— Здравствуйте. А вы?.. — пытаясь хоть как-то сформулировать свою речь и непонимание от сложившейся ситуации, спросила Вики, осознавая всю глупость своего замешательства.

— Ты что, Вики? Не узнала меня? Это же я — Мэрил! — радостный и искренний голос прозвучал на том проводе, однако Уокер точно не раздела подобного настроя.

«Мэрил, Мэрил, Мэрил? Что? Пассия отца? Он же говорил, что они не сошлись характерами и прекратили общение! Что происходит?» — так и проносились вопросы в голове Вики, пытаясь сообразить, как вести себя в разговоре дальше.

— Ой, что вы, Мэрил, конечно, я вас узнала! — нагло лжёт, приложив ладонь ко лбу. — Просто не сообразила сразу, голова забита другими вещами. А где папа? — задала она, наверное, самый главный вопрос, который только мог её волновать.

— Твой отец на собеседование ушёл, ищет работу, но думаю его одобрят на эту вакансию, он как никто другой её заслуживает!

«Что она несёт?»: так и звенел объяснимый вопрос в юной голове Вики.

— А, да, он что-то мне говорил, — решившись прикинуться дурочкой, продолжила Уокер. — Мы с вами так давно не виделись, Мэрил. Да и не разговаривали. Расскажите о вашем переезде, а то папа мне мало, что говорил. Я его понимаю, ему некогда. — Вики прекрасно понимала, что несёт несуразный бред. Но также она знала, что Мэрил, если мягко говорить — туповатая, поэтому на разговор вывести её было легче, чем пятилетнего ребёнка.

— Правда? Конечно же я расскажу, — радость так и лилась с уст женщины. — Мы же с твоим отцом ещё полгода назад решились на переезд, а мне и работу здесь предложили, нам даже место выбирать не надо было. Вот Пол и поддержал меня, сказал, что это судьба нам переехать в Бостон. Мы здесь и квартиру нашли, такая шикарная! Так, о чём это я?.. Ну… Вроде бы всё. Ой, нет, у меня есть новость! Точнее новость с твоим отцом! Он почему-то не хотел тебе говорить, наверное, решил, что тебе пока рано знать, но мне кажется давно пора! Срок то приличный, думаю. Мы с Полом ждём ребёнка! У тебя скоро будет братик!

Не выдержав потока изречений, что выходил из поехавшей Мэрил, Вики сбросила звонок, ошарашенная накрывшей её с головой реальностью».

— Во всей этой ситуации меня шокировало только то, что отец меня обманул. Это было для меня предательством. Я бы поняла его, если бы он рассказал мне сразу обо всём, но он решил всё скрыть, — тыльной стороной ладони вытираю дорожки предательских слёз, а Мими уже во всю меня обнимает, успокаивая. — Так наше с ним общение и сошло на нет. Но я и не жалею, хоть он и отец, который меня воспитывал и обеспечивал, но он оказался для меня предателем. Такую ложь простить я не в силах, — медленно разрываю наше объятие с Мими, продолжая повествовать о случившемся. — Я тогда уже и зарабатывала на картинах хорошо, поэтому обеспечивала себя сама, так что в этом поддержка от отца тоже была не нужна. Так и поселилось во мне это одиночество. Да и было для меня это приличным ударом, поэтому ушла в творчество по полной и вообще перестала со многими общаться. Все друзья стали лишь знакомыми. И опять же, парней я не искала, а они не интересовались мною.

— Вики, это ужасно и мне такого не понять, — конечно, тебе не понять Мими, у тебя же самый лучший отец по твоим рассказам, чему я безмерно рада от всего сердца. — Если ты не хочешь продолжать, не надо, — с печалью и неким сожалением в зелёных глазах глядит на меня Мими. Но сегодня я хочу излить свою душу, не оставляя в нашей дружбе подводных камней.

— Я и правда не готова пока что полностью рассказать тебе всё остальное. Не потому, что я не доверяю тебе, нет. Я как раз-таки чувствую, что на тебя можно положиться. А потому, что я никому и про отца не рассказывала, мне тяжело было об этом говорить, но сейчас я почему-то чувствую, что груз с сердца спал, — поглядываю на поникшую дьяволицу, у которой слезятся глаза, и благодарю Шепфа, что мне досталась такая подруга, хоть и после смерти. — В двадцать лет меня пытались изнасиловать мои бывшие друзья. — Мими ахает, прикрывая рот ладонью, а слёзы скатываются по её румяным щёчкам. — Думаю, это объясняет, почему парня у меня не было последующие два с половиной где-то года, до самой смерти, если говорить точнее. Хотя за месяц до аварии я начала общаться с одним пареньком, но уже без разницы на это. На подробности, как эти они пытались изнасиловать меня, я не готова вести речь.

— Это же ужасно, Вики. Прости, что вообще начала эту тему, — она снова кинулась на меня, заключая в свои тёплые объятия. — Прости.

— Всё нормально. Это было давно, просто гложило меня, но теперь мне легче, правда, — улыбаюсь, почувствовав неимоверную лёгкость в душе. Даже от посещений психолога мне так хорошо не было.

— Я надеюсь, — мило улыбается демоница, сверкая глазками. — Знай, что ты всегда можешь мне всё рассказать, и я тебя выслушаю и поддержу, — спрыгивая с подоконника, воодушевлённо уверяет Мими. — Пойдём в кровать! Завтра первый урок у Фенцио, тебе надо выспаться.

Мы легли на мою кровать, укрывшись тёплым пуховым одеялом. Ласково обнимая друг друга, мы молчали, но Мими решила прерывать нашу воцарившую идиллию тишины:

— Завтра должен вернуться с задания наш друг, — с неким интересом уверяет Мими, но я её бестактно перебиваю.

— Наш? — непонимающе смотрю на неё, отодвинувшись, дабы разглядеть её лукавое лицо.

— Наш с Ади, — уточняет подруга, ухмыляясь. — Люцифер.

— Тот сын Сатаны, про которого без умолку твердят дьяволицы? — смешок вылетает из моих уст, потому что забавно наблюдать за таким рвением раздвинуть ноги перед какой-то важной напыщенной персоной.

— Ага, и считают, если он их трахнул, то они непременно заслуживают титул будущей королевы Ада, — фыркает недовольно Мими и морщит носик. — Максимум им уготовлена роль фавориток.

— А ты ревнуешь? — насмехаюсь над угрюмым выражением лица дьяволицы.

— Дурёха! — подруга выдаёт смешок от моих явно наиглупейших слов. — У меня же родственная душа есть!

— Ты меня с ним так и не познакомила! — наигранная обида искажает моё лицо, а на губах растягивается озорная улыбка.

— Познакомлю я вас! — Мими шуточно пихает меня в плечо и поправляет свою копну волос, откидывая её назад.

— А почему тогда дьяволицы считают, что станут королевами Ада, ведь у этого Люцифера наверняка тоже есть предначертанная? — лицо Мими молниеносно приобретает смятение от моего неучтивого вопроса.

— У него нет родственной души, и, наверное, не будет, — печаль так и сочится из уст дьяволицы, выражая переживания за друга.

А я, не понимая ответа, решаю уточнить этот момент:

— Почему?

— Он порождение Ада, сын падших, исчадие Ада, называй как хочешь. И из-за этого он уже долгие столетия не может найти свою единственную, точнее уже и не пытается. Скорее всего, Шепфа так наказал его родителей за предательство, обрекая их сына на вечное одиночество. И могу сказать тебе — это страшная мука — быть чувственно неполноценным и не разделять своё бессмертие с любимым существом. — Мими притихает, давая себе время на обдумывания такой важной для неё темы. — Мне жаль его, потому что я видела его боль и переживания на этот счёт, а потом он ещё больше закрылся в себе, говоря, что ему и одному хорошо, — подруга тяжело вздыхает, поправляя одеяло. — Но я прекрасно знаю, как он жаждет своей предначертанной и хочет быть любимым.

— Это всё так печально, — не находя других слов, отвечаю, понимая, что быть одиноким действительно сложная штука. — Но..?

— Я поняла твой вопрос, — прикладывая свой пальчик с шикарным маникюром к моим пухлым губам, Мими меня останавливает, а я недоумённо свожу брови к переносице, готовясь слушать дальше. — Люциферу всё равно нужна будет женщина для того, чтобы продолжить свой род, раз у него нет родственной души, а эти шлюхи на это и готовы, даже с учётом того, что у них есть предначертанные. Фу! — лицо Мими принимает гримасу отвращения к такому образу жизни. — Поэтому и считают, что Люцифер и выберет их матерью своего ребёнка, а они станут королевами. Только вот так не хочет Люци, так хочет его отец. А Лилит всё же против, чтобы у её сына был ребёнок от какой-то неотёсанной фаворитки. Но даже если такое произойдёт, то через лет двести, не меньше, — это срок, который поставил Сатана, так как он хочет передать трон Люциферу. Срок такой только из-за Лилит, она верит, что Люци обретёт родственную душу. И я тоже надеюсь, потому что он заслуживает счастье, а не вечного страдания, — утыкается мне в шею носом подруга, заканчивая подробнейшие пояснения.