— Почему мне так дурно? — выдаю я еле слышно, глаза зажмуривая, чтобы не заплакать.

— Эта обычная реакция на принятие стороны, в особенности тёмной. Сейчас твоя энергия принимает тьму, поэтому тебе нехорошо. Скоро пройдёт, — только киваю на пояснения, утыкаясь в надёжную грудь дьявола, тяжело дыша.

Мне взаправду становится лучше спустя минут пять, пока Люцифер не подпускал ко мне никого, а также не давал свалиться на пол, ведь ноги были ватными и плохо держали меня. Голова перестаёт трещать, а мышцы спины ныть от недавних вторжений в обычный устой моих ранее неброских крылышек.

Кстати, какие они теперь?

Резко поворачиваю голову за спину, слегка расправляя собственные крылья. Массивные, угольно-чёрные с бордовым отливом на свету. Похожи на крылья моего возлюбленного, но они не столь величественны и грациозны, как у Люцифера. Скорее копия их, только темнее и без рогов сверху. Я только визг радостный выдаю, как ребёнок улыбаясь. Провожу по мягким пёрышках подушечками пальцев, восхищаясь их размером.

— Они идут тебе, — с хрипотцой в голосе шепчет Люцифер, из объятий меня так и не выпуская.

— На твои похожи, — счастливо отвечаю я, возвращая свой взор на дьявола. — Всё прошло, — подразумеваю своё былое состояние, и любимый кивает, принимая мои слова.

— Моя дьяволица, — ухмыляется Люцифер, склоняясь ко мне, — люблю тебя, — оставляет поцелуй на лбу и поглаживает мои волосы, заправляя за ухо выбившуюся прядь.

Чёрт, не знаю, как у него это получается, но вся ласка его такая… мужественная, что ли? Я не чувствую в ней приторности и той ванили, какую многие девушки ждут от своих партнёров. И мне это так нравится. Даже в нежности его присутствует сталь и властность. Меня так восхищает величие его характера, его выдержка и стойкость. Я горжусь своим будущим мужем. Горжусь тем, какой духовный путь он проделывает. И я уверенно могу сказать, что с таким мужчиной мне поистине не стоит бояться за себя. Люцифер уже не раз доказывал это. Любого убьёт за меня. И я обещаю, что любого убью за него.

Друзья окружают нас, нахваливая, как я стойко держалась, терпя невыносимую боль. Да и последующих двух непризнанных, ступивших на тёмную сторону, Сатана так не поддерживал. Поэтому они сваливались на колени от боли, что заполняла их полностью от вырванных крыльев.

Как только все непризнанные принимают сторону, мы с Люцифером удаляемся в коридор школы, закрывая за собой массивные белые двери с позолотой. Нас удручает общество, наполненное лицемерами и сплетниками, поэтому хочется побыть наедине.

Свежий воздух заполняет мои лёгкие, а дьявол встаёт позади меня, накрывая сверху мои ладони своими, что покоятся на широких мраморных периллах. Молчим, наслаждаясь близостью. Молчим, передавая тишиной все наши глубокие чувства друг к другу.

Не ощущаю пока каких-либо значимых изменений в состоянии и восприятии мира, всё абсолютно также. Возможно, чуть позже мной начнёт двигать тьма. Даже забавно будет понаблюдать за собой.

— Отошёл от моей дочери, дитя Сатаны, — ступает к нам моя мама по коридору со стороны второго выхода. Улыбается по-доброму и руки сцепляет перед собой. — Моя дочь — демон. Удивительно!

Люцифер отходит на приличное расстояние, давая маме подойти ко мне намного ближе. Ребекка же, преодолевая путь, сразу же притягивает меня в материнские объятия.

— Имеешь что-то против? — смешок бросаю, переплетая наши ладони крепко.

— Нет, доченька, — заглядывает мне в глаза мама, а после на Люцифера взор переводит, — мне не важен цвет твоих крыльев, главное, чтобы ты была счастлива.

— Спасибо, мам, — утыкаюсь Ребекке в шею, вдыхая цветочный аромат её духов.

— Не расскажешь, что за кольцо красуется на твоей руке? — улыбка не сходит с её лица, чувствую это, даже не смотря на маму, и только благодарю вселенную и все звёзды за то, что Ребекка понимает значение моего украшения и не намеревается убить за это сына Сатаны.

— Люцифер сделал мне предложение, мам, — шепчу, из объятий не выпутываясь, а только укрепляя их. — Я согласилась…

— Не буду говорить тебе, какой он мудак, — громче говорит мама, чтобы Люцифер услышал её слова, — ты и сама это знаешь. Только посмей обидеть её, — обращается к дьяволу, который подходит к нам ближе, — иначе я убью тебя, и это не пустые слова, Люцифер, — скалится мама, выпуская меня из объятий нежных рук.

— Я не обижу вашу дочь, обещаю, — они встречаются взглядами, а я как зритель наблюдаю за их немым диалогом.

Не понимаю, то ли они общаются какими-то воспоминаниями, то ли просто убивают друг друга глазами, но в конечном итоге, мама медленно кивает и возвращает своё внимание на меня.

— У меня не так много времени, Вики. Я рада за тебя, за то, что ты приняла сторону и за… ваше решение, — целует меня в щёку, плечо нежно поглаживая попутно. — Не заставь её пожалеть о том, что она выбрала тебя, Люцифер, — предупреждает мама дьявола, назад отступая. — Встретимся как-нибудь потом, дети, и уже спокойно поговорим. Нам нельзя быть замеченными…

И мама нехотя уходит, скрываясь за дверьми, что ведут в общий зал. Ей не стоит быть рядом с нами на виду у всех. Это слишком опасно и рискованно.

Мы возвращаемся в зал только через минут десять, чтобы не привлечь никакого внимания. Побыли немного в кругу друзей, ещё раз предупреждая о нашем отсутствии на ближайшее время. И удалились, оставляя их компанию.

***

Нами почти сразу же было обговорено, что после моего принятия в демоны, мы совершим ритуал. Не считаю это поспешным решением, ведь уверенна в Люцифере на все сто. Знаю, что есть большой риск того, что он вновь может не контролировать себя из-за вспышек гнева и злости. Но это никак не влияет на моё отношение к нему. Я помогу ему справиться со всем, я хочу ему помочь.

Я не знала, где мы будем проводить ритуал. Опять же Люцифер держал это в секрете.

До того момента, пока мы не приземлились среди горных простор…

Кручу головой, расплываясь в широкой и восторженной улыбке, понимая, что мы вернулись в Санта-Маддалену. В то место, где действительно стали зарождаться наши чувства. Здесь я закончила наш первый этап, здесь мы впервые спокойно заговорили друг с другом, открывая свои души. Здесь я узнала многие тайны и своё положение, на тот момент, в неизведанном для меня мире. Здесь мы впервые поцеловались… Здесь я впервые почувствовала поддержу и заботу Люцифера…

А ведь словно это было так недавно… Ужас как летит время.

Мы стоим у той самой маленькой церквушки, к которой тогда подходили во время прогулки. Через маленькие витражные оконца я вижу, как тлеют подвесные лампады в святилище. Мы стоим на зелёной траве, и только холодный ночной ветерок обдувает наши лица.

— Ты тогда так хотела в неё зайти, — призывает Люцифер обратить на него внимание, — думаю, в ней мы и можем совершить ритуал. Ты не против? — невесомо дотрагивается до моей щеки и поглаживает её, влюблённо смотря на меня кровавыми омутами.

— Т-ты запомнил… — пытаюсь подавить подступающие слёзы, а голос дрожит нещадно, выдавая все мои чувства, ничего не утаивая.

— Я помню каждое твоё слово, любимая, — улыбается мягко, притягивая меня к себе ближе, — ты согласна?

Киваю уверенно головой, носом шмыгая, и слёзы стараюсь не проливать от трогательности момента. Видимо сегодня Люцифер решил меня довести, раз я вновь плачу от его слов и действий.

Он уверенно берёт мою ладонь, а я наши пальцы переплетаю в замок крепкий. И ступаю за дьяволом в церквушку, как бы ни звучало это нелепо. Но все мы дети Шепфа — ангелы, демоны, люди — все мы вправе находиться в святынях.

Маленькое помещение, освещаемое желтым и тусклым огнём по периметру стен, в котором стоят скамеечки в два ряда для прихожан, алтарный выступ, престол и небольшой сводчатый купол над ним. Всё такое миниатюрное, но до трепетности душевное.

Мы совершенно одни. Нет никого из служащих церкви, абсолютно никого. Возможно, Люцифер вновь постарался, но спрашивать об этом сейчас так неуместно.