плотную и спокойно сказал:

– Ну что, Маринка, пришёл конец твоим мукам. Не благодари…

Резко дёрнув на себя голову зараженной, он попросту сломал ей шею. Тварь на повреждения не обратила никакого внимания.

– Вот же живучая… – обиженно пробасил Сеня и для верности прокрутил голову почти на полный оборот. Выкрутив обратно, убедился, что зараженная наконец-то сдохла и небрежно вытолкнул тело из окна к сородичам.

Твари на той стороне тут же затоптали труп, не обратив на него внимания. Место зараженной по имени Марина занял рыжий мужик. Судя по белому халату, кто-то из персонала. Лицо без следов укусов, но бледно-серого цвета.

– Таким способом ты можешь всех тварей за час голыми руками перебить, – сказал я.

– Могу, – кивнул Сеня. – Но не буду, потому что дверь открывается наружу, а десять-пятнадцать трупов заблокируют её. В данном случае открывание внутрь было бы более практичным, но тогда бы всё сложилось иначе. Первым бы, конечно, сожрали тебя, а затем бы сдох я, но уже от истощения, и мучился бы поболее твоего.

– Если бы она открывалась внутрь, то да, ты прав, меня бы уже доедали… – буркнул я.

– Везде есть свои плюсы и минусы, – ухмыльнулся Сеня. – Быть съеденным меньшая из зол, я бы выбрал именно такой вариант. Стать ходячим трупом перспектива малоприятная, ведь ты только представь, что поймает тебя какой-нибудь гомосек, свяжет и утащит в бункер. И что самое обидное, ты даже не узнаешь, что твоя упругая попка страдает по семь рас на дню…

– Сеня, чепуху несёшь! – сказал я, подавив приступ смеха.

– И вправду… – осёкся Арсений. – Я же говорю, последствия препаратов, не обращай внимания, в скором времени это пройдёт. Кстати, а сам-то почему от смеха давишься? Тоже беда с башкой или я заразил?

Пришло время огнестрельного оружия. Проверка автомата выявила, что в магазине осталось всего шестнадцать патронов. Арсений встал напротив окошка, из которого по-прежнему торчит голова рыжего зараженного и заявил:

– Шестнадцать патронов – это не мало, минимум тридцать тварей отправятся на тот свет…

С этими словами он выстрелил в рыжего почти в упор. Я успел открыть рот и закрыть руками уши, и тем самым спасся от звона в ушах. Пуля вошла рыжему точно в глаз, и он благополучно скрылся в окне.

– Бинго! – воскликнул Сеня. – Одной пулей три башки прошило. Эх, жаль, что потеть мне всё-таки придётся, дверь так просто не откроется, трупы забаррикадируют её.