Весь следующий день я провожу в лазарете и уже буквально готова лезть на стены от невыносимой скуки. Мною уже пересчитаны все плитки на потолке, стенах и на полу и когда ближе к ночи мне разрешают отправиться в свою комнату я практически пищу от радости. Некоторое время я привыкаю к своей привычной обстановке и не могу поверить, что нахожусь не в лазарете, а в комнате наравне с остальными участницами.

Утро выходного дня начинается с верещащей от радости Ники, которая врывается в мою комнату, разрушая долгожданный сон. По ее лицу я осознаю, что она стала лучшей участницей недели, пойдет на свидание с принцем и конечно же, получит полное пособие за эту неделю. Пока я умываюсь и прихожу в себя, между разговорами я узнаю, что вместе с Никой удостоилась чести лучшей ученицы и Марта, а Грета вчера наконец вернулась в строй участниц. Но также подруга мне сообщила, что вчера отбор покинула Кирстен, одна из подружек Селены и теперь нас остается шестнадцать человек.

Когда мы с Мартой и Гретой провожаем подругу на свидание, я уже изнемогаю от желания вырваться из дворца и поэтому мы отправляемся в сад, собираясь окунуться в атмосферу книг сестер Бронте. Наш вечер проходит в спокойной и уютной обстановке в садовой беседке и лишь время от времени мы прерываемся на обед, полдник и ужин, принесенные нашими горничными. Ника возвращается во Фреденсборг лишь поздней ночью с охапкой изумительных пионов малинового оттенка.

Следующий день абсолютно ничем не отличается от предыдущего, за исключением того, что практически все замечают, что моя губа возвращается в прежнее состояние, чему я несомненно рада. Рано утром госпожа Оберг сообщает нам, что на этой неделе нас всех лишают общения с близкими в наказание за то, что мы вступили в конфликт и затеяли драку, которая не обошлась без последствий.

Сегодня мы провожаем на свидание счастливую Марту, лепечущую и порхающую от радости с самого утра. Когда мы отправляемся в библиотеку за очередной порцией интересующих нас книг, Ника упрекает меня в том, что я еще не была на свидании с принцем в отличии от нее, Греты, Марты и даже Селены. На что я лишь отстраненно пожимаю плечами, продолжая искать книгу в разделе классики.

Несколько часов спустя мы возвращаемся по своим комнатам, не дожидаясь прихода Марты. На пару часов я пропадаю в ванной и выхожу оттуда с непередаваемым ощущением свободы. Высушивая волосы феном, я принимаюсь рассматривать верхнюю губу, которая по-прежнему выглядит слегка припухшей, но на удивление совсем не болит, а по краям уже просматриваются желтые следы, символизирующие заживление ушиба.

Я слегка вздрагиваю от неожиданного стука в дверь и практически сразу же иду ее открывать, гадая кому и что от меня нужно в столь поздний час и когда вижу на пороге Кристиана — ничуть не удивляюсь.

— Я думал, ты снова в одном полотенце, — ухмыляется он, прикрывая со собой дверь. Я всем своим нутром ощущаю, как он сверху вниз рассматривает мое тело, облаченное в обыкновенную пижаму, состоящую из коротенькой футболки и шорт с завышенной талией.

Сегодня на нем сидит черный деловой костюм с неизменным приталенным пиджаком и бордовая рубашка с черными пуговицами, идеально дополняющая образ для свидания.

— Увы, ты опоздал, — с ядовитой усмешкой отвечаю я, подходя к туалетному столику, делая вид, что занята и мне совершенно нет дела до того, что он пришел. Хотя это далеко не так. — Как прошли свидания с Мартой и Никой?

Наследник прячет руки в карманы черных брюк и проходит вглубь комнаты. В тот момент, когда он подходит практически вплотную к моей спине, одновременно отображаясь в зеркале туалетного столика позади меня, я перестаю дышать.

— Ника очень энергичная, я бы даже сказал импульсивная девушка, имеющая свою точку зрения на различные вещи, — тихо отвечает он, слегка склоняя голову в сторону, продолжая рассматривать мое выражение лица через зеркало туалетного столика. Мое тело за считанные секунды покрывается мурашками от осознания того, что он находится так близко, а его голос раздается практически над моим ухом. — Марта милая, слегка наивная девушка, которая скорее всего уже влюблена в меня по уши. И я предполагаю, что, если я скажу ей, что выбираю ее, но отрекаюсь от престола – она нисколько не расстроится, в отличии от Селены, но…

Он наклоняется ко мне чуть ближе, и я ощущаю его дыхание на своей коже.

— Но я рассчитывал на то, что на месте одной из них окажешься ты, — произносят его губы с легкой хрипотцой.

Он продолжает смотреть на меня сквозь зеркало многообещающим взглядом, и едва заметная улыбка с отголосками загадочности касается его губ. Как ему удается, не касаясь, пробудить во мне бурю эмоций, совладать с которыми я не в силах? Словно читая мои мысли, он подходит вплотную и аккуратно кладет одну ладонь на мою талию, слегка сжимая ее, а другой рукой осторожно перебирает мои влажные волосы, вдыхая аромат шампуня с кокосом.

Я нервно сглатываю и слегка прикрываю глаза с ужасом осознавая, что впервые от прикосновения мужчины мне не хочется убежать как от палящего огня и спрятаться в максимально дальней комнате, свернувшись калачиком. Возможно, мне всего на всего не хватает нашего прежнего общения, и я скучаю по нему, а возможно мне действительно нравятся его прикосновения и знаки внимания, и поэтому я не нахожу ничего подходящего и выпаливаю первое, что приходит в голову.

— Ты и с Селеной проделываешь такие штуки в ее комнате?

Рука Кристиана на моей талии постепенно расслабляется, а левое ухо улавливает едва уловимый смешок с его стороны, будто вся эта ситуация кажется ему чересчур забавной.

— Эли, правда? Ты сейчас так хочешь поговорить о ней? — смеется он, и в зеркале туалетного столика я улавливаю его усмешку.

Я вырываюсь и резко разворачиваясь к нему лицом, обиженно складывая руки на груди, но мой хмурый взгляд вызывает лишь очередную усмешку в его до одури пленительных глазах.

— А знаешь, что я не делал с ней? — с интригой в голосе произносит он. Всего за один шаг мы оказываемся плотно прижатыми друг к другу и через футболку я буквально ощущаю пуговицы на его рубашке.

В миг его теплые губы с жадностью накрывают мои, а руки ненасытно сжимают талию, кончиками пальцев едва заметно прикасаясь к позвоночнику. Некоторое время от неожиданности я замираю на месте как вкопанная, совсем забывая об ушибе, не в силах пошевелить ни единой мышцей своего тела, но та буря во мне будто принуждает ответить на его поцелуй. В животе разливается приятное ощущение и наконец, я встаю на цыпочки и даю волю своим рукам, которые принимаются жадно обнимать его спину, вдыхая знакомый запах его тела и стягивая пиджак, одновременно зарываясь в пшеничные волосы. Мое имя слетает с его губ, эхом оставаясь на моей шее, и я медленно прикрываю веки, наслаждаясь этим неожиданным, но таким долгожданным моментом.

По моим ощущениям проходит целая вечность и ничто не сможет испортить или прервать этот момент, который, как мне кажется, мы жаждали несколько лет. Но когда я стаскиваю с него пиджак из приятной мягкой ткани, слегка приподнимая вверх бордовую рубашку, с его губ срывается едва уловимая усмешка и он с трудом отстраняется от меня.

— Что не так? — взрываюсь я, складывая руки на пояс.

— Все так, — с той самой мальчишеской улыбкой отвечает он и только сейчас я осознаю, что все эти года меня тянуло расцеловать его фирменную улыбку.

Он опускает рубашку, продолжая забавно глядеть в мою сторону, а я наблюдаю за татуировкой, мелькнувшей под его бордовой рубашкой чуть выше уровня ремня.

— Я просто поцеловал тебя, а ты уже готова меня раздеть?

— Это уж лучше, чем продолжать раздевать меня глазами, — в ответ ухмыляюсь я, подозрительно сощуривая веки. — Что за тату у тебя там? Я никогда его не видела.

В глазах наследника мелькает доля сомнения, пока он надевает пиджак. Несколько секунд он с интригой смотрит мне в глаза и наконец решительно приподнимает кончик рубашки, обнажая кожу с темными чернилами. Я подхожу к нему ближе, чтобы рассмотреть надпись, состоящую из нескольких мелких слов, аккуратно выведенных в одну ровную линию. Тату гласит: «В своем несчастье одному я рад, что ты мой грех, и ты – мой вечный ад».