«Бергер сказал, что это табу», - напомнил Андрес. «Кроме того, он почти ребенок».

  «Бергер почти наверняка мертв», - мрачно ответил Хаймар. «А этот мальчик совсем не ребенок, поверьте мне. Он убийца. Если Бергер еще жив, мы вытащим его отсюда. Если нет, застрелите мальчика и двух полицейских, и мы уйдем. Ну давай же!"

  Глава 54

  Силлманн заплакал. Он сделал это тихо, а не так, как могли бы сделать другие - его лицо было каменной маской, и он забыл. ни единой слезинки, и все же Бремер мог почувствовать невообразимую боль, которую чувствовал этот высокий, неповоротливый мужчина, когда баюкал своего умирающего сына на руках.

  Бремер не знал, был ли Марк уже мертв или умирает, но если это вообще имело значение, то это можно было измерить только в секундах. В тот момент, когда Марк упал, он посмотрел на дверь и был полностью уверен, что это была дверь. должна появиться тень. На мгновение ему даже показалось, что он видит его, но на этот раз это было просто его воображение. Снаружи доносился шум - звуки, похожие на крики, может быть, на выстрелы, - но все это было бессмысленно. Может, они ошибались, и смерть Марка действительно закончилась.

  Он услышал, как Сендиг встал и медленно подошел ближе, и посмотрел вверх. То, что он увидел, напугало его. Лицо Сэндига было лицом сумасшедшего: искривленная гримаса с горящими глазами и неистово покрасневшими щеками. Слюна текла из уголка его рта, и он стиснул зубы. Он снова поднял пистолет. Ваш рот колебался между Силлманном, его сыном и Бремером.

  «Он ... мертв?» - спросил он. "Все кончено?"

  Силлманн поднял голову. Его рука неоднократно поглаживала щеки и лоб Марка, как будто он держал лихорадочного ребенка, которого хотел утешить, и невыразимая боль в его глазах смешивалась - возможно, в последний раз - снова с ощущением, которое он играл так долго и так идеально. «Нет, - сказал он. "Опытный. Но он умрет. - Он кивнул в сторону пистолета в руке Сендига. «В этом больше нет необходимости».

  «Вы не понимаете, о чем говорите!» - задыхался Сендиг. Пистолет задрожал у Марка во лбу, и его палец повернулся на спусковом крючке. Бремер напрягся. "Он собирается убить нас всех!"

  «Он умирает, Сендиг!» - сказал Бремер. "Разве ты этого не видишь!"

  «Нет!» - выдохнул Сендиг. "Он все еще жив! Он жив, и пока он жив, он может убить нас . Он должен & # 223; - «

  «Но он уже мертв», - почти мягко сказал Силлманн. «Его тело все еще живо, но это все», - он указал на сломанный шприц на полу. «Я убил его, Сендиг. Во второй раз."

  Взгляд Бремера проследил за жестом. Он медленно протянул руку, но не осмелился прикоснуться к шприцу. Что-то подсказало ему, что & # 223; он навредил бы Силлманну этим, и, несмотря ни на что, он не хотел причинять ему боль. Теперь уже нет. Он вопросительно посмотрел на Силлманна.

  «Я пришел слишком поздно», - прошептал Силлманн. "Слишком поздно. Я не должен был его отсылать. Отец никогда не должен отсылать своего сына, что бы он ни делал ». Внезапно он вскинул голову и уставился на Бремера, и теперь его глаза наполнились слезами.

  «Я мог бы спасти его. Если бы я не отослал его, я мог бы его спасти. Мы делали это раньше, и мы могли бы сделать это снова ".

  Эти слова что-то пробудили в Бремере, воспоминание о лице, которое он забыл. Он посмотрел на человека позади Силлмана и теперь знал, кто он такой.

  «Скажи мне, - мягко сказал он.

  «Петри предупреждал меня, - прошептал Силлманн. «Он всегда говорил, что & # 223; это случится. Средство не действует в долгосрочной перспективе. Мы знали, что & # 223; такое бывает, но мы ... Боже мой, я & # 223; не знал, что & # 223; становится так плохо. Мы не могли знать! "

  Бремер посмотрел на сломанный шприц. « Это было , как вы уничтожили из его воспоминаний?»

  «Мы не знали, что делаем!» - простонал Силлманн. «Разве ты не понимаешь? Это ... это было в нем все это время. Мы только хвалили его, а не убивали. И он стал сильнее! "

  Марк тихо застонал. Он пошевелил руками, повернул голову и снова обмяк, но его левая рука дергалась все сильнее и сильнее. Это было немыслимо, но в этом избитом, отравленном, истекшем кровью теле все еще было что-то, что цеплялось за жизнь с отчаянной силой.

  «Послушайте меня, - сказал Бремер. «Я обещаю тебе кое-что, Силлманн. Я пойду сейчас и вызову скорую, и, если как-нибудь удастся, мы сохраним твоего сына в живых. Мы не дадим ему умереть. Но ты должен нам все рассказать. Нам нужно знать все, чтобы защитить себя - и защитить его от самого себя. Вы это понимаете? "