Он вскочил, нетерпеливо шагнул к двери и, кашлянув, постучал.

Как же Лера его достала! И это уже на второй день супружеской жизни.

Михаил сразу увидел полупустую дорожную сумку у входа, а затем, подняв взгляд, наткнулся на сжавшуюся девушку, сидевшую на полу в гардеробной. Черт! И вновь его захлестнула жалость к жене. Мгновенно пересёк комнату и опустился перед ней на колени.

– Ну ты чего? – Михаил отнял ее руки от заплаканного лица, нахмурился, только сейчас заметив забинтованную руку. – Что у тебя с рукой?

– Это все из-за меня… – Лера всхлипнула. – От меня одни неприятности.

Михаил усмехнулся про себя – дошло, наконец, хоть и поздно, но вслух произнёс:

– Все будет хорошо. Уверен, отец, увидев тебя завтра, быстро пойдет на поправку. Только, пожалуйста, хоть ненадолго притворись счастливой новобрачной… – При этих словах девушка разрыдалась еще сильнее. Михаил встал и молча начал вынимать из шкафа одежду и запихивать ее в сумку. – Всё. На первое время этого достаточно, – он мрачно уставился на Леру. – Чего не хватит – купим. Нам пора ехать.

Маша стояла у плиты, переворачивая оладьи и разговаривая по телефону. Кирилл, мрачно уставившись в чашку с остывшим чаем, молчал, погруженный в свои мысли. Уже завтра ему выходить на работу и, скорее всего, встречаться или с Владленом, или, того хуже, с его супругой. При мысли об этом он содрогнулся, что не осталось незамеченным женой.

– Кирюш, ты замёрз? – на секунду отрываясь от телефона, спросила она.

– Все в порядке. Просто пока дождусь еды, наверное, отойду в мир иной.

Маша по-быстрому положила несколько оладий на тарелку, присыпала сахарной пудрой и поставила перед мужем.

На самом деле ему вовсе не хотелось есть – нос чертовски болел, а голова раскалывалась. Кириллу не терпелось остаться одному, в тишине, не слушать Машкину трескотню, которая не давала ему сосредоточиться и обдумать ситуацию. Поскорее бы она куда-нибудь отвалила.

– Привет, Ксю… – теперь она уже разговаривала с Ксенией.

Интересно, если у жены отнять телефон, что с ней будет? Впадёт в истерику или отбросит коньки? Как же она осточертела ему! Теперь, после того как он вновь встретился с Лерой, Кирилл точно знал, что их брак с Марией обречён. Все последние дни он невольно сравнивал обеих. Лера – такая, как он ее помнил: яркая, неординарная, полная самых разных идей и такая сексапильная, что захватывало дух, а Машка – прикрывающая свою серость ботоксами и филлерами, болтающая ни о чём и неинтересная даже самой себе…

Он поймал на себе вопросительный взгляд жены.

– Чего?

– Тебя тошнит?

…и этот ее преданный собачий взгляд…

– Да, тошнит! – он резко поднялся, опрокинув чашку.

Маша ойкнула, хватаясь за бумажное полотенце, с возмущением показала мужу средний палец. Эти два дня Маша чувствовала себя как в аду. С одной стороны – Кирилл со своим нытьем, пришлось срочно ехать в травмпункт, отвечать на каверзные вопросы медиков. С другой – мама, с глазами на мокром месте из-за своего нового родственничка. Не то чтобы Лев Степанович не нравился Маше, но ведь нельзя забывать о себе и своих детях. За эти два дня девушка возила мамочку в больницу по крайней мере раз шесть, и из-за этого пришлось отменить визит к косметологу и занятия йогой.

Девушка вздохнула, положила телефон на стол. Надо допечь эти грёбанные оладьи и налить ванну. Закрыть дверь на задвижку так, чтобы никто не помешал, и лежать, наслаждаясь хрустящей пеной.

Кирилл был уже готов, когда его секретарь объявила, что господин Озерский хочет его видеть, и просто кивнул, заодно попросив принести два кофе. Успел только глянуть на своё отражение в висевшем на стене зеркале, слегка поморщился – внешность оставляла желать лучшего. Кирилл напоминал себе проснувшегося с бодуна бомжа – распухший нос, тёмные очки, старательно, но безнадежно скрывавшие синяки под глазами. И все это дополняла двухдневная щетина.

Вошедший Владлен Юрьевич как ни в чем не бывало прошёл к столу и, отодвинув стул, сел и уставился на Кирилла.

– Ну что, как наши дела?

– Замечательно. С Валерией Самойловой мы нашли общий язык, только в ближайшее время нам придётся обойтись без неё. Самойлов-старший слёг с обширным инфарктом и вряд ли будет при делах.

Владлен на секунду замер, а потом вытянулся в струнку.

– Ну-ка, ну-ка, а вот с этого места попрошу поподробней. Почему я об этом ничего не знаю? Ведь только позавчера он был здоров и весел.

Кирилл развёл руками.

– Такие вещи случаются быстро и неожиданно.

Владлен довольно рассмеялся.

– Прекрасная новость! И если она немедленно станет публичной, то пока старый хрыч лежит при смерти нам надо поторопиться с переходом компании Котенкова под наше влияние. Рассмотри все возможности скупить побольше акций. Действуй, Кирюша, действуй! Сделай так, чтобы Котенков был зажат в угол и не смог уже помешать. Нагони там всякие проверки, ну ты понимаешь – не мальчик. Так, что б тендер ему не видать как своих ушей. Займись этой Самойловой, чтобы она ничего не напела своему мужу против слияния. Сам знаешь, ночная кукушка дневную перекукует. К тому же, я в курсе, что она прекрасный юрист.

– Самойлов по дури думает, что его дочка может оказывать какое-то влияние на бизнес – подарил ей ничтожный процент своих акций, – Кирилл усмехнулся. – А я знаю, что Валерия уже совсем не у дел, ведёт праздный образ жизни. И с мужем у них какие-то тёрки. Жена рассказала. – Он скрыл, что стал свидетелем ссоры Леры с Михаилом, и тем более не упомянул о своей пьяной выходке.

– Ну и прекрасно. Дай бог им не помешать объединить наши компании. Как только у тебя на руках появятся документы по тендеру, принеси мне копии. Впрочем, ты прекрасно знаешь что делать. – Владлен допил свой кофе и утёр губы шелковым платком. – Встретимся через пару недель. Надеюсь, что к тому времени ты сможешь предоставить приятные новости. – Отодвинув стул, прошёл к двери. – Элине не терпится занять почетное место в совете директоров, – перед тем как выйти, добавил Владлен, оставляя Кирилла сидеть в задумчивости.

Слушая всхлипывания Леры, Михаил втайне радовался. Наконец-то ее проняло. Да и для девчонки лучше выплакаться, чем держать все в себе. В темноте машины мужчине не надо было контролировать чувства, отражавшиеся на его лице, а они были далеко не радужными.

В доме горел свет – наверное, он оставил впопыхах, когда уходил. Помог Лере выйти, выгрузил пару ее сумок из багажника и достал ключи. Пока открывал дверь, слышал шумное дыхание девушки, сдержавшей рыдания.

– Есть хочешь? – спросил, как только они вошли.

Лера покачала головой, и он с облегчением вздохнул – ему вовсе не улыбалось что-то стряпать. Поскорее бы добраться до спальни. Завтра ещё один ужасный день, и, Михаил подозревал, что теперь каждый день будет таким же, если не хуже. – Хорошо. Поднимайся наверх, я покажу твою спальню.

Это что, он только что услышал вздох облегчения? Или дурочка думала, что он будет делить с ней постель? В таком случае она ошибалась.

Наигранно весело насвистывая, Миша внёс сумки в соседнюю с его спальню и разогнув пальцы, сбросил их на пол.

– Добро пожаловать, Валерия Львовна, в вашу опочивальню.

– Шут, – презрительно скривив губы, сказала она. – Можешь идти.

Он не преминул воспользоваться предложением жены и, плотно закрыв за собой дверь, удалился.

С минуту Лера стояла, прислушиваясь к его удалявшимся по лестнице шагам, а затем, устало вздохнув, открыла платяной шкаф.

Впервые за эти пару дней он выспался. Открыв глаза, долго лежал, прислушиваясь к трелям дроздов за окном. Даже не хотелось смотреть на часы, проверять сколько время. Просто лежать в уюте подушек, не думая ни о чем, отбросив все заботы. Сквозь кроны сосен за окном осеннее солнце лениво бросало золотые лучи, и хрустящий, напоённый ароматом хвои ветерок, легонько трепал занавески на окнах. На миг Миша представил, что все что с ним произошло за последние три месяца – это просто дурацкий сон, и сейчас он, наконец, проснулся. К сожалению, осторожный стук в дверь, штопором ввёл его обратно в реальность. Со стоном повернул голову в сторону открывшейся двери.