– Я, кажется, ясно дал тебе понять, что ты не должна выходить на улицу. – Раздраженно моргнул Снейп.

– Расслабься, я ходила к соседнему дому. – Она стряхнула пепел с бычка прямо в блюдце, рядом с печеньем. – Можешь глянуть в окно – там стоит палатка газетчика. У него же выторговала и пачку – документов-то у меня нет… – Гермиона вновь подняла глаза на недовольную физиономию Снейпа. – Если что, на мне была кепка и солнечные очки. Волосы я убрала.

– Откуда у тебя деньги? – Помолчав с минуту, поинтересовался он.

Гермиона уткнулась обратно в газету и пожала плечами.

– Нашла немного мелочи в карманах у Берджа.

Снейп скрестил руки на груди и откинулся на спинку своего стула.

– А вы изменились, мисс Грейнджер. – Протянул он с ядовитой улыбкой.

– Это вы с чем сравниваете? – Нахмурившись, Гермиона перевернула страницу газеты и сделала новую затяжку.

Дым на выдохе пролетел по бумаге и почти коснулся Снейпа на другой стороне квадратного стола. Бывший декан Слизерина брезгливо поморщился и помахал ладонью у своего внушительного носа.

– С тем, какой вы были в школе. – Раздраженно ответил он.

– Мы больше не в школе. – Гермиона в который раз посмотрела на него исподлобья. – Да и школы больше нет. – Она утопила свой бычок в чайном блюдце с большим остервенением, чем он того заслуживал, после чего откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, зеркаля позу Снейпа. – Только мы и остались. – Гермиона отвернулась к окну. – Многих из тех, кого мы знали, больше нет… И мир, который мы знали раньше – его тоже нет. Так с чего нам оставаться прежними? – Грейнджер покосилась на Снейпа. – Хотя вы вот совсем не изменились. Наверное, в вашем возрасте ригидность психики уже слишком высокая. – Съехидничала она – скорее для того, чтобы разрядить обстановку, нежели со злым умыслом.

Снейп хмыкнул и посмотрел в окно. На углу соседнего здания и правда стояла палатка газетчика. Хотя это трудно было назвать палаткой – скорее стойка с периодикой и открытками для туристов.

– Для меня мало что изменилось, мисс Грейнджер. – Протянул он. – Разве что ученица у меня теперь только одна.

– Я не считаю себя вашей ученицей. – Мотнула головой Гермиона. – Пленницей – возможно, поначалу. Сейчас – скорее спутницей. – Она неуверенно повела плечом. – Откровенно говоря, мне трудно подобрать подходящее слово.

– Мы с вами в бегах. – Фыркнул бывший профессор Зельеварения. – Это размывает границы в отношениях между людьми.

Гермиона вскинула бровь, отследив в его фразе явный намек.

– Если честно, вы – последний, с кем я планировала находиться в бегах. – Заметила она после небольшой паузы.

– Почему же?

– Потому что ты слишком себе на уме, Снейп. – Усмехнулась она и покачала головой. – Я не могу полностью тебе доверять. Ты в любой момент можешь всадить мне нож в спину, если этого потребуют твои личные интересы.

Он поморщился.

– Жизнь в полевых условиях сделала из вас параноика. Мы с вами в одной лодке сейчас.

– Сейчас – да. – Кивнула Гермиона. – Здесь, за этим столом. Или, может, быть, здесь – в Италии. А что будет завтра? Что будет, когда мы вернемся домой?

Снейп промолчал. Никто не знал, что будет завтра. Солнце взойдет, и то не факт. Все остальное непредсказуемо. Как ни старайся соломки подложить, все равно задницей на пол сядешь. Или вообще в лужу.

Разумеется, он старался предусмотреть хотя бы часть вариантов развития событий. В этом они с Грейнджер были похожи – она тоже та еще перестраховщица. Неизвестно, сколько бы Поттер с Уизли протянули в своих скитаниях, если бы не она. Однако умение быстро действовать по ситуации было так же важно, как и привычка держать под рукой заготовленную солому. С этим они оба неплохо справлялись, хотя у Грейнджер было куда больше принципов. По крайней мере, раньше.

Мог ли он представить гриффиндорскую заучку с сигаретой раньше? Едва ли. Казалось бы, такая мелочь – сигареты. Но почему-то они делали ее старше, серьезнее… Хотя куда уж серьезнее? Пожалуй, она была самой серьезной студенткой своего поколения. Но одно дело – девчонка, которая серьезно относится к учебе. И совсем другое – девчонка, которую жизнь потрепала так, что серьезность в ней стала жестче, реалистичнее. Грубее.

Заслужила ли она этот опыт? Едва ли. Но жизнь вообще не спрашивает, чего ты заслуживаешь – она только дает. И все, что ты можешь сделать, это решить, как поступить с тем, что получил. По крайней мере, Снейп привык так жить. Похоже, Грейнджер тоже пришлось к этому привыкнуть.

– Что? – Спросила она, потому что он молча пялился на нее уже пару минут.

Снейп молча встал со своего стула и открыл окно пошире.

– Дверь закрывай, когда куришь. В спальню тянет.

Грейнджер удивленно моргнула, проводив его взглядом до кровати.

– Печеньем ты не наешься. – Снейп вернулся с пакетом из магазина.

Гермиона с удивлением уставилась на два шоколадных батончика, которые он положил перед ней.

– А этим, очевидно, наемся? – Усмехнулась она, протянув руку к сладкому.

Снейп не ответил – он продолжал молча разбирать пакет, отправляя часть продуктов в холодильник. С улыбкой покачав головой, Гермиона уставилась на этикетку батончика.

– Уже можно шутить про вашу любовь к кокосам? – Она помахала батончиком в воздухе, но, встретив уничтожающий взгляд Снейпа, примирительно вскинула руки. – Эй, я не жалуюсь. Особенно на мыло – оно классное. Приятно знать, что вам нравятся нормальные запахи.

– Вот как? – Едко переспросил Снейп, заталкивая на полку холодильника бутылку минералки.

– Да. – Пожала плечами Гермиона, поглощая шоколадный батончик. – В школе от вас все время воняло какими-нибудь жабьими потрохами или сушеными сверчками… Честно говоря, я бы и суток не выдержала, если бы меня постоянно окружали такие мерзкие запахи. И уж точно не стала бы спать с человеком, от которого так пахнет.

– Обязательно проверю эту теорию, когда мы вернемся в Англию. – Кривая усмешка растянула губы Снейпа, когда он вернулся за стол и налил себе в стакан холодного чая из бутылки.

Гермиона скорчила ему рожу и пригубила свою полупустую чашку. Поставив ее на стол, она поджала губы, и некоторое время молчала, не поднимая глаз, и задумчиво покручивая чашку. Этого ее нервам показалось мало, поэтому Гермиона взяла карандаш, которым делала пометки в газете, и принялась вертеть его в пальцах.

– Не могу поверить, что лучший секс в моей жизни произошел в одной комнате с трупом. – С неловкой усмешкой пробормотала она и склонилась над над газетным кроссвордом.

– Где Эрос, там и Танатос. – Пожал плечами Снейп, глотнув чая.

– Давайте еще про французов вспомним. – Гермиона заполняла какой-то столбик по вертикали. – Оргазм – это маленькая смерть, и все такое…

– Французы – это по твоей части. – Хмыкнул зельевар и бросил задумчивый взгляд в окно. День обещал быть не по сезону жарким.

Немного помолчав, он привалился к подоконнику и вновь посмотрел на Грейнджер.

– Так значит, это был лучший секс в твоей жизни?

– А в твоей – нет? – С наигранным равнодушием поинтересовалась она, продолжая заполнять свой дурацкий кроссворд.

Его губы растянула кривая усмешка.

– Мне больше понравилось то, что мы делали утром. На боку.

Ее рука дрогнула, и на секунду Гермиона перестала писать.

– Вот как? – Она с невозмутимым лицом вернулась к заполнению клеточек. – Ясно.

– Что тебе ясно, Грейнджер? – Раздраженно моргнул Снейп

Девчонка пожала плечами и подняла на него глаза.

– Мы будем сегодня нормально завтракать или нет? Не хочу убивать Макнейра на пустой желудок. – Она откинулась на спинку стула и развернула второй батончик.

– Если этого продолговатого предмета тебе недостаточно, я могу предложить еще один. – Невозмутимо развел руками ее бывший профессор.

– Очень смешно, Снейп. – Сощурилась Грейнджер, пережевывая шоколадный батончик. – Поверь, если я откушу тебе член, будет не очень весело.