Клара с Карлом переглянулись. Впервые с начала их встречи инициативу решил взять в свои руки Карл.

– У вас есть "Зеленый мексиканец"? – с гордостью спросил он, вспомнив единственное название коктейля, которое знал.

– Конечно, есть, – улыбнулся бармен. – Это совсем другое дело. Дама будет то же самое?

– Да, давайте "Мексиканца", – ответила девушка, решив, что это к лучшему, если они с Карлом будут пить одинаковые напитки. Так величина опьянения окажется у обоих в равных пропорциях.

– Потом на танцпол? – поинтересовался Карл, когда они отошли от барной стойки.

– Может, немного поболтаем? Мы ведь еще толком не познакомились, – произнесла Клара, отпив небольшой глоточек коктейля.

– Точно! Ты права! Вот я олух! – ляпнул Карл, не подумав, и осекся.

– "Зеленого мексиканца", кстати, пьют залпом, – вмешался в разговор бармен.

– А мне так больше нравится, – фыркнула Клара, утягивая незадачливого кавалера подальше от стойки.

Спустя минуту они заняли два высоких стула, стоящие у дальней стены, и стали с интересом друг друга рассматривать. Разумеется, Карл, поддавшись недвусмысленному желанию своей молодой необузданной плоти, первым делом сфокусировал взгляд на соблазнительных женских коленках, призывно выставленных вперед, словно на показ. Клара заметила, куда именно смотрит ее ухажер, и к его большой радости раздвинула ноги чуть шире, тем самым открывая доступ в святая святых. Однако узнать – прав был Буратино на счет цвета ее трусиков или нет, мешал сгустившийся полумрак. Плюс, к нему следовало добавить колготки, ткань которых не просветил бы даже фонарик.

– Карл! Ау! Ты где? – попыталась привлечь внимание Карла девушка, как вдруг музыка пропала совсем, и все посетители не сговариваясь повернули головы в сторону танцпола.

– Что случилось? – спросил Карл, выйдя из оцепенения.

– Сейчас что-то должно произойти.

Нужно отметить, что между баром и танцполом стояла лишь низенька гипсокартонная перегородка, поэтому, кроме людских голов, больше ничто не мешало наблюдать за происходящим в соседнем помещении.

– Пока пауза затягивается, может, вернемся к первоначальной теме разговора? – предложил Карл, прождав впустую несколько минут.

– Давай, согласилась Клара. – Очень хочется чего-нибудь о тебе узнать.

– Ну, интересного не так уж и много. Мне восемнадцать лет, следовательно, я заканчиваю десятый класс. Живу с родителями. Как не грустно, но нахожусь под их полной опекой. Чем буду заниматься в будущем, пока не знаю. Даже не задумывался об этом. Люблю кино, современную музыку и еще стараюсь не упускаю возможности погонять ночью на приставке.

– Подожди, Карл! – перебила нашего мальчика Клара. – По-моему, речь сейчас должна идти совсем о другом. Расскажи лучше о своих отношениях с девушками. У тебя кто-нибудь есть? Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Нет, – на этот раз смело ответил Карл. Казалось он начал взрослеть прямо на глазах. – А что? Если бы я с кем-то встречался, ты бы со мной сюда не пошла?

– Конечно, пошла. Кто откажется пойти в клуб на халяву? Однако то, что ты свободен, весьма кстати. Не люблю, знаешь ли, разбивать пары.

– Я тоже, – начал было Карл, но тут же остановился, испугавшись собственного вранья. Какой я тоже, когда ты толком не знаешь, что такое пара? Лучше опустить данную тему, пока не пришлось взболтнуть чего-нибудь лишнего. – Только не обижайся, но мне очень хочется знать, сколько тебе лет.

– Вообще-то, женщинам неприлично задавать такие вопросы, – состроила недовольную гримасу Клара.

– Извини! Ничего не могу с собой поделать.

– Ну что ж, тогда держись! Но учти, ты сам напросился.

– Держусь-держусь.

– Месяц назад, мне исполнилось двадцать три года. Вот!

– Ого. По тебе и не скажешь.

– А сколько бы ты дал?

– Не больше двадцати и то с натягом. Знаешь, это даже прикольно, что между нами такая разница в возрасте. Я никогда не встречался с девушками, которые старше меня.

Конечно, не встречался. Карл вообще ни с кем не встречался. Однако в данном конкретном случае такое положение вещей было ему на руку. Она старше, а значит опытней, и следовательно, не будет ломаться, как его тупые одноклассницы; что уже неоднократно подтверждалось на деле. Взять, к примеру, случай, произошедший с ними недавно на улице. Они обнимались. Да-да, обнимались! И Клара не оттолкнула его, и не обозвала каким-нибудь обидным словом, хотя вполне могла себе это позволить. Ведь перед ней находился всего лишь зеленый сопляк, чей удел держаться за мамкину юбку.

– Я рада, что тебя мой возраст не шокировал. А еще кто-то сказал о встречах. Неужели ты и вправду хочешь со мной начать встречаться?

Услышав заданный прямо в лоб вопрос, наш мальчик чуть не поперхнулся. В один миг у него заныло что-то в груди и еще кое-где тоже заныло, грозя обернуться непоправимым конфузом.

Внезапно клуб наполнился звуками аплодисментов, заглушившими нечленораздельные бормотания ошарашенного счастливчика, после чего на сцене появился здоровенный мужик под два метра ростом с выпяченной вперед пузенью, буквально разрывающей на две части узкий клетчатый балахон, застегнутый по непонятным причинам на все пуговицы. Так же в глаза бросалась его широкополая шляпа, на которой таинственно поблескивала серебристая пряжка, что гармонично сосчиталось с ярко-рыжей бородой, свисающей почти до самого пола.

Если бы мальчик Карл любил читать книжки, то он непременно обратил внимание на уж очень явное сходство между этим экстравагантным незнакомцем и Карабасом Барабасом из сказки о золотом ключике, особенно, когда тот громогласно продекларировал:

– Мадам и Месье! Дамы и Господа! Товарищи! Я рад сообщить вам, что сегодня в нашем клубе "Галактикус" дает свой единственный концерт мэтр мировой эстрады, гуру электронного техно-попа, мастер психоделических синкоп и просто хороший парень – неповторимый ди-джей Бура, приехавший к нам по специальному приглашению из самой Италии, а точнее с острова под названием Сардиния.

На слове Сардиния из-за спины бородача показалась краснощекая голова Петрушки. Ловко подскочив к микрофону, Петрушка кашлянул для проформы в кулак и что есть силы закричал:

– Друзья! Давайте дружно позовем нашего ди-джея Буру! Бу-ра! Бу-ра! Вы-хо-ди! Так тебя раз эдак…

Последняя реплика произносилась уже вдали от микрофона, так что ее удалось услышать лишь тем, кто стоял ближе всего к сцене.

– Ура! Ура! Ура! – завизжала толпа, вскинув кверху руки. – Бу-ра! Бу-ра!

– По-моему, это нашего друга зовут, – высказал предположение Карл.

– Мне тоже так кажется, – согласилась Клара.

Желая воочию убедиться в правильности своей догадки, они побросали пустые рюмки в специальный пластиковый контейнер, расположенный в метре от них, вскочили со стульев и рванули в сторону танцпола, где события начинали принимать стремительный оборот.

Для начала обслуживающий персонал погасил почти всю осветительную технику, оставив зажженными только неоновые лампы, дающие фантастическое голубое свечение. Потом в ход пошла вторая дым машина, нагнавшая за считаные секунды густое облако тумана размером со слона. А дальше возле пульта диджея проявился виновник торжества: с длинным носом, в серебристой бейсболке с надписью Би-Би и в таком же серебристом комбинезоне, какие обычно носят киношные астронавты.

– Здравствуйте, достопочтенная публика! – произнес он скрипучим голосом, попутно выдав на пульте незамысловатый скретч. – Сегодня для вас дискотеку будет делать диджей Бура, то есть я. И первый мой микс под названием "Тауч", что в переводе с тарабарского означает "Жесткий", прозвучит от великих Технотроников, достигших небывалых высот по части создания популярных шлягеров.

По завершении столь пламенной речи, на танцполе неожиданно зарябили стробоскопы, превратив любые движения человеческих тел в череду быстро сменяющихся стоп-кадров. Одновременно с этим низкочастотная бочка начала медленно наращивать ритм. Сперва двадцать ударов в минуту, потом тридцать, сорок, и так до шестидесяти. Довольно скоро к бочке присоединились синтезатор с гитарой, а еще чуть погодя раздались завораживающие голоса самих Технотроников, вынуждающие ликующую толпу забиться в импульсивном экстазе и тем самым увлечь за собой Клару с Карлом, переминающихся до этого с ноги на ногу.