Раздался звук высвобождаемой под напором струи.

Троица обернулась.

Охранник мочился на труп, прерывая возникшее наваждение.

Повозки стояли обычным привалом. Вещам ведь нет никакого дела до их владельцев. Чего бы те не навыдумывали.

Куда выразительнее казались люди.

Нет, они тоже пытались сделать вид, что ничего не произошло.

От колонны разило табачным дымом. Охранники прохаживались вдоль обоза, проверяли лошадей и сцепку. Но в их пересвисте и отрывистых криках слышалось что-то пришлое. Что-то плескавшее у самого края.

Стоит взять незаметно камушек покрупнее. И запустить в заднюю повозку, набитую чанами, трубками и еще каким бог весть металлоломом. Тут такая свистопляска поднимется! С пальбой, криками, беготней.

Девушку это так развеселило, что улыбка повисла на её лице, да так и не желала сходить. Только бы не заметил Хозяин. И пока она об этом думала, зазевалась и воткнулась лицом как раз в его спину.

– Ой! – только и пискнула она.

Но мужчина стоял неподвижно.

Рядом, схватив его под руку, застыла Незнакомка.

Возле повозки лежала в дорожной пыли девушка, пристегнутая первой в веренице.

Дуреха оказалась из любопытных. Камень пробил её башку, когда она выглянула из-за телеги. Вряд ли она многое успела разглядеть. Но девушка не питала к почившей особенной злости. И потому понадеялась в мыслях, что та успела забрать с собой хоть что-то, кроме мерзкого предсмертного свиста.

Хозяин осмотрелся по сторонам без особого интереса. Как бы закрепляя свершившийся факт. Под его взглядом соседка погибшей девушки вся подобралась и отползла на длину цепи. При этом мертвая рука дернулась и взмахнула присутствующим широким жестом.

Не сказав больше ни слова, Незнакомка отправилась в повозку. С таким скорбным видом, словно это именно они – Хозяин, девушка и несмышлёные пристяжные – сделали из её повозки катафалк.

Только запах духов им и остался.

Проводив её взглядом, Хозяин обернулся. Сначала смерил забившуюся в складках скалы соседку; потом перевел взгляд на девушку.

– Ты ж приютская? – спросил он.

Соври! – отреагировал внутренний голос.

– Да, – подтвердила девушка.

Он достал ключи и высвободил мертвую руку.

– Хватай за ноги.

Не задавая лишних вопросов, девушка присела и подладилась.

И чего она пожалела эту жирную корову

Хозяин нес тело с легкостью. Ничто не выдавало в нем усталости или душевных метаний. Буравил ее взглядом. А она – нет-нет, – да разглядывала его. Не на мертвое же тело им пялиться

Девушка семенила ногами и выгибала спину. Мышцы потрескивали натянутыми веревками и намеревались вот-вот лопнуть. Мысли улетучились, оставив на часах лишь одну: не уронить.

И не потому, что она чувствовала ответственность перед мертвой девушкой. Они и не видели друг друга никогда, навеки разделенные порядком следования в сцепке.

Ее подталкивал неотступный взгляд Хозяина.

Не то ли это, о чем твердили приютские, задавая вечернюю трепку?!

Не слишком-то высоко они отзывались о мужчинах. Но после увиденного сегодня девушку это не сильно удивляло.

Требовалось почти физическое усилие, чтобы выдержать не мигающий взгляд его серых глаз. Растянувшееся в минуты мгновение – и его зрачок блеснул на выглянувшем солнце. Этот блик подстегнул не хуже занесенного хлыста.

– Кладем на «раз».

А она и прошляпила.

– Ии… раз.

Под тяжестью ноши она согнулась и кое-как уложила ноги на землю. Высвободившийся подол мертвой девушки хлопнул на ветру, оголяя поджарые ляжки. Девушка поспешно оправила ткань, как будто прикрывая собственные ноги.

Воцарилась тишина.

Ей совсем не нравилась ни она, ни их удаленность от отряда.

А всё привычка быть скованной в единую цепь. Словно это даровало особенный смысл существованию. Совокупную цель – одну на дюжину соединенных душ.

И теперь, когда они оторвались на какие-то сто или двести метров, связь растратилась. Все бродили по делам, не замечая потери друг друга.

Раздавленная тишиной, она хотела кричать. Но хлопала глазами и смотрела на Хозяина.

– Ну?

Тот уставился на нее и чего-то ждал в ответ.

Видя, что она не собирается разрешить его загадку, он снова взялся за свое:

– Ты же приютская, – констатировал он. – Я думал, вы знаете, что сказать.

А что тут скажешь?!

– Я не знала её, – начала девушка.

От правды не убудет

– Не знала, какого она роду и какой веры.

Чем больше девушка говорила, тем проще текли слова. Словно кто-то подтолкнул её в плечо, и она принялась выкладывать мысли, припасенные на свой счет.

– Честно говоря, я и приблизилась к ней только по случаю. И не знаю, зачтется ли ей, что рядом оказалась именно я. С заржавленными словами, опутывающими не хуже металла, с которым пришлось свыкнуться ее нежному телу.

Девушка чувствовала, как с каждым словом иссякает ее внутренний резерв. Знала, что, окончив, не проронит больше ни слова. Уж во всяком случае до вечера. И даже хлыст или тяжелый взгляд Хозяина не заставят ее рта раскрыть.

Хотелось бы в это верить

– Но данной мне великой и нежданной властью я отпускаю её душу на волю. Ни большего, ни меньшего она не заслуживает.

Девушка почувствовала на плече тяжесть руки.

Раскрыла глаза и только тут поняла, что, произнося речь, плотно закрыла их. Чтобы присовокупить к тишине – тьму.

Без этих спутниц еще ни одна смерть не обходилась.

– Довольно.

Хозяин не разделил торжественности момента. На его лице отражалась только готовность. Выполнить дело, отставить в сторону, а на этом – всё.

Девушка с запозданием вспомнила, с кем имеет дело.

Хозяин припал на одно колено, чтобы выкопать могилу.

Девушка последовала его примеру.

И что, они будут руками землю толочь?

Солдафон надсмехается над желанием отправить в последний путь честь по чести, а сам не догадался прихватить инструменты. Без них они точно провозятся до темноты.

Набравшись смелости, она съязвила:

– С заступом или лопатой мы бы быстрее управились.

– С заступом? – переспросил Хозяин.

На его лице отразилось искреннее удивление. Он посмотрел на девушку так, словно хотел сказать, что ему потребуется немного больше времени, чтобы раскусить её шутку. Но он, правда, старается и обязательно до неё дойдет.

Как раз в этот момент он оценил одному ему понятный юмор и хохотнул.

– А-а, заступ, – повторил он.

Одним движением Хозяин отправил мертвое тело в последний полет с обрыва скалы.

Перекувырнувшись в воздухе, оно с укоризной посмотрело на девушку.

Ну чего же ты

Глядя ей глаза в глаза, девушка в который раз пообещала себе: больше никаких речей.

#1

Чтобы беспрепятственно разглядывать время от времени, Незнакомка сторговала ей первое место в сцепке.

Девушка ощутила себя площадным уродцем. И не имело никакого значения, что взгляд из-за стекла не таил плотоядности рыночных зевак.

Для чего-то же её пристегнули на видное место

И девушка отрабатывала его как могла. Гримасничая, хромая, сплевывая и отирая сопли о короткий подол. Пусть их благородие возрадуются!

Так даже проще, когда сзади подгоняют две дюжины глаз.

Они что же – удумали, что теперь её черед? Стоило занять место покойницы, как её на месте молнией зашибёт?!

Темнота!

Девушка сбилась с шага. На мгновение ее захлестнула жалость к себе.

Это ж насколько нужно опуститься, чтобы почувствовать себя балаганной девкой в перепачканном рубище. Жалеющей кухарок и стряпух, что кочуют на привязи из одного грязного угла в другой. И ни за что – слышите? – ни за что не пожалеют её.