Ховард прикусил сигару. Его глаза закрылись, и на мгновение я почти увидел на его лице что-то вроде разочарования.
«Это было что-то их», - продолжал я, нерешительно и внимательно обдумывая каждое слово. «Но нет …» Я замолчал, на мгновение подыскивал слова и со вздохом покачал головой.
«Я не могу это описать», - сказал я. «Я не знаю, что это было. Я … Я чувствовал некую ненависть, но это было нечто большее. Я на мгновение остановился, заставляя себя вспомнить те моменты, когда я действительно чувствовал себя частью ВЕЛИКОГО СТАРОГО внутри себя. Сама эта мысль сделала меня почти физически больным. Я прогнал его.
«Это не был дух живого существа», - сказал я. «Это были … своего рода видения».
“Видения?”
Я кивнул. «Я … мне кажется, я видел какой-то … пейзаж», - пробормотал я. Даже сейчас мне было крайне трудно вспомнить. Образы, казалось, снова и снова ускользали из моей головы, в тот же момент, когда я пытался дотянуться до них. Мне было тяжело даже говорить об этом.
«Пейзаж», - повторил Ховард. Он изо всех сил старался казаться отстраненным и спокойным, как ученый, который спрашивает об интересном явлении, не проявляя к нему особого интереса, но ему это не удалось. Я чувствовал себя дрожащим от волнения внутри. Сигара в уголке его рта слегка дрожала. “Что за пейзаж?”
«Не знаю», - честно ответил я. «Я даже не знаю, действительно ли это был пейзаж. Но если это было так, то это не было частью нашего мира “.
«Или наше время», - мрачно пробормотал Говард.
Я смотрел на него. “Ты имеешь в виду -?”
- Я ничего не имею в виду, - грубо прервал меня Говард. «Но у меня есть подозрение. Дай Бог, чтобы я был неправ ».
“Какие подозрения?”
«Я не могу об этом говорить, - хрипло сказал Говард. “Не сейчас.”
Но на этот раз я не позволил себе успокоиться несколькими словами. Сердитым жестом я встал, сбросил покрывало с плеч и подошел к нему. «Черт, Говард, это достаточно,» сказал я сердито. «Я устал от пожимания плечами или уклончивых ответов на каждый вопрос».
«Я пока не могу об этом говорить, - сказал Ховард. «И, может быть, я тоже ошибаюсь».
«А если нет?» - сердито ответил я. «Что, черт возьми, ты обо мне думаешь? Для какого-то глупого мальчика ты можешь делать все, что хочешь? Вы просите меня поехать домой на этой дерьмовой лодке и терпеливо ждать, чтобы увидеть, что меня убивает в первую очередь - холод или морская болезнь, а затем вы тащите меня через город, жители которого хотели бы позволить нам бросить вызов. Я чуть не сошел с ума, сражаясь с этой штукой внутри девушки, и чуть не замерз на обратном пути. И вы хотите, чтобы я был терпеливым “.
«Не расстраивайся, малыш», - спокойно сказал Роулф. Я сердито обернулся, но его единственной реакцией была добродушная улыбка и стакан обжигающего грога, который он сунул мне в руку. «HP определенно не сделает ничего, что могло бы вам навредить», - сказал он. «Ты поступил неправильно».
Я начал сердито отвечать, но что-то меня сдерживало. Возможно, осознание того, что Роулф был прав. Конечно, Ховард не стал бы делать ничего, что могло бы хоть как-то навредить мне. Он не раз доказывал, что он мой друг.
Роулф жестом попросил меня выпить, вложил грог в руку Ховарда и сделал большой глоток из своего стакана. Затем он серьезно посмотрел на Ховарда, переводя дыхание.
«Скажи ему, - мягко сказал он. «Он имеет на это право».
«Что он должен мне сказать?» - подозрительно спросил я.
Ховард вздохнул, поставил свой стакан на стол рядом с собой, не выпивая, вынул сигару изо рта и посмотрел вниз. «Может быть, ты прав, Роулф», - пробормотал он. «Это должно быть рано или поздно», - он кивнул, вскинул голову и посмотрел на меня почти грустным взглядом.
«Это еще не конец, Роберт», - мягко сказал он. «Вы помните, что вы сказали сегодня утром - это поражение, как бы вы это ни называли?»
Я кивнул, и Ховард продолжил: «Ты ошибаешься, Роберт. Если бы бой закончился, это было бы поражением. Но это не так. Напротив. Это все еще в самом разгаре. И я боюсь, что другая сторона уже добилась большего успеха, чем я предполагал ранее ».
“Обратная сторона?”
«Йог-Сотот», - сказал Ховард. «Он все еще здесь, где-то там, на море. Наверное, не очень далеко. И твой отец тоже очень близок “.
«Мой … отец?» - подозрительно повторил я. “При чем тут мой отец?”
Ховард рассмеялся очень тихо и горько. «Все, Роберт. Как вы думаете, почему Йог-Сотот пошел на такое, чтобы заполучить коробку с книгами Родерика и самого себя? Твой отец был колдуном, мальчик, одним из очень немногих настоящих волшебников, которые когда-либо существовали. И он, вероятно, знает о магии и скрытых силах природы больше, чем любой человек до него. Волшебники Лота Иерусалима преуспели в преодолении бездны времени на крошечный момент и принесли Йог-Сотота и несколько его подчиненных существ в наш мир, но ваш отец мог бы полностью открыть врата во времени ».
Я замерз. Медленно, очень медленно я понимал, что Ховард пытался объяснить мне своими словами. Но я просто отказался принять это.
«Даже Йог-Сотот не обладает достаточной мощью, чтобы преодолеть два миллиарда лет и воскресить свой народ», - продолжил Ховард. «Он пытался, но потерпел неудачу. Инцидент в доме Болдвинна показал, что его сила недостаточна. Но твой отец мог, Роберт. Это настоящая причина, по которой Йог-Сотот вернул его из царства мертвых и заставил работать на себя. Он ненавидит нас, нас и все, что живет в этом мире. Когда-то она принадлежала ему, ему и другим, подобным ему, и он не оставит камня на камне, чтобы снова сделать ее подчиненной ».
“Но мой отец никогда бы не …”
«Он больше не контролирует свою волю, Роберт, - резко прервал его Говард. «Не ошибитесь. Три дня назад на пляже нам повезло, не более того. Может быть, в нем все еще было немного человечности, и он пощадил нас, потому что ты его сын, а я его друг. Но с каждым часом, пока он продолжает находиться под влиянием Йог-Сотота, он становится все менее человечным. Он всего лишь инструмент, с помощью которого ВЕЛИКИЙ СТАРЫЙ укрепит свою власть. Вот почему мы остановились на этой лодке, а не в отеле, Роберт. Йог-Сотот нападет на нас, потому что он очень хорошо знает, что мы единственные люди, которые знают об опасности и могут помешать его планам, и я боюсь, что даже больше невинных людей пострадают, чем это уже произошло ».
«А девушка?» - спросил я. “А этот … призрак?”
Ховард пожал плечами. «Я не знаю», - признался он. «Это была часть Йог-Сотота, которую вы почувствовали в ней, по крайней мере, я так думаю. Я не знаю, начал ли Андара уже свою работу, но я боюсь, что то, что произошло в городе за последние несколько дней, - это , это доказывает “.
«Но какое отношение имеют звон несуществующих колокольчиков и преследуемые мертвыми к ВЕЛИКИМ СТАРЫМ колокольчикам ?» - смущенно спросил я.
«Ей-богу, Роберт, я не знаю», - вздохнул Говард. «Если бы я знал, я бы что-нибудь с этим сделал. Но боюсь, мы узнаем раньше, чем хотелось бы ».
На следующее утро Говард разбудил меня, как только взошло солнце. Ночью погода успокоилась, но дождь все еще шел, и стук капель воды по деревянной палубе над нашими головами казался далекой стрельбой. Лодка раскачивалась на волнах, и хотя Роулф снова поднялся накануне вечером и привязал еще два туго натянутых троса, борт корабля все еще натирал и стучал о полированный камень набережной.
В ту ночь я не выспался. Слова Говарда обеспокоили меня больше, чем я хотел признать, они - и особенно то, что он не сказал. Наконец, намного позже полуночи, я погрузился в беспокойный сон, терзаемый кошмарами и видениями, но это не укрепило меня, и это было за несколько мгновений до того, как мое плечо перешло от части сна к реальности, и я неохотно открыл глаза.
«Вставай, Роберт, - нетерпеливо сказал Говард. “Время пришло. Шон вернулся “.
Я зевнул, убрал его руку и попытался избавиться от серой пелены с моих глаз. Кабина была залита серым светом, и от холода меня охватила дрожь, несмотря на три одеяла, в которые я был завернут. «Васислос?» - сонно пробормотал я.
