***

— Вот чем мы с вами будем заниматься, молодые люди, — профессор Шумилкин смотрел в живые, чуть шальные от счастья глаза ребят. — Сначала надо укрепить сердце{?}[Даже самое здоровое сердце может «сломаться» от серьезной нагрузки.] и научить работать легкие, потом займемся мышцами и всем остальным, перегружать сердце, пусть даже здоровое, нельзя. Но сначала у вас будет психолог. Не пугаться! Девонька, как только устала, говори, хорошо?

— Хорошо, товарищ профессор, — ответила почти без акцента Гвен.

— Вот и молодцы, а теперь… Лена, ты где там? — позвал профессор.

Вошла Лена и улыбнулась ребятам. Она была им хорошо знакома и, конечно же, они ей доверяли. А что может быть важнее для психолога? Без доверия его работа невозможна. Женщина увела их в светлый зал, весь увешанный веселыми, яркими детскими рисунками.

— Вот здесь мы будем с вами общаться. Согласны? — спросила Лена.

— Да, — улыбнулась Гвен, а Геф кивнул, рефлекторно фиксируя состояние артефакта и девушки.

— Мы с вами будем учиться жить, — тихо начала Лена. — Не вскакивая по первому шороху, не бояться отсутствия приборов и кресла, не таская за собой «укладку», которой не каждая «скорая»{?}[Имеется в виду стандартный набор медикаментов и инструментарий машины скорой медицинской помощи.] может похвастаться, не боясь расстаться на пять минут. И главное, я научу вас, как забыть то ощущение, когда смерть стоит за плечом. Все люди смертны, но то, через что прошли вы… Этому важно научиться, важно жить, не думая о том, что слезы могут вызвать приступ, а неосторожно брошенное слово смертельно опасно.

— А разве этому можно научиться? — тихо спросил Геф, не замечая, как контролирует состояние Гвен. — Я думал это теперь навсегда.

— Нет, Геф, не навсегда, я постараюсь научить вас. А начнем мы с медитации, теперь уже для вам обоих. Пересади девушку вот сюда, на пуфик и сам садись.

Геф осторожно, но уверенно пересадил Гвен, и, погладив по волосам, уселся напротив. Они подали руки друг другу и закрыли глаза. Лена тихим голосом говорила им, что нужно делать, а они просто следовали ее указаниям. Так прошел час и Гвен утомилась. Она, правда, решила, что выдержит и не сказала о своей усталости, зато об ее усталости сказал артефакт, низко загудев.

— Это то, о чем говорил профессор Шумилкин, — сказала Лена. — Нужно обязательно говорить, когда устаешь, а то сама себе сделаешь хуже. Подвиги тут никому не нужны. Еще раз повторится — отшлепаю, — пригрозила она.

Насколько шутливой была эта угроза проверять девушке отчего-то совсем не хотелось. Ее, конечно, ни разу не шлепали, но и получать этот опыт как-то совсем не хотелось. Поэтому покрасневшая от стыда Гвен начала извиняться.

— Полежи тут немного, отдохни, а потом поедем на гимнастику, — улыбнулась Лена, которой вдруг захотелось погладить эту милую девочку.

***

Гвен после клиники просто лежала и плакала. В отличие от слез счастья утром, сейчас это были горькие слезы разочарования. Девушка плакала, лежа на руках Гефа, который уговаривал ее не сдаваться, ведь они только в самом начале. Основная проблема заключалась в том, что во время дыхательной гимнастики Гвен упала в обморок, сильно напугав Гефа. Сама она испугалась, когда очнулась.

— У меня ничего не выйдет, ничего не получается, — плакала сильно уставшая девушка.

— Малышка, у тебя все получится, ты самая сильная, давай все делать вместе? — Геф гладил Гвен, целовал ее лицо и заплаканные глазки.

— Все-все? — спросила девушка.

— Все-все, — подтвердил парень.

— Хорошо… Сейчас? — перестала плакать Гвен.

— Нет, сейчас мы с тобой поспим, отдохнем, а потом будем делать упражнения, да?

— Да…

Прижимая к себе посапывающую девушку, Геф думал о том, какой же непростой путь им предстоит. Еще только первый день, а она уже плачет. Но он не позволит Гвен опустить руки, они будут бороться вместе, каждый день, сколько бы это не потребовало времени. Потому что он очень любит своего котенка. Потому что они вместе, единое целое. Будет трудно, конечно, будет, но они справятся.

— Как она, — вошла мама. — Расплакалась?

— Тяжело, мама, хочется-то всего и сразу, а идти надо маленькими шагами, постоянно спотыкаясь, но упасть я ей не дам, — ответил Геф. — Мы справимся.

— Куда вы денетесь. Профессор передавал, что для первого дня все просто великолепного, поэтому сегодня отдыхаете, а завтра с новыми силами…

— Да, мама, мы сейчас поспим, — с нежностью посмотрев на Гвен, сказал парень. — Потом покушаем и позанимается.

— Все будет хорошо, дети, — прошептала миссис Грейнджер, когда Геф задремал. — Потому что иначе не может быть.

========== Часть 26 ==========

Не прошло и месяца, как кислород днем удалось отменить. Это была победа, большая победа Гвен, даже праздник устроили по этому поводу. Но этой ночью случилось то, чего не ожидал никто, кроме Гефа. Пока что Лене не удалось снизить готовность парня и этой ночью именно этот факт и помог. Так и не решившись отключить аппаратуру, Геф резко проснулся ночью. Гвен задыхалась. Она пыталась втянуть воздух в себя с жутким хрипом и не могла. Быстро подключив амбушку, Геф помог своей девушке вдохнуть и качал мешок, пока не появились реаниматологи, сдернутые из главного корпуса тревожной кнопкой.

— Что тут? — спросил врач Гефа, в глазах которого плескался ужас, но движения были четкие и собранные, парень мерно качал мешок.

— Апноэ, — бросил Геф, держа себя в руках из последних сил.

— Так… Ну-ка, дай-ка… — сказал врач, забирая амбушку из начинающих дрожать рук парня. — Не понял… Сережа, дай-ка ребенку кислорода, литра полтора{?}[Дать кислород со скоростью полтора литра в минуту].

К Гвен подключили кислород и отрегулировали его по показаниям сатурации. Девушка задышала спокойно. Самое странное было в том, что она не проснулась, продолжая спать, как будто ничего не случилось.

— Ложись, парень, я подежурю, — сказал врач, усаживаясь рядом с кроватью.

— Я… Да… Спасибо, — ответил Геф, которого постепенно отпускал ужас.

Парень не понимал, что произошло и напряженные раздумья не давали ему уснуть. Впрочем, под утро он задремал, чтобы, когда Гвен под утро зашевелилась, открыть глаза и встретить ее полный страха взгляд.

— Все в порядке, котенок, — прошептал он девушке. — Все хорошо.

— Ночью было плохо? — спросила она.

— Немного, — ответил Геф. — Но все уже хорошо.

Девушка уже заметила мешок АМБУ, лежащий на столе, реаниматолога, которого она знала, дремлющего в кресле и поняла, что этой ночью ее опять спасли. Чуть погодя к ним пришла Лена.

— Дети, сегодня вы без занятий, нам надо выяснить, что случилось. Гвен, девочка, что тебе снилось?

— Сначала больница… Ну… Та больница… — девушка выделила голосом «та» и Лена поняла, что она говорит об онкоцентре. — А потом… Большой Зал… И Геф.

— Первая остановка была в Большом Зале Хогвартса, — пояснил парень.

— И ты? — сказала все уже понявшая женщина.

— Вернул, — кивнул Геф.

Лена смотрела на парня и пыталась себе представить, что он чувствовал, когда был совершенно один на один со смертью, выдирая из ее рук любимого человека. Она теперь понимала, как с ним надо работать. Совсем не так, как до сих пор. Девочку надо обследовать, ночное апноэ — совсем не веселая штука. И абсолютно непонятная сейчас.

— Вы сейчас тогда поднимаетесь, кушаете и идем в клинику, хорошо? Потом вернетесь, возьмете с собой пижамы и переночуете обмотанные проводами, — улыбнулась женщина. — Мы обязательно поймем, в чем дело.

— Хорошо, — согласилась Гвен. — Только у меня почему-то очень сильная слабость.

— Давление низкое, — объяснил Геф. — Вот только почему…

Обследовали их почему-то обоих, обследовали долго, проверили абсолютно все, но ответов пока так получено и не было. Ситуация выглядела все более странной.

***

Сегодня им предстояло ночевать в больнице. В специальной палате, чтобы дать возможность врачам выяснить, что же происходит во сне. Геф переодел девушку, уложил в кровать, аккуратно подключив шлейф проводов к прибору, включил электроэнцефалограф, монитор, и улегся рядом. Гвен привычно заползла ему на грудь, поцеловала и принялась засыпать. Парень гладил ее, рукой проверив укладку.