Сейчас он выглядел немощным и постаревшим, и даже загар, казалось, исчез, оставив лицо бледным и с темными кругам под глазами.

Она на цыпочках подошла ближе, не выдержала, жалобно всхлипнув. Лев Степанович тотчас открыл глаза.

– Лера, доченька… – голос такой слабый.

Лера не выдержала, бросилась к нему.

– Папа, папочка… – больше не в силах была ничего произнести, только прижимала его руку к щеке, орошая слезами. Какая же она была дура! Отталкивала его, изводила, все делала назло и так, чтобы досадить ему, единственному родному человеку. А что если его не будет, если он умрет?

От этих мыслей она разревелась и стала похожа на маленькую обиженную девочку.

– Ну-ну, доча, все хорошо, я обещаю тебе, что останусь живым еще долго-долго.

– Прости меня, прости…

– Ну что ты… – он высвободил свою руку и теперь гладил ее по волосам.

– Это все из-за меня, – она всхлипнула. – Пап, я обещаю исправиться, только, пожалуйста, выздоравливай.

– Что у тебя с рукой, Лера?

Девушка опустила взгляд на свою кое-как затянутую в эластичный бинт руку, поморщилась.

– А, ерунда, поскользнулась на каблуках, упала, ну и… – она хихикнула.

– Ну теперь у тебя есть кому позаботиться. Кстати, где Миша?

– Я здесь. – Лера обернулась на голос. Как долго Михаил стоял у входной двери? Усилием воли натянула на лицо улыбку. Мужчина подошёл и, встав за спиной жены, обнял её за плечи. – Как вы? Сегодня выглядите совсем хорошо. Наверняка скоро вас выпишут.

Лев Степанович довольно улыбнулся, попеременно заглядывая то в лицо дочери, то в лицо зятя.

– Рад, что у вас все хорошо, – наконец, произнёс он. При этих словах Михаил поцеловал Леру в макушку. – Мама была бы счастлива за тебя, Лерочка.

– Я знаю. – Она провела ладонью по руке мужа, почувствовала, как напряглись его мышцы. Ох, невероятное блаженство дразнить его. Ну прям настоящий котик – погладь и заурчит. Пожалуй, надо взять это на заметку. – Я к тебе буду каждый день заезжать, папулечка.

– Нет, не вздумай. Я иду на поправку, а тебе надо мужа ублажать, – Лев Степанович кивнул Михаилу, и тот ещё крепче обнял ее, прижал к себе.

Дверь отворилась – вошла медсестра.

– Извините, сейчас у нас процедуры, а потом больному потребуется отдых, – она указала на часы. – Можете вернуться через два часа.

– Угу, обязательно, – Лера повернулась к Михаилу, умоляюще сложила на груди руки. Тот согласно кивнул, но Лев Степанович перебил его.

– Ни в коем случае. Сегодня я буду отдыхать, а вы, молодые, занимайтесь своими делами и не беспокойтесь обо мне, старом пне.

– Пап… – Лера укоризненно склонила голову на бок.

– Идите, идите, – мужчина махнул рукой.

– Ну какой ты старый пень? Ты у меня ещё молодой и такой красивый. Завтра приеду. Обязательно.

Она наклонилась к отцу, поцеловала в щеку. Котенков приобнял Леру за талию, прижимая к себе.

– Поправляйтесь, Лев Степанович.

Как только дверь палаты закрылась и они остались в коридоре, Лера отцепила руку мужа от своей талии.

– Игра закончена. На сегодня.

Михаил включил в машине стерео, спросив у Леры, какая музыка ей нравится, и был удивлён ее выбором. Она предпочла джаз, любителем которого он был и даже когда-то в институте играл на тромбоне. Может, и эта его полная неожиданностей жена тоже играла на одном из инструментов? Миша не решился спросить – ну ее, от греха подальше. Вон сидит, надулась как мышь на крупу. Ему совершенно не хотелось портить себе настроение, потому что им и так предстоял нелегкий разговор – уж слишком много вопросов накопилось за эти неполные три дня.

Уже проезжая по Садовому кольцу, он, бросив осторожный взгляд на Леру, сказал:

– Я бы хотел заехать на работу, буквально на полчаса. Подождёшь?

– Я бы предпочла, чтобы ты отвёз меня домой. У меня и свои колёса имеются.

Михаил хмыкнул.

– Хорошо. Я только надеюсь, что ты больше не затеряешься в городе.

– Можешь надеяться. Просто не хочу быть зависимой от тебя.

Он хотел съязвить в ответ, но сдержался – повернул в сторону Мичуринского проспекта.

Михаил вошёл в приёмную. Все как обычно – Арина сидит, уставившись в монитор, на голове наушники с микрофоном. Ну а что должно измениться, ведь прошло меньше пяти дней с тех пор, как он был здесь последний раз. Хотя, казалось, что это спокойное время было так давно.

– Михаил Антонович? – секретарь оторвала взгляд от экрана. – Ой, я не ожидала вас увидеть. Что-то срочное?

– Нет, не волнуйся. Сделай чашечку кофе.

– Поздравляю вас! – она моргнула, напряжённо вглядываясь в лицо шефа.

– Угу. Спасибо. – Он уже собирался скрыться за дверью своего кабинета, когда вопрос Арины заставил его застыть в дверях. – Вам принести биржевые сводки за сегодня?

Михаил стиснул зубы. Черт, наверняка что-то с акциями. Он точно знал. Слишком быстро распространяются новости.

– Давай их сюда.

Настроение испортилось. Сейчас уже не кофе, а виски нужен. Черт. Он потянул за ворот футболки – воздуха словно не хватало.

Арина вошла с дежурной улыбкой, в руках поднос с дымящейся чашечкой кофе и бумагами.

– На сегодняшний день акции упали на два процентов… – начала она. – а акции корпорации господина Самойлова…

– Оставь. Я сам.

Девушка послушно удалилась.

Включив монитор, он напряжённо уставился в цифры. Сегодня кто-то на радостях скупил приличное количество акций его компании. Значит, наверняка знают уже про инфаркт с Самойлова. Теперь надо узнать, что за цели преследуют неизвестные – или просто поживиться, или захватить власть над компанией.

Котенков обхватил голову руками – как же не вовремя Самойлов решил залететь на больничную койку! Теперь он один в поле воин. Да ещё эти акции, которые Самойлов подарил дочери. Ещё не хватало, чтобы Валерия наделала глупостей. Надо прозондировать почву, поговорить с ней как-то, объяснить ситуацию.

Мужчина нажал кнопку интеркома.

– Арина, юрист у себя?

– Кирилл? Я видела его машину на парковке.

– Мне он нужен. Вызови ко мне срочно.

Нужно проконсультироваться с ним. Он хорошо разбирается в таких делах. К советам своего главного юриста Котенков всегда прислушивался.

Михаил с интересом разглядывал Кирилла, пока тот шёл к его столу. Видать, хорошо погулял у него на свадьбе, раз до сих пор ещё скрывается за темными очками.

– Присаживайся, – он указал ему на место напротив. – Кофе или чай?

Тот только отрицательно покачал головой. Показалось ли Михаилу, что Кирилл выглядит каким-то нервным?

– Ну раз так, давай сразу к делу. Биржевые новости не очень радуют. В сводках значительное падение акций нашей компании. Я так думаю, что скорее всего это связано с внезапной болезнью господина Самойлова так, как он является одним из наших инвесторов. Ну, конечно, это временное явление, но приятного в этом мало. Меня больше волнует, что кто-то активно приобретает наши акции. – он поморщился, поправил галстук. – Мне хотелось бы получше защитить средства от случайных людей.

– Но ведь достаточная их часть находится в семье, разве не так, Михаил Антонович? У Марии, у меня…

– Неизвестно, что произойдёт в дальнейшем, Кирилл, и я думаю переписать часть на имя своей жены.

– Леры?

– Кстати, Кирилл, я слышал, что вы учились вместе в Оксфорде. Ты ведь наверняка знаешь ее достаточно хорошо?

Кирилл поморщился.

– Ну не так чтобы очень. Лера часто пропускала занятия из-за, хм, сомнительных вечеринок.

Михаил поморщился. Похоже, ему досталась ещё та оторва.

– Я слышал, что она была хорошей студенткой.

Кирилл хохотнул.

– Ещё бы! За деньги ее папочки любой может стать хорошим студентом!

– Ну все ясно… – Михаил со вздохом выключил монитор. – Значит нужно придумать способ не позволить моей жене наделать каких-либо глупостей. Цена ошибки слишком высока, и я не имею права бросить бизнес на произвол судьбы. К сожалению, с Самойловым я не могу сейчас обсуждать эти вопросы. Продумай варианты и сообщи мне. – Тот наморщил лоб, испытующе глядя на босса. – Действуй, Кирилл, времени в обрез.