— Привет, маленькая принцесса, — сказал подошедший мальчик.

— Привет, Пирс, — солнечно улыбнулась девочка. — Познакомься, это Гефест, он мой… ангел.

От того, с какой любовью и нежностью это было сказано, защипало в носу. За этот год произошло многое, чего они, ее школьные друзья, явно не знали. Дадли, который рассказывал о том, что у сестры плохо с сердцем, не мог рассказать и половины, потому что сам не понимал происходящего. Зато он смог рассказать о ночных приступах, усталом взгляде мальчика, ставшего для сестры всем. «Он мой ангел». Сколько в этой фразе было на самом деле… Пирс протянул руку Гефу.

— Привет, меня зовут Пирс.

— Привет, я Геф, — улыбнулся мальчик, пожимая руку Пирса. — Гвен рассказывала о тебе.

— Надеюсь, хорошее?

— Конечно! — возмутилась девочка. — Ну, рассказывай, как вы тут?

Пирс начал рассказывать, замечая внимательный взгляд Гефа, который тот время от времени бросал на часы Гвен да на коробочку, укрепленную на кресле, как будто что-то контролировал. Девочка слушала о произошедшем за год в школе, где учились почти все, с кем она была знакома, о новых учителях, предметах и шалостях.

— …А потом Дад ему и говорит… — Пирс увлекся рассказом, идя медленным шагом рядом с креслом, которое катил Геф.

— Нам очень тебя не хватает, — вдруг сказал Дадли.

— Мне тоже не хватает вас, ребята… — грустно ответила девочка и ойкнула.

Тут Пирс увидел и понял, почему этот мальчик, Геф, стал всем для их принцессы и почему она назвала его ангелом. Мгновенно среагировав на тихое ойканье, мальчик бросил ручки и как-то мгновенно, будто телепортировавшись, оказался на коленях перед креслом.

— Что, малышка? Где болит? Как болит? — будто выстрелив вопросами, он сунул руку в небольшую сумочку, вытаскивая блестящий стетоскоп, как у врачей.

— Давит… и жжется… — прошептала девочка.

Расстегнув блузку девочки, Геф сунул руку с мембраной в область груди, смутив мальчиков, одновременно переводя кресло в полулежачее положение. А дальше… Мальчик быстро надел перчатки, вскрыл одноразовый шприц, набрал лекарство, легко и привычно попал в вену. Все инструменты и лекарства он доставал из своей небольшой сумки, не глядя, точно зная, где и что находится{?}[Для этого и важна укладка.

Потому что решают секунды.].

— Ничего страшного, сейчас все пройдет, любимая, — тихо говорил Геф. — Откинься на спинку, ты просто устала.

— Устала… Не заметила сама… — прошептала девочка.

— Сейчас все пройдет, и мы спокойно пойдем домой, да?

— Да… — девочка чувствовала, что боль отпускает ее, хотя голова все еще сильно кружилась.

Поцеловав Гвен в лоб и встретив обеспокоенный взгляд Дадли, Геф улыбнулся. Пирс удивился, видя, как Дад ощутимо расслабился и взялся за ручки кресла.

— Дад, равномерно и медленно, хорошо? — сказал Геф, на что мальчик просто кивнул.

— Дэ? Что происходит? — спросил Пирс.

— Сестренка утомилась, и ей стало плохо, — ответил Дадли. — У нее эта… Геф, расскажи, а то у меня так складно не получится.

— Давай дома уже? Жарко сегодня. Сейчас приедем, ляжем в кроватку, да, моя хорошая?

— Да… — расслабленно прошептала девочка.

— Пирс, ты с нами, — проинформировал его Дадли, на что Пирс только кивнул.

Когда они добрались до дома, Геф попросил Петунью пойти с ним. Подняв кресло и переложив Гвен, он попросил:

— Тетя Петунья, посидите, пожалуйста, с Гвен, я сейчас приду, пять минут, хорошо?

— Хорошо, Геф, — улыбнулась Петунья.

— Я сейчас, котенок, — поцеловал Гвен мальчик.

Быстро спустившись вниз, Геф поднял трубку телефона. Мальчики, сидящие в гостиной, услышали серьезно-напряженный голос Гефа, сильно контрастировавший с расслабленно-спокойным тоном, которым он говорил при Гвен.

— Папа, ты нужен срочно. Я вколол, конечно, но лучше, если ее посмотрит профессионал, и возьми кардиограф с собой, — четко говорил мальчик в трубку. — Да, пап, на улице. Да, понял.

Положив трубку, он посмотрел на мальчиков немного тоскливым взглядом, но сразу же встряхнулся, взял себя в руки и умчался наверх. Пирс непонимающе посмотрел на Дадли.

— У нее больное сердце, очень больное, — тихо произнес Дадли. — Если бы не этот парень, ее бы уже не было.

— И никак? — с болью спросил Пирс.

— Пока нет, насколько я знаю… — с тоской ответил Дадли. — Вот за что ей это, а? Она же такая хорошая!

С улицы послышался шум подъехавшей машины. В дом быстрым шагом вошел мистер Грейнджер, неся увесистый чемоданчик.

— Привет, Дад, — сказал мистер Грейнджер. — Гвен наверху?

— Да, сэр, — ответил Дадли. — Геф и мама тоже там.

Мистер Грейнджер быстрым шагом поднялся наверх, а Дадли опустил плечи и стал каким-то более маленьким, насколько это было возможно. Он тяжело переживал происходящее с сестрой. Ему было физически больно видеть ее страдания.

Мистер Грейнджер уверенно и четко развернул аппарат, болтая с быстро приходящей в себя девочкой, взглянул на пленку{?}[Жаргонное назвалие бумажной ленты кардиограммы], удовлетворенно кивнул и погладил Гвен.

— И не надо нервничать, жарко и душно, потому и случилось, Геф, пригляди, пожалуйста, — говорил мистер Грейнджер, сворачивая электрокардиограф.

— Да, пап, конечно, — улыбнулся обнимающий девочку Геф. — Незнакомый симптом просто.

— Ты все правильно сделал, сын, — спокойно сказал мистер Грейнджер. — Лучше пять раз дернуться по пустяку, чем один раз не среагировать на реальную проблему.

Гвен обнимала Гефа. Ей было хорошо и спокойно, два вентилятора обеспечивали движение воздуха в комнате, дышалось легко, поэтому ей хотелось бы еще поговорить с Пирсом, которого она давно не видела.

— Мама, а ты можешь позвать Пирса и Дадли? — спросила девочка.

— Хорошо, милая, — ответила Петунья, спускаясь вниз.

***

— Мама, папа, тетя Петунья, дядя Вернон, мы не вернемся в Хогвартс, — тихо сказал Геф, беря на себя разговор с родными. — Проблема в том, что нам нужно доучиться до определенного уровня, поэтому единственный вариант, который я вижу — смена школы.

— Что случилось, сынок? — увидев промелькнувшую во взгляде сына боль, миссис Грейнджер заволновалась.

— Жалость, мама, жалость…

— Господи… — прошептала женщина, отлично понимающая, о чем речь. — И как вы смогли?..

— Чудом, мам, просто чудом, — ответил Геф, глядя на посапывающую Гвен.

— Так, я тебя понял, — сказал Вернон. — Не очень понял, в чем дело, но мы вас всегда поддержим. Завтра у вас русский доктор?

— Да, дядя Вернон, — ответил Геф. — Думал его спросить. Эх, была бы возможность выключить магию…

— И ты бы отказался от таких возможностей? — недоверчиво спросил Вернон.

— Не думая и не сомневаясь ни секунды, — твердо ответил мальчик.

Проснувшаяся Гвен, услышав последнюю фразу, привстала и недоверчиво посмотрела на Гефеста, за что была обнята и поцелована.

— Ты для меня дороже любой магии.

========== Часть 16 ==========

— Ну-с, что у нас новенького? — улыбнулся профессор Шабалкин, вставляя в уши стетоскоп.

— На жару реагирует, профессор, мы изменили режим, чтобы она в жаркое время была дома, а гуляла вечером и утром, — доложил Гефест.

— На жару — это понятно, — задумчиво сказал доктор, выслушивая что-то в проекции аортального клапана.

Геф уже очень хорошо ориентировался в анатомии и физиологии, изучая медицину ударными темпами. Мальчик понимал, что время утекает и он может просто не успеть, поэтому все силы бросил на учебу, оставив минимальное время для отдыха и сна.

— Ну, не все так плохо, — сказал наконец профессор. — Хотя климат, конечно…

— Профессор… — начал Геф.

— Не стесняйтесь, спрашивайте, — внимательно посмотрел на него доктор.

— Я… Мы… — запнулся мальчик, но потом вдохнул-выдохнул и продолжил говорить. — Мы не сможем учиться в Хогвартсе, поэтому нам нужна другая школа, но в Британии…

— Я вас понял, молодой человек, — остановил его профессор. — Сходу вижу два варианта: или в США, или в Союз{?}[Автору ближе система Семашко, а не то 21+, что имеется сейчас, поэтому здесь СССР существует.], ко мне под крылышко. У обоих вариантов есть плюсы и минусы.