Кто-то постучал в дверь. Ховард вскочил, сделал поспешный жест, чтобы я молчал, и быстро пересек комнату. Возмущение произошло как раз в нужный момент.

Если бы я не знал лучше, я бы предположил, что их заказал Говард.

Это был портье отеля. Я сразу узнал человечка с лисьим лицом, хотя видел его всего лишь раз в день, когда мы переехали. Он толкнул дверь, которую Ховард приоткрыл лишь на одну щель, и попытался войти в комнату, даже не спросив, но Ховард быстро преградил ему путь.

«Да?» - спросил он.

«Я … слышал крики, мистер Филлипс, - сказал швейцар. «И шум. Это почти походило на драку. - Он встал на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо Говарда в комнату. Его взгляд на мгновение задержался на лице Роулфа и его потемневших глазах.

«Ничего подобного, - быстро сказал Ховард, - большое спасибо за внимание, но …»

«Ни с того ни с сего», - многозначительно перебил носильщик, - но это не похоже на это ».

Ховард вздохнул. «У моего племянника был припадок», - сказал он. «Но опять все в порядке».

«Припадок?» По всей видимости, отговорка Ховарда была не самой разумной, поскольку выражение лица мужчины все еще оставалось неизменным. «Не поймите меня неправильно, мистер Филлипс, - сказал он. «Но наш отель полагается на свою хорошую репутацию. Если ваш племянник заболел, вы должны отвести его к врачу, или … “

Ховард вздохнул, открыл бумажник, вынул десятифунтовую купюру и сунул ее в карман швейцара. Мужчина остановился.

«Есть еще вопросы?» - тихо спросил Говард. «Я … нет, сэр», - ответил мужчина. «Если вашему племяннику нужен врач, то …»

«Тогда я позвоню тебе», - пообещал Ховард. “Конечно. А теперь еще раз извините за беспокойство. Этого больше не повторится ». Не дожидаясь ответа, он толкнул дверь, со вздохом прислонился к ней и закрыл глаза на несколько секунд.

«Что это было, Ховард?» - мягко спросила я.

«Это?» - улыбнулся Говард. “Портер. К счастью для нас, жадный человек, но … - Он остановился, встретившись со мной взглядом. Его улыбка исчезла, и я внезапно снова увидел, насколько он устал и истощен. «Хорошо, Роберт, - сказал он. «Я вам объясню - все. Но не сразу. Нам с Роулфом нужно еще раз спуститься в гавань, но мы вернемся через полчаса. После этого у нас есть время. Можем ли мы оставить тебя одного так надолго? “

«Я так думаю, - сказал я. На самом деле меня внутренне трясло от мысли остаться одному в этой комнате с привидениями. Но что-то также говорило мне, что я в безопасности, по крайней мере, на данный момент.

Ховард оценивающе посмотрел на меня. “Серьезно?”

«Право», - сказал я. “Мне уже лучше. И я обещаю тебе быть хорошим мальчиком и не сбегать, дядя “.

Ховард ухмыльнулся. “Ну ладно. Мы спешим. Давай, Роулф. Он ушел так быстро, что у меня даже не было возможности сказать или спросить что-нибудь еще. То, как он ушел, удручающе напомнило мне побег …

Я прогнал эту мысль, откинул одеяло и осторожно сел. После чувства слабости, которое я испытал ранее, я внезапно снова почувствовал себя хорошо и сильным, и я почти пожалел о своем обещании больше не покидать отель.

Ну, я не обещал не выходить из комнаты. По крайней мере, я мог бы спуститься вниз и хорошо выпить в гостиной; кое-что, чего мне так не хватало в течение недели. Внезапно исполненный жажды действия, я сел, пригнулся к штанам и … замер.

Мой взгляд упал на противоположную стену. Я смотрел на белые обои в течение двух или трех секунд, а затем резко развернулся с наполовину подавленным криком. Но комната позади меня была пуста. Огонь все еще горел в камине, распространяя тепло и свет.

Медленно, с бешено колотящимся сердцем и дрожащими руками, я повернулся и снова уставился на стену. Не было никаких сомнений - тень на нем была моей тенью, созданной танцующим пламенем в камине, растрепанной по краям и больше, чем жизнь. Он прыгал взад и вперед в игре пламени и находился в постоянном движении, как будто он был полон жизни, и это была явно моя тень. Просто … это была не человеческая тень …

Было рано, и « Черная овца» почти не была занята. Большинство завсегдатаев не приедут до вечера, когда работа закончится, рыбацкие лодки вернулись в гавань, а фермеры вышли с полей. Только двое одиноких гостей сидели за длинной стойкой, изуродованной бесчисленными ожогами и кольцами, двое других сидели за маленьким столиком под единственным, заляпанным грязью окном и играли в шахматы. Тем не менее в воздухе пахло холодным дымом и пивом, а хозяин перед зеркалами и полками для бутылок выглядел так же усталым и в плохом настроении, как и поздно вечером.

«Подожди здесь», - мягко сказал Бенсен. Он отпустил руку Норриса, подошел к стойке и помахал трактирщику. Мужчина поставил стакан, от которого вяло уклонялся, бросил кухонное полотенце в таз с водой и вытер руки насухо о грязный фартук, прежде чем двинуться медленно.

«Бенсен», - прорычал он. «Что вас движет? Вы хотите выплатить долги? “

«Завтра», - автоматически ответил Бенсен. «Обещаю, Хэл», - он преувеличенно оглядел комнату. Двое шахматистов были глубоко поглощены своей игрой и, очевидно, не обращали внимания на то, что происходило вокруг них, но двое других гуляк за стойкой прервали их разговор и смотрели на него и Норриса с нескрываемым любопытством. «А подсобная комната свободна?» - спросил он.

Хэл автоматически кивнул. “Безопасный. Но -”

«Тогда принеси нам два пива», - прервал его Бенсен. «И позаботьтесь, чтобы нас никто не беспокоил».

«Ничего другого?» - недоброжелательно прорычал Хэл. «Я уверен, что могу писать в два эля, как обычно, верно?»

«Ты получишь свои деньги, Хэл», - нетерпеливо ответил Бенсен. “Завтра вечером. Самое позднее “

Казалось, Хэл собирался сказать что-то еще. Но потом он просто вздохнул, повернулся и молча взял с полки два поллитровых стакана, повернул кран и налил темный эль в один из стаканов. Бенсен коротко улыбнулся и сделал знак Норрису. Быстро, но все же так, чтобы их шаги не казались чересчур поспешными и не вызывали еще большего сенсации, они пересекли пивной, прошли небольшой холл и вошли в заднюю комнату.

В комнате было темно. Шторы были задернуты, и воздух был настолько плох, что Норрис закашлялся. Бенсен кивнул в сторону покрытого зеленью игрового стола; Помимо четырех стульев, сгруппированных вокруг него, рваный бильярдный стол и неизбежные доски для дартса на стенах, единственная мебель в комнате, поспешили к окну и разорвали шторы. Яркий солнечный свет заливал комнату, заставляя танцевать пыль. Бенсен тоже закашлялся, отпер окно и приоткрыло его. Ноябрьский воздух был ледяным и заставлял его дрожать, но, по крайней мере, он мог снова дышать, не кашляя постоянно.

Когда Бенсен вернулся к Норрису, ему стало тесно в кресле. Он был бледен. Его глаза были красными и немного больше обычного, из левого угла рта сочилась слюна. Бенсен был поражен.

«Что с тобой?» - спросил он. Он подошел к столу и протянул руку Норрису, но тот поспешно покачал головой, сел и громко вздохнул. Его губы дрожали. Бенсен заметил, что это плохо пахнет. Вроде больно. «Что случилось?» - снова спросил он. “Ты болен? Или у тебя просто полные штаны? “

«Дерьмо», - пробормотал Норрис. «Меня тошнит, если вы хотите знать точно», - он сглотнул, прижал руку к животу и снова глубоко и громко вдохнул, как человек, изо всех сил борющийся с появляющейся тошнотой. «Может, я проглотил слишком много соленой воды».

«Возможно», - Бенсен внимательно посмотрел на него. “У тебя все в порядке?”

«Все в порядке», - прорычал Норрис. «Вы, должно быть, чокнутые. Леннард, ты серьезно думаешь, что я снова пойду в воду? “

Бенсен сел, положил руки рядом друг с другом на стол, молча посмотрел на Норриса и долго думал, прежде чем сказать - с тщательно продуманным акцентом -: «Вот и все. Вы боитесь. “

«Да, черт побери!» - крикнул Норрис. Бенсен предупредительно поднял руку и инстинктивно посмотрел на дверь, а Норрис продолжал говорить, все еще возбужденный, но заметно тише. «Черт возьми, мне страшно. Махони был убит на наших глазах, и вы требуете, чтобы мы вернулись туда “.