Я пристально стал изучать этот исторический предмет, который купил еще мой дед. Этот стеклянный красавец меня стал гипнотизировать, зачарованный красотой его граней, я стал размышлять на тему продолжения своей творческой карьеры предаваясь философским размышлениям глядя на хаос царивший на рабочем столе:

– Процесс написания книги некрасив и не эстетичен, – размышлял я, – он состоит из кучи скомканных листов бумаги, черновиков, отдельных листков из блокнотов и ежедневников, с идеями для продолжения своих творений. Этот процесс, не красив, в нем нет изящества, грации, красоты, точно такой же как момент женских родов, появления желанного ребенка на свет, который в течение 9 месяцев развивается в утробе матери. Эрнест Хемингуэй говорил, что писать нужно пьяным, а корректировать на трезвую голову. Мнение великого писателя может сбить с толку начинающего писателя внеся хаос и отклонения от основной и первостепенной идеи, – прервался я, сделав глоток горького напитка, обжегшего мне нёбо, но несмотря на это я продолжал, – не смотря на все эти доводы, мысли и советы, самое главное в этом таинстве конечный продукт, рожденное дитя, который должен быть по нраву читателям. Я пытался писать в состоянии алкогольного опьянения, но ты же помнишь (обращаюсь к себе), что ничего хорошего у меня не получилось. Когда после пробуждения, отрезвев утром, я прочитал написанное вчера, но то, что мне казалось ночным шедевром и великими идеями, навеянными зеленым змием, утром казалось галиматьёй. Утреннее пробуждение и трезвость оценили вчерашний шедевр – как чушь и бред сивой кобылы. После этого я стал придерживаться немного иного подхода к написанию книг и стал писать только на трезвую голову. Помимо этих выводов, я стал считать, что творческая личность не должна зацикливаться на одном направлении. Писатель должен себя пробовать в разных направлениях, даже если это вызовет гнев со стороны поклонников его таланта или критиков, людей, которые так и норовят сыпануть щепотку соли на рану «творческого разочарования». Писатель или поэт – это повар иного смысла, человек, который готовит иные духовные блюда (духовную пищу). Если он будет кормить своих поклонников только одним творческим продуктом, к примеру одной прозой «картошкой» то это скоро надоест, и почитатели его таланта могут со временем переключится на творчество другого слуги пера и любимца музы. И чтобы не допустить этого и держать читателей в тонусе, надо готовить «творческий винегрет», состоящий из разных направлений: стихов, повестей, рассказов, романов, поэм и тд., у поваров это морковь, свекла, картофель, капуста и тд. И этот винегрет, по одной небольшой порции преподносить, на прекрасном блюде в виде иллюстрированных обложек, своим читателям для того, чтобы вызвать у них читательский аппетит и любопытство! А задача критиков уже добавить специй по вкусу, своеобразной пикантности с рекомендациями для общественности, к блюдам такого экспериментатора.

В процессе своего философского настроя мой взгляд остановился на том, что пару обрывков листов черновиков загадочно шевелились. Я отчетливо слышал клацанье и шуршание. Я сразу догадался кто мог там скрываться. Я медленными движениями попытался поднять обрывки целлюлозных квадратов. Подняв их аккуратно, чтобы не спугнуть причину моего пристального внимания, я увидел, что под ними скрывалась именно та самая двухвостка, которая вчера от меня сбежала. Она продолжала влево и вправо шевелить своими угрожающими щипцами, расположенными сзади туловища, подобно двум разветвляющим хвостам дракона. Я резким движением накрыл её пустым граненным артефактом, который был под рукой. Дедовский граненый стакан помог захватить в плен назойливое насекомое, которое я до этого без результативно преследовал, поместив его в стеклянную клетку. Через ровные грани стекла, я стал изучать пленника стеклянной тюрьмы. Да это был вчерашний беглец, который был сейчас пойман! Он находился теперь в моей власти. Пленник пытался ускользать из темницы. Он метался по маленькому пяточку доступного для него пространства, но на его пути встречалась стеклянная стена, о которую он ударялся и отскакивал назад. После неудачных попыток покинуть стеклянное пространство, двухвостка остановилась, она повернулась головой ко мне и что удивительно стала смотреть мне в глаза при этом активно шевелить усами. Коричневый сектор глаз пытался загипнотизировать меня. Её челюсти то сжимались и разжимались, как будто она хотела что-то сказать и не могла. Насекомое в обороне, подобно скорпиону, подняло вверх свои заостренные бранши над спиной и направило их на меня. Клещи подобно остро заточенным ножницам враждебно угрожали мне. Я стал её рассматривать. Это было иное насекомое, вернее это была двухвостка, но она отличалась от своих сородичей. У неё был золотистого цвета хитиновый покров. Она была крупнее других особей. На её голове был необычный нарост напоминающей корону. Сегменты груди и брюшко было покрыто какими-то удивительными узорами и казалось, что эта особь занимала высшую ступень в иерархии насекомых своего вида.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.