— Вероника, наверное, была в ужасе, — усмехаюсь я.

— Да, ей пришлось знатно попотеть, чтобы найти нового су-шефа, потому как остальные никак не готовы к этой должности, — сообщает Аарон, подавая мне новую порцию картофеля. — А ты как здесь оказалась?

Я громко выдыхаю и направляю взгляд в сторону девушек, которые продолжают спорить кто из них будет выполнять самую легкую часть из задания — резать зелень.

— Скажем так, я не в восторге от всего этого, но некоторые обстоятельства вынудили меня принять участие, — говорю я, слегка поджимая губы. — Кстати, почему я не видела тебя с самого начала отбора?

— На открытии, сама понимаешь, здесь было много поваров, и мы едва успевали заполнить все фуршетные столы в бальном зале, — говорит он со скромной улыбкой, и я встречаюсь с его серыми глазами, излучающими доброту. — И даже сейчас мне некогда присесть среди дня.

— Понимаю, — я натягиваю едва уловимую улыбку и бросаю взгляд на нескольких мужчин в белоснежных поварских кителях, продолжающих хлопотать по кухне, искоса поглядывая в сторону участниц. — Если мы готовим еду для участниц, то, что делают твои повара?

— Готовят для преподавателей, лакеев и горничных конечно же, — ухмыляется Аарон, умывая руки под краном. — Мы не можем допустить массовое отравление.

— Эй! — возмущенно восклицаю я и кидаю в сторону Аарона лист салата, подавляя смех. — Мы не так уж и плохо готовим.

Девушки недоуменно озираются в нашу сторону после моего смеха, недовольно перешёптываясь между собой. Черт, надо бы вести себя поскромнее, иначе они подумывают, что я заигрываю с шеф-поваром.

Оставшееся время до обеда я готовлю свиную грудинку, обжаривая ее до золотистой корочки, а девушки решают заняться гарниром и отваривают картофель, подавая его со сметанным соусом и зеленью, время от времени пререкаясь друг с другом.

— Что ж, дамы, вынужден признаться, что вы на удивление хорошо справились с обедом, — сообщает шеф-повар, удивленно вскидывая брови. Он вытирает руки небольшим белым полотенцем и направляет взгляд в сторону девушек. — Но над сплочением команды и разделением обязанностей вам все-таки стоит поработать.

Я мысленно благодарю Селену за то, что мне удалось готовить одной, не без помощи Аарона, но все же без ее недовольных высказываний и ворчливых взглядов.

— Ух ты, как вкусно пахнет! — раздается удивленный голос Амели.

Девушка заходит в кухню вместе с Гретой, которая бледнеет с каждым шагом от одного только запаха мяса. На них красуется форма наших горничных — черный сарафан с белым воротником, скрывающий колени и классический белоснежный передник.

— Вы как раз вовремя, мы уже все закончили, — констатирует шеф-повар, обращаясь к девушкам.

Грета и Амели принимаются брать готовые тарелки с блюдом, увозя их в обеденную залу на сервировочном столике на колесиках. Разливая апельсиновый сок по стаканам вместе с Хелл и Анной, я наблюдаю, как девушки во второй раз возвращаются с пустым столиком, чтобы забрать оставшиеся порции для участниц. Мой взгляд падает на бледное лицо Греты, одной рукой она хватается за столик, другой принимается прикрывать губы.

— Где у вас здесь уборная? — раздается ее тихий голос, а на лице появляется гримаса отвращения. Когда один из поваров рукой указывает на противоположную дверь, она мигом проскакивает мимо нас, оставляя девушек в недоумении.

— Грета, ты куда?! Я не справлюсь одна, у нас осталось десять минут! — кричит Амели ей вслед, но подруга ее не слышит.

Оглядывая ситуацию в целом, я вытираю руки об небольшое белое полотенце и принимаюсь помогать Амели выгружать оставшиеся блюда на столик, успевая захватить несколько стаканов с соком.

— Спасибо, — неуверенно произносит девушка, когда мы завозим сервировочный стол в пустующую обеденную залу. — Что это с ней?

— Гастрит, — говорю я, слегка пожимая плечами и аккуратно расставляю блюда на стол, вспоминая уроки столового этикета с госпожой Оберг.

Возвращаясь в кухню, мы продолжаем забивать стол оставшимися стаканами с соком и многочисленными столовыми приборами. Спустя несколько минут мы заходим в обеденную залу, натыкаясь на недоуменные взгляды поспевающих участниц в различных формах персонала и строгий взгляд госпожи Оберг. Стараясь не обращать на них никакого внимания, мы продолжаем сервировать стол, пока остальные участницы усаживаются по своим местам.

— Мадемуазель Элизабет, почему стол сервирует повар, а не лакей, не объясните? — задает вопрос Каролайн. Она складывает руки на груди и обводит меня строгим взглядом.

— У Греты сейчас приступ гастрита, она физически не может выполнять свои обязанности, — объясняю я, продолжая расставлять стаканы с соком перед участницами.

— Передай ей, чтобы после обеда зашла ко мне в кабинет. Приятного аппетита, — невозмутимо произносит она и покидает обеденную залу.

По спине проходят неприятные мурашки от одной только мысли о том, что Оберг может догадаться о положении Греты. Я нервно сглатываю и крепко сжимаю челюсть.

За обедом участницы делятся своими впечатлениями о первой половине дня, проведенной в необычном для них месте. Кто-то возмущен своим новым положением, а кто-то наоборот очень рад смене обстановки, а стирать и убирать что-либо вполне обыденно для него. Селена продолжает пускать язвительные взгляды в мою сторону, ожидая, что без ее пары я провалю сегодняшнее задание, но пока я не спешу ее огорчить, это сделает Оберг. Мы с Гретой за все время трапезы не сказали ни слова, пуская друг на друга пугливые и взволнованные взгляды, предвкушая ее разговор с Каролайн Оберг.

Мы возвращаемся в кухню, чтобы начать готовиться к полднику. Шеф-повар еще раз хвалит наши кулинарные способности и дает наставления по поводу полдника и ужина. Так как к полднику особо готовиться незачем, мы нарезаем несколько буханок цельно зернового хлеба, добавляя к нему ветчину и ломтики нежирного сыра, потихоньку приступаем к приготовлению ужина. Формирование и заготовку фрикаделек назначают мне, варку риса и свежих овощей поручают Анне, Хелл и Кирстен.

Когда я формирую небольшие комочки из мясного фарша, сознание подкидывает мне воспоминания о том, как несколько лет я готовила  Кристиану его любимое блюдо и улыбка невольно касается моих губ.

— Чего улыбаешься? Неужели свинина такая смешная? — ухмыляется Аарон, подавая мне сковороду.

— Нет, просто вспомнила кое-что, — признаюсь я и резко поворачиваюсь на шум и гам со стороны девушек, которые не могут поделить разделочную доску.

— Да, не быть им поварами, — добавляет он, слегка поджимая губы. — А вот ты, я смотрю, чувствуешь себя в своей тарелке.

Я пожимаю плечами, заканчивая лепить комочки из фарша.

— Моя мама обожает готовить, и с раннего детства учит меня всяким хитростям. Не скажу, что я получаю удовольствие от этого, иногда я могу за день приготовить несколько блюд и потом месяц ничего не готовить, потому что совершенно нет желания, — я вытираю руки об полотенце и смотрю в сторону девушек. — Почему ты не вмешиваешься в их конфликты?

Шеф-повар опирается об столешницу и складывает руки на груди.

— А смысл? Я могу дать им хоть пятнадцать досок, конфликтов от этого меньше не станет, — он смотрит в их сторону изучающим взглядом. — Они должны сплотиться и стать одним целым, помогая друг другу, а если я предоставлю им все готовое, то поверь мне, они найдут к чему придраться.

— Да, ты чертовски прав, — я медленно киваю и возвращаюсь к готовке.

После полдника я помогаю Грете и Амели собрать всю посуду и, дожидаясь, когда Амели скроется за просторами коридора, подхожу к подруге с немым вопросом на лице. После посещения кабинета наставницы, девушка сама не своя.

— Что сказала Оберг? — настойчиво спрашиваю я, выкладывая тарелки на сервировочный столик друг на друга, стараясь не шуметь.

Подруга поднимает на меня взгляд, полный отчаяния и вздыхает, стараясь сохранить самообладание и не поддаваться слезам.

— Она все знает, — коротко сообщает Грета тихим голосом, сглатывая горький комок в горле.