– Пахнет вкусно. – Резюмировала Грейнджер, принюхавшись к спагетти.

Зельевар закатил глаза и принялся за свою пасту. Она пахла почти возмутительно, а густой мясной соус оплетал упругие тальятелле, заставляя желудок призывно сжиматься, а рот – наполняться слюной. Сколько лет он не ел нормальной пасты? Да и пасты вообще… На собраниях у Лорда редко подавали горячие блюда, а домовики в Хогвартсе никогда не готовили ничего похожего на традиционные итальянские блюда.

Вздохнув, Снейп убрал со лба липкую черную прядь волос. Мысли о Хогвартсе трудно было назвать счастливыми. Подобно Труффальдино, он много лет бегал между Дамблдором и Волдемортом, но пахать на первого приходилось чаще и больше. Одно преподавание чего стоило… И тем не менее, в Хогвартсе у Снейпа были свои личные покои. Свой собственный угол – впервые в жизни. Было жаль потерять его вместе с замком.

Сжав губы в плотную линию, Снейп в очередной раз поправил свои волосы, на которых еще сохранилась противная пленка от геля. Лицо Гермионы вдруг сделалось серьезным. Она больше не рылась вилкой в своих спагетти. Зельевар глотнул воды, наблюдая за девчонкой, но она оставалась напряженной, как будто что-то случилось и бывшая староста Гриффиндора не решалась сказать об этом вслух.

– В чем дело? – Не выдержал Снейп.

Гермиона облизала губы, не отрывая взгляд от своей тарелки.

– У меня плохие новости… – Она подняла глаза и посмотрела на своего спутника. – Похоже, тебе все-таки придется помыть голову.

Лицо зельевара вытянулось, а Грейнджер прыснула так, что этот звук не заглушила даже ладонь, которой она прикрыла свой рот. Несколько посетителей за соседними столиками удивленно обернулись в их сторону, но увидев, что девчонка смеется, вернулись к своей трапезе.

Глаза Гермионы искрились триумфом и весельем. Ей пришлось постараться, чтобы сохранять серьезную мину, но выражение лица Снейпа того стоило.

– Прости. – Она помахала рукой, виновато посмеиваясь. – Прости, я не должна была… Это грубо, прости. – Все еще посмеиваясь, Гермиона вытерла губы салфеткой и вернулась к еде.

– Вы подозрительно радостны для человека, который только что потерял близкого друга. – Сухо процедил Снейп, справившись, наконец, с выражением своего лица.

Улыбка Гермиона померкла. Она вновь уставилась в свою тарелку.

– Я привыкла терять близких. Сейчас, когда мы в такой ситуации, это, можно сказать, естественный ход вещей… И разве вы сами только что не потеряли близкого вам человека? – Девчонка подарила ему пытливый взгляд.

– Переводите стрелки? – Вскинул брови Снейп, с аппетитом поглощая свою пасту.

Грейнджер пожала плечами.

– Нет, просто говорю, что мы с вами друзья по несчастью.

– Мы с вами не друзья. – Снейп промокнул губы салфеткой и щедро посыпал свое блюдо сыром из некого подобия солонки, которая с самого начала была на столе, даже когда там отсутствовало меню. – Скорее попутчики.

– Как вам будет угодно… – Закатила глаза Гермиона, отпивая из своего стакана.

Ее бывший профессор явно не горел желанием обсуждать Марту, а ей и не очень-то хотелось об этом знать. Любопытно, конечно, но… В конце концов, она сама не желала оплакивать перед ним Джинни. Тем более в публичном месте.

– Неплохой бекон. – Задумчиво протянула она, решив сменить тему.

– Это гуанчале. – Буркнул Снейп, накручивая на свою вилку тальятелле.

– Что?

– Свиная щека, приготовленная по особому итальянскому рецепту. Именно ее используют в карбонаре. – Он поднял на глаза на свою спутницу. – Может, вы еще скажете, что не знаете об отсутствии сливок в этом рецепте?

Гермиона пожала плечами и накрутила спагетти на свою вилку.

– Я не разбираюсь в итальянской кухне. Но, думаю, она мне нравится. – С улыбкой добавила Грейнджер, собирая с края тарелки густой яичный соус. – Вкусы очень простые, но яркие и домашние. А еще я чувствую, что это не пармезан. – Она поболтала в воздухе «солонкой» с сыром.

Снейп коротко кивнул и пригубил свой стакан с минералкой.

– Это пекорино. Его вкус ярче, чем у пармезана, но римляне предпочитают именно его.

– А это нормально, что он… – Гермиона недоуменно нахмурилась, изучая «солонку». – Ну, что он стоит рядом с перцем и солью? Как будто его можно добавить в каждое блюдо.

– Так и есть. – Пожал плечами Снейп. – Вы можете посыпать им что угодно и любых количествах.

С некоторым скептицизмом Гермиона посыпала остатки своей карбонары и с удивлением обнаружила, что так и правда было гораздо вкуснее. Она смолотила свою пасту в два счета и принялась с нетерпением ждать небольшую пиццу, которую Снейп заказал после того, как она выразила желанием съесть чего-нибудь еще.

К ее удивлению, это оказалась самая простая пицца, которую только можно было представить – на ней не было ничего, кроме томатной пасты, моцареллы и свежего базилика, которым хозяин «Ганимеда» осыпал блюдо прямо перед тем, как доставить его гостям.

На возражения Гермионы Снейп категорично заявил, что беременным острое нельзя, и вообще – знакомство с национальной кухней необходимо начинать с основ. Пицца оказалась вкусной, несмотря на свою простоту, и даже черные пригаринки на тесте ее не портили.

Не выдержав, Гермиона спросила, почему хозяин подает в своем заведении подгоревшую пиццу, в ответ на что Снейп подарил ей уничтожающий взгляд и сообщил, что это блюдо готовят в специальной печи при температуре в триста пятьдесят, а то и в четыреста градусов по Цельсию, и небольшие пригаринки по краям – это естественное состояние теста в момент готовности.

Грейнджер решила больше не спорить, и оставшееся время просто наслаждалась едой. Как только с пиццей было покончено, Снейп подозвал хозяина, щедро одарил его чаевыми и зачем-то купил у него два килограмма апельсинов, как будто решил совместить визит в ресторан с походом на рынок. Когда они вернулись в отель, Гермиона не выдержал и спросила, зачем он так поступил, за что получила еще один уничтожающий взгляд.

– Грейнджер, мы в Италии. Было бы глупо не купить здесь сицилийских апельсинов, тем более, что именно оттуда и приехал хозяин этого чудесного заведения.

Гермиона закатила глаза, но все-таки стащила у своего бывшего профессора половинку сочного плода, с удивлением обнаружив под коркой красную мякоть – еще более темную, чем у грейпфрута. На вкус, впрочем, это был все-таки апельсин, хотя она и уловила странные нотки малины, но Снейп объяснил, что это особенность данного сорта.

Идиллия была нарушена после заката, когда невольные спутники начали готовиться ко сну. Гермиона категорически отказалась отправляться в объятия Морфея со Снейпом под боком, и демонстративно залезла с ногами в старенькое плетеное кресло, обтянутое какой-то рогожей, заявив, что будет спать сидя. После нескольких минут препирательств, Снейп силком вытащил ее из кресла и заявил, что спать сидя будет он.

Гермиону такой вариант вполне устраивал, поэтому она великодушно уступила душ своему бывшему профессору и с любопытством зарылась в пакет с вещами, который он притащил после первой вылазки. Она обнаружила там много интересного – начиная от белого спортивного лифчика и заканчивая гриссини с кунжутом. Увидев среди прочих вещей красную зубную щетку, Гермиона с улыбкой покачала головой.

Она как раз размышляла о том, какого цвета щетку Снейп выбрал себе, когда он вышел из ванны, и лицо Гермионы вытянулось, потому что его волосы выглядели практически точно так же, как и всегда – лоснились, подобно шкурке мокрой выдры.

– Вы голову помыли? – На всякий случай уточнила Гермиона.

– А вам какое дело? – Огрызнулся Снейп, опускаясь в скрипучее кресло в углу комнаты. На нем был легкий тканевый халат с широкими рукавами – должно быть, он чувствовал себя неуютно без одежды, которая хоть немного напоминала бы ему мантию. – На вашей подушке их все равно не будет. – Он подтянул пижамные штаны на своих тощих коленях и откинулся на спинку кресла.

Гермиона некоторое время молчала, разглядывая его шевелюру, и в конце концов пришла к выводу, что голову он все-таки помыл. Возможно, он просто сделал это без шампуня. Или у него просто такие волосы. Решив не заморачиваться по этому поводу, Грейнджер отправилась в душ и насмешливо хмыкнула, обнаружив на раковине зеленую зубную щетку бывшего декана Слизерина.