Еще мгновение и пущенный из перелеска снаряд пробьет его пустую павлинью башку со шляпой-хохолком.

Бам! Раздался выстрел. Даже сквозь пелену дождя пахнуло жженым порохом. Это кое-что посерьезнее заточенных камушков.

Девушка снова посмотрела на вжавшуюся в скалу фигуру. Ствол в правой руке Хозяина дымился, а сам он неотрывно наблюдал за приманкой.

Кобура вытянул перед собой обе руки: пистолет он держал правой, а левую положил под рукоять. И крутил головой, силясь разглядеть малейшее движение в зарослях.

В голове у девушки возникла картинка: окровавленный мех. И сразу следом – мученическое лицо распятого на скале мальчишки. Нет, уж лучше лесной божок.

Два выстрела пробили потоки воды. Бум! Бум!

А следом в брешь протиснулся неистовый крик Хозяина, набирающего ход в сторону леса. Не пёс, – свирепый кабан.

Кобура перевел взгляд от убегающего Хозяина к женщинам. На мокром лице сияла улыбка сумасшедшего.

– Вот ведь, ублюдок! – как сумел, выразил он восторг. – Ну как не любить этого добряка?

Взвыв на свой лад, он бросился вдогонку.

#3

Молокосос бочком, поглядывая в сторону перелеска, подобрался к женщинам.

Упустив из вида напарника, он растерял и последние крохи уверенности. Хватался за поля шляпы, вглядываясь вдаль. Тянулся туда, где происходило самое интересное. Но и заметно трусил, не решаясь отправиться за приятелем.

А женщины расслабились и подняли головы, вознамерившись разбрестись подобно стаду на выпасе.

Парнишка напустил в голос повелительного тону и прикрикнул:

– Велено же: оставаться на местах!

Получилось жалко. Незнакомка, годившаяся ему в матери, обратила на него лицо: брови нахмурены, губы поджаты.

– Ишь, раскомандовался, – сказала она, и Молокосос шагнул чуть назад. Еще удумает подкрепить слова тумаком!

Но женщина и не думала спорить. Ее лицо разгладилось и вернулось к спокойному выражению. Дождь прекратился, и о нём напоминали лишь потёки воды, бегущие по волосам и одежде.

– Командиров и без тебя хватает, – в их передовом отрядике она не собиралась подчиняться кому-то еще. – А ты шел бы лучше своих искать.

Молокосос не ответил. Его лицо на мгновение покривилось. Совет и правда звучал разумно. На месте его удерживал разве что приказ Кобуры. Но торчать с ними до бесконечности ему явно не упало.

Он решился:

– Ладно, пойду на помощь, – Молокосос говорил с таким видом, словно его не отправляли за тем же самым. – А вы оставайтесь тут. И не разбредайтесь.

Девушка улыбнулась его серьезному тону. Но тут же и сама приняла подобающий вид. Заверила, чеканя слова:

– Как прикажете. Мы будем здесь, когда вы вернетесь.

Незнакомка подняла бровь и обвела взглядом шутников. Но девушка смотрела в ответ уже без тени улыбки.

Некогда ей в гляделки играть. Тут бы одежду высушить перед новым броском.

Со стороны перелеска послышался протяжный вой.

Все трое подняли глаза к выходу из ущелья.

Там за поворотом скалы бесновался загнанный зверь. Вой обрывался, но через короткий перерыв раздавался снова. Слышались приглушенные зарослями крики.

Шла охота!

Девушка закатила глаза.

Треск веток, перемежаемый воем, проклятьями и улюлюканьем, царапал слух подобно ногтю по стеклу.

В один миг её опутали гнев и отвращение. Стиснутая ими, она всё же не могла решить, к кому они обращены.

Крик взвился особенно высоко и на излете превратился в человеческий. Загнанный навеки. Лесному существу понадобилось пережить собственную смерть, чтобы перед серым её лицом обрести настоящее, не поддельное естество.

В бессильной злобе девушка припала на колено, упершись руками в камни перед собой. Ее не волновала перепачканная одежда и руки, увязшие в смеси глины, камней и разбухшего от влаги песка с гравием. Она сама походила на роющего землю зверя перед отчаянным броском.

Отмахнувшись от наваждения, девушка подняла голову. И увидела странный камень у обрыва.

Поросший особенно длинным мхом, камень шевельнулся. Покачался из стороны в сторону, словно примерялся, как бы сняться с насиженного столетиями места.

Потом подскочил и обратился звериной башкой.

Волчья пасть задрана к небу. А из-под верхней челюсти поблескивает вторая пара глаз. Чёрные, как бездонные ущелья, они сразу заприметили наблюдавшую за ними девушку. Но не подали вида, рассудив, что она не выдаст. Попавшись на их животный гипноз.

Существо подтянулось на белесых руках и выпрыгнуло из бездны целиком.

Горный божок. Тело человека, едва узнаваемое под кусками меха, намотанного там и тут. Да еще изукрашенная красной глиной кожа. Прорезанная белыми прожилками, где глина размылась под каплями дождя. А венчала чудище корона из волчьих зубов, оскаленных на небеса, уготовившие животному столь нелепое перерождение.

Девушка приросла к месту. Способная лишь прокручивать в голове угловатые мысли. Да пусть катится это волосатое чудище. Пускай и ему достанется участь, постигшая его приятеля-лесовика.

Человеко-волк без малейшего страха повернулся спиной и опустился на четвереньки. Потянулся руками вниз, выгребая из-под скалы соплеменника.

Оказавшись на твердой почве, оба существа покрутили головами, принюхиваясь. Обозники их не интересовали. Только девушка, имевшая наглость на них уставиться.

Та ждала, что волки взмахнут лапами и покажутся острые когти. Они и появились. Только выглядели как топорики, на манер тех, которыми орудуют мясники.

Стиснув оружие, существа пригнули спины и двумя красно-серыми тенями двинулись в сторону девушки и ее спутников.

Она не могла пошевелиться. Всей её воли хватило лишь оттолкнуться руками и завалиться на спину. Так её и задавят, как поганого таракана, осмелевшего в отсутствии хозяина.

Громыхнул выстрел.

Зверь, объявившийся последним, вытянулся струной и загарцевал на месте. Не успел и пары шагов сделать, поэтому комично переступал у обрыва. Задумав устроить из смерти ритуальный спектакль. И сам же ахнул вниз, опережая занавес.

Второй только шагу прибавил. Он двигался так стремительно и так неуклюже, что казалось, сейчас отбросит притворство, припадет на руки и побежит чёрным волком.

Прикрывая женщин спиной, его бег заступил Молокосос.

Неотрывно смотрел в две пары глаз несущейся на него смерти.

Парнишка зачем-то ухватился за пояс и бестолково крутил бедрами.

Да что же он делает такое

Никак не справится с тесаком. Лезвие застряло в ножнах и не поддавалось.

Человеко-волк на последнем – самом широком – шаге оторвался от земли и полетел на Молокососа, замахиваясь обоими топорами.

Бросив бессмысленные попытки, его противник выставил вперед плечо и инстинктивно закрылся рукой.

Послышался новый выстрел.

Девушка услыхала, как пуля шмякнулась в мягкое, высекая алые брызги.

Два тела соединились в клубок и покатились, хлюпая грязью.

От скалы неслись Хозяин и Кобура. Из хвоста обоза появились остальные охранники.

И где только носило

Но быстрее всех подползла к побоищу девушка.

Она угодила рукой во что-то теплое, осклизлое. И увидела отрубленные пальцы Молокососа.

В ужасе она посмотрела в сторону.

Человеко-волк лежал на нем, тяжело дыша. Правая рука Молокососа, окровавленная, лишенная пальцев, судорожными движениями тщилась схватить в охапку волчий мех. И оттого заставляла всё тело непроизвольно вздрагивать. Даже придавленное сопящей мохнатой тушей.

Бедняга никак не мог сообразить, что его рука искалечена.

Над девушкой нависли тени. Сквозь бормотание человеко-зверя она услышала смешливый голос Кобуры:

– Кончай уже с ним обниматься.

Мужчина поддел ботинком умирающего дикаря и отбросил на спину.

Рассеченное по диагонали лицо Молокососа уставилось в небо единственным уцелевшим глазом. Его грудь вздымалась и опускалась в судорогах агонии.