«Какого черта?» Вайхслер повернулся к незнакомцу и нацелил дуло винтовки прямо ему в лицо. Внезапная волна горячего гнева вскипела в нем, и на крошечный, но ужасный момент ему пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не ударить парня прикладом винтовки по лицу.

  «Что это значит?» - спросил он дрожащим голосом. «Что все это значит? Как ты думаешь ты Для кого-то, кому не нужно уважать мертвых? "

  Он не получил ответа даже сейчас, но что-то промелькнуло в глазах собеседника, что могло быть улыбкой, а может быть, прямо противоположным. Потом он исчез.

  Он не убежал, не поблек, не исчезал в дыму и огне. Он просто исчез в мгновение ока, бесшумно и совершенно не драматично, и, возможно, именно по этой причине он стал еще более впечатляющим. Вайхслер смотрел на то место, где незнакомец простоял полминуты, прежде чем он даже смог моргнуть. Он даже не очень боялся. И он нисколько не удивился, когда, наконец, обернулся и увидел, что черный пластиковый пакет за ним закрыт.

  Должно быть, он сильно ударился головой, потому что первое, что он почувствовал, когда проснулся, была неистовая головная боль. Следующее, что было хорошо известно в последнее время, но он надеялся, что он не почувствует этого снова в ближайшее время: введение иглы в вену левой руки, сопровождаемое кратковременным сильным покалывающим ощущением. Затем он услышал голос медсестры: «Я думаю, он просыпается».

  "Ошибка. Он не спит и просто притворяется спящим ». Иглу вытащили из вены Бреннера рывком, который, по его мнению, был слишком сильным, и он неохотно открыл глаза, чтобы посмотреть прямо в лицо доктора.

  «Нет смысла вводить мальчиков в заблуждение», - продолжил он жестом по столу с инструментами и улыбкой, которая была совершенно лишена чувства юмора. «Вы в значительной степени замечаете все, понимаете? Как вы себя чувствуете?"

  «У меня болит голова», - ответил Бреннер.

  "Хороший. Судя по размеру шишки на виске, она должна быть довольно большой ».

  "Верно", - сказал Бреннер сквозь стиснутые зубы. «Ваше сочувствие действительно велико, профессор», - к этому моменту он назначил голос на лицо.

  «Кто сказал, что у меня есть?» - ответил Шнайдер в плохом настроении. «Почему все ожидают, что мы, медицинские работники, всегда все понимаем? Я думаю, это вам и нужно. Вы понимаете, насколько вы были безрассудны? "

  "Но я просто хотел ..."

  «… встань и немного погуляй, я знаю», - прервал его Шнайдер. «И в процессе, возможно, разрушит то, чего мы достигли за последние несколько дней», - в глазах Шнайдера вспыхнула гневная вспышка. Его гнев был неигровым и, возможно, понятным, по крайней мере, с его точки зрения. Но не до такой степени. Но даже в этом случае слова возымели действие.

  «Мне очень жаль, - сказал Бреннер. «Я действительно не хотел доставить вам неприятностей, профессор».

  «Тогда вам лучше не вставать и не ходить, как если бы вы думали, что вы молодой бог», - ответил Шнайдер тоном, который все еще был карательным, но в то же время почти смиренным. Врачи могут и не быть святыми, которые все прощают и понимают, но они явно привыкли к горю. Он пристально посмотрел на Бреннера, прежде чем продолжить: «А если серьезно: о чем вы думали? Вы действительно понимаете, что могло с вами случиться? "

  «Боюсь, что нет», - с сожалением признал Бреннер. "Мне очень жаль. Но я чувствовал себя достаточно сильным, чтобы ... "

  «Конечно, есть! "Прервал Шнайдер. «Тебя накачали лекарством до верхней части шеи», - он снова указал на оборудование рядом с кроватью. «Эти вещи не только заботятся о вас, они уберегут вас от сильнейшей боли и другого дискомфорта. И они, вероятно, заставят вас почувствовать, что вы тоже можете выкорчевывать деревья. Но только до тех пор, пока вы это позволите, поверьте мне ".

  Голова Бреннера слишком сильно болела, чтобы смотреть на жест Шнайдера, но он также чувствовал, что, когда он отключился, его снова подключили ко всем кабелям. Вот только эта мысль его не успокаивала. Напротив: единственные минуты за последние три дня, в течение которых он чувствовал себя достаточно хорошо, на самом деле были те, в которые он не был подключен к аппарату - и у него не было иглы в руке, из-за чего Бог знает - что просочилось в его тираж.

  «Я вижу», - внезапно сказал он. Шнайдер моргнул. "В качестве?"

  "Мои глаза", - ответил Бреннер. «Внезапно я стал видеть намного лучше. Еще нет, но со вчерашним днем ​​не сравнится. Это произошло внезапно: я проснулся и снова смог видеть. Вот почему я встал ".

  Реакция Шнайдера озадачила его. Врач бросил на него пронзительный взгляд на несколько секунд и впервые посмотрел ему не просто в лицо, а прямо в глаза. Затем он сделал быстрый шаг назад, поднял руку и спросил: «Сколько у этого пальцев?»