Полувыдернув проклятую берёзу, отбросив нож, схватив в зубы ятаган — кислый вкус грязного, со ржой, металла на языке — Дагмор всем весом наставил ее вперёд.

Гаур почти увернулся.

Почти.

Раугова березка не попала в глотку, она прошла у него под челюстью, и гаур всей челюстью с разбегу на нее нанизался. Он мог ещё выдраться, зверюги плохо чувствуют боль в бою — но Дагмор, перехватив обратно ятаган, отпускает деревце, оно рвется вверх, перекашивая, задирая гаурову башку — и эльда обеими руками всаживает ятаган гауру в глотку. Отскакивает, невесть как увернувшись от когтей, оступаясь, сам летит на землю, поднимается.

Гаур дёргается, бьётся, заливая шерсть на груди кровью. Нож не достать под его лапами.

Дагмор плюется, подхватывает ятаган, и бежит дальше. Для гаура погоня, скорее всего, окончена.

А Дагмор не сразу понял, почему бежать ему так странно, словно по очень горячему песку, и чем вокруг пахнет. Но он торопился. Выскочил из лощины на каменистый склон, снова чуть не поскользнулся на камне, очень удивился — и увидел оставшийся под ногой красный след.

Вот подлость-то, теперь его и без гаура отыщут, по следу.

*

Двоих орков, ругавшихся на дороге от перевала, Белег Куталион стоптал конем и зарубил прежде, чем они успели разбежаться, ещё одного подстрелили стражи. А неподалеку от них лежало тело эльда с разорванным горлом.

Он спешился и торопливо его осмотрел. Увидел худые израненные руки, грязную одежду, седые пряди в пепельных волосах и широкие, неровные следы на его щиколотках. Беглец. Синда. Если остаток одежды принадлежит ему — дориатский синда.

Тело гаура с окровавленной пастью лежало ещё чуть поодаль. Кто-то огрел его острым по голове, а затем вбил зверю в глаз железный штырь, обмотанный тряпкой с одного конца. Размер зубов зверя был заметно больше ран на горле мертвого.

— Хитуэн, — с горечью сказал один из стражей, отбросив волосы с лица погибшего. Белег вспомнил его и второго разведчика, пропавших два года назад.

— Должен быть второй беглец, — сказал он. — Бодрее и сильнее. Заверните тело. Родные смогут хотя бы похоронить его.

— Вы поторопились убить орков, — сказала Лутиэн, когда заслонившие было её стражи отступили. — Они ещё даже не напали. И могли знать о беглецах.

— Нет, королевна, — отрезал Белег. — Я не буду рисковать тобой. И… Они не хотят сдаваться — и их слишком трудно понять. Даже бывшие пленные говорят, что объяснялись больше жестами и отдельными словами, которые сами заучили. Следы нам скажут больше.

Иатрим лишних приказов не требовалось. Одни отправились дозором вверх и вниз по дороге, другие, более опытные в чтении следов, разбежались по уступу. Облака расходились, и света луны им хватало.

Белег ещё раз осмотрел тушу волка и следы вокруг нее. Удары, что рубящий, что колющий нанесли с большой силой, неожиданной для наверняка истощенного беглеца.

Белег коснулся железного штыря сам и едва не отшатнулся. Оружие, как темным огнем, пылало яростью. Долгой, многолетней, тяжёлой.

Вокруг туши на камнях он мало что разглядел, только царапины от подкованных орочьих сапог. Один из врагов был тяжёл и широк телом. Старый вожак, хитрый и опасный, умеющий не поддаваться злобе. А ещё чуть дальше видны в пыли два следа бегущего эльда.

Высокий, не ниже самого Белега. Быстрый. В тряпичном подобии обуви. Убил гаура всего двумя ударами — и кинулся бежать дальше.

— Нужно узнать, не осталось ли за перевалом других беглецов, — сказала Артанис нетерпеливо. — Куда спешили эти орки?

— Гнались ещё за одним. Сожалею, мы наверняка найдем другой труп ниже по склону. Он был высок и ещё силен — может быть, из недавно плененных нолдор.

— В последние годы я не слышала о нолдор, попавших в плен.

Снизу по дороге взбежал один из следопытов.

— Предводитель, на это стоит посмотреть. Они его отпустили!

Пораженный Белег сам обошел следующий уступ и осмотрел его. Слабый слой земли наплывал здесь на гранит перевала, отпечатки остались ясные. И орочьих ботинок, и подкованных сапог. И уже босых ног эльда, след которых потянулся вниз по склону, кое-где перекрываясь вражьими. Орков было с дюжину, с ними виднелись и следы одного гаура. Другой гаурий след повернул обратно к перевалу…

Ещё на краю уступа валялись втоптанная в землю кирка, грубо заточенная с одной стороны, и грязные тряпки, уже совсем неузнаваемые.

— Не отпустили, — возразил Белег. — Это охота. Для развлечения.

— На безоружного?

— На безоружного. Он мертв уже наверняка. Но значит, в нашу сторону спустилась банда из дюжины орков с хитрым старым вожаком и одним гауром. Возможно, чтобы похищать эльдар. А другие зачем-то вернулись на северную сторону.

— Разделимся, — предложила Артанис. — Я с дортонионцами уйду за перевал и поищу, не вернулись ли орки за кем-то живым. Будь добр, отправь с нами двоих следопытов.

— И сокольничьего, — Белег кивнул. — А твоего сокольничьего оставим с нами. Так легче будет передавать послания.

— Дюжина… — с горечью сказал следопыт. — Малый ловчий отряд. Они шли на охоту с самого начала, либо выслеживали беглых.

— Значит, сами станут дичью, — сказал Белег жестко. — Прости, королевна, веселая охота откладывается. Никто из них не должен уйти.

*

Восемь, думал Дагмор, пересекая следующий открытый травянистый склон и оглядываясь на бегу. Восемь вместе с вожаком. Ему нужно закрыть чем-то ноги. Или спрятаться, и пусть соображают, куда он делся… Не так просто, орки вблизи могут учуять запах крови.

На прежнем переломе склона мелькнули три фигуры, потом еще две, и еще большая и широкая. Где же еще двое? Но главное не это, главное – впереди бегут трое отдельно от прочих и быстрее прочих. Если им дать разбежаться, а затем пропустить…

Пока есть силы.

Он поспешил снова, злясь, что ноги стали порой скользить и движения сделались неуверенными. А потом сзади радостно завопили трое, и Дагмор решил – а может, и неплохо. Вот они бегут, уверенные в себе, скоро догонят. Вокруг еще достаточно обломков, чтобы скрыться от их взгляда ненадолго. Он бы и в открытую их одолел, но ни от какого преимущества отказываться не хотел.

Теперь, когда они приближались, он мог на слух определять расстояние между ними по топоту сапог. Сотня шагов. К новому крутому спуску он успеет чуть раньше, и выиграет хоть несколько мгновений.

А насколько спуск-то крутой, неизвестно, подумал он запоздало.

Полсотни шагов.

Спуск был обрывом высотой в полтора-два роста, понял Дагмор. Метнулся было в сторону тропы, понял, что не успевает и его там обгонят… Прыгнул.

Приземлился в россыпь мелких камней в траве, заорал и покатился вниз, держась за ятаган изо всех сил. Им же за что-то зацепился раз, другой, замедлив движение.

Остановился, распластавшись на земле.

Первое – ятаган цел. Две здоровенные зазубрины на лезвии, ну и рауг с ними. Потом понял, что ноги горят огнем, что руки сгибаются и целы, что по телу словно вспыхивают огоньки ссадин от попавших под бока мелких камней. Что сверху радостно орут.

Дернулся прочь, больше чтобы понять, как двигаться, чем ради бегства.

Цел, не поломан, живем.

Посмотрел вверх, в возникшие над обрывчиком радостные рожи. Сделал испуганное лицо, дернулся прочь, неуверенно пробежал-проскользил вниз на несколько прыжков.

И вздохнул с облегчением – трава здесь росла погуще, чем на крутизне. А впереди ниже проходит лента дороги, если будет нужно ровное место… если будет очень нужно…

Обернувшись навстречу загонщикам, подобрал и швырнул в них камень в притворном отчаянии. Снова заспешил вниз, словно готовый бежать до предела, до последнего.

А то окружат и задержат, видел уже.

И нагнали они его все же не кучей. Самый резвый и крупный орк радостно бросился к нему, топая сапожищами и бесхитростно размахивая ятаганом еще большим, чем у него. Он почти добежал и замахнулся на ковыляющего, когда Дагмор развернулся и прыгнул ему навстречу. Вогнал щербатый ятаган в живот, туда, где разошлись на брюхе пластины брони, вцепился зубами в запястье и вывернул из руки оружие. Толкнул в спину, чтобы тот покатился вниз.