Согласно А. Лэнгле, рассмотренные три фундаментальные мотивации (мочь-быть-здесь, иметь ценность и иметь право быть самим собой) создают прочный фундамент для будущего развития и делают человека готовым и открытым к тому, чтобы он мог «расслышать зов мира в отношении смысла» – четвёртой фундаментальной мотивации – Смысла экзистенции.
Смысл всегда присутствует в мире, задача человека его обнаружить, «распаковать», не остаться глухим к диалогу мира и Person. Во время четвёртой базовой перинатальной матрицы «Свобода» (биологическая основа: от рождения до 1нед./1мес.) у человека формируется отношение человека к свободе (одной из четырёх данностей бытия, по И. Ялому, «сестра» ответственности), что далее напрямую связано с теми смыслами, которые человек будет для себя открывать и реализовывать: а именно, он либо «распаковывает» свои аутентичные смыслы (человек берёт ответственность на себя), либо эти смыслы (и ценности) ему «спускают сверху» (внешний локус контроля).
Вряд ли требуется отдельно останавливаться на доказательстве того, что любовь (формирующаяся во время четвёртой базовой перинатальной матрицы) является одной из главных экзистенциальных ценностей и смыслов, на отношении (восприятии) к которой завязаны многие аспекты человеческого бытия. Является ли это одним из первых условно сознательных выборов отношения сказать однозначно крайне трудно, но, так или иначе, любовь распространяется на всю жизнь в целом, а не только на отношения полов. Так, при фиксации любви по первой матрице, жизнь «душится» ограниченным восприятием, жизни не позволяется быть разной, ровно как и себе, как части жизни, свободным быть нельзя. Ставя вершиной развития удовлетворение потребностей, требуя этого, обвиняя в неблагодарности тех, кто не оценил «по достоинству» такой жертвы, мы, конечно, сильно ущемляем и лимитируем бытие.
В русле рассмотрения четвёртой фундаментальной мотивации, отметим, что А. Лэнгле привносит динамику в три категории ценностей В. Франкла (созидание, творчество; переживание ценностей (природу, культуру и любовь, которую В. Франкл считал «единственным способом постижения другого человеческого существа во всей глубине его личности»17; через неизбежное страдание, отношение к нему, постижение глубочайшего его смысла) и считает, что обнаружение смысла – не просто реализация ценностей, но переживание человеком внутреннего «Да» к тому, что он переживает; как он действует во внутреннем и внешнем мире; ради чего он живет, как понимает смысл ситуации.
Ещё раз отметим, что ни в перинатальной психологии, ни в базовых матрицах, ни, тем более, в экзистенциальных аспектах рассматриваемого материала нет осуждения родителей!, нет фатальности и нет причин для самообвинения. Конечно, можно и нужно примерять предложенное исследование на себя, осмыслять свой жизненный путь, возможно, выстраивать некоторые стратегии, но в опоре на ответственность как главной основы свободы (мы свободны настолько, насколько отвечаем за тот или иной поступок, чувство, сферу бытия и т.д.), а не исходить в выборах из чувства вины или страха (нужен ориентир «к», а не бегство «от»).
Хотелось бы привести пример из практики. В микрогруппе на кризисном отделении помощи женщинам проводил проективную методику К.Юнга, скорее самопознания ради, чем с какой-то конкретной целью. И вот одна барышня (примерно 28 лет, флегматичная, тянущаяся к любому выражению человеческого тепла) описывает, что лес (символ жизни), по которому она ступает, имеет тёмный, страшный вход, хотя потом там становится достаточно не плохо. После занятия на индивидуальной консультации она рассказала, в чём дело: была не желанным ребёнком и имела удушение пуповиной. Ведь понятно, что человек не думает об этом постоянно, вот, дескать, меня не хотели, как же мне теперь нежеланному обрести счастье в этом холодном мире; однако, именно эти события прошлого (а вернее их смысловое наполнение) и определяют сценарий (программу) жизни (выживания).
***
В клинической психологии18, которую мы затронём для дополнительного подтверждения ряда рассмотренных данных, представлены конституционно-генетические, антенатальные, перинатальные и постнатальные патогенные факторы, а также количество детей в семье и порядок их рождения. Разбор этих факторов представлен ниже.
Базисной триадой невротического типа реагирования семьи (родителей, бабушек и дедушек) на ребёнка является: на эмоциональном уровне – сензитивность (ранимый, чувствительный, легко расстраивается); на уровне характера – тревожность (беспокоится, плохо переносит ожидание); направленности личности – гиперсоциальность (чрезмерное чувство долга, обязанности, ответственности, трудность компромиссов). Сочетание данных характеристик приводит к неврозам у детей (мы разделяем точку зрения, о том, что вопрос наследуемости невроза как прямой генетической передачи неправомочно, правильно говорить о сочетании наследуемых свойств и влиянии среды или о конституционально-общем типе соматического реагирования).
Порядок рождения достоверно чаще влияет следующим образом: дети с неврозами – часто единственные дети (причём в их воспитании наблюдается больше отклонений, чем при наличии нескольких детей), большая опасность невротизации у первенца (они больше подвержены боязни утраты родительского внимания, склонны к чувству вины). Вместе с тем, существенно более весомым (возможно определяющим) будет желанность ребёнка или одного из детей, отсутствие или избыток любви к нему, т.е. отношением родителей к ребёнку. Так у первенцев, в целом, выше риск быть нежеланным (преждевременным, например, восприниматься как помеха карьере), а у вторых выше риск быть непринятым по полу (тем самым создаётся невротическая проблема личностного развития).
Показательным примером патогенной ситуации может служить такая расстановка: доминирующая в семье мать, которая полностью удовлетворена дочкой (поскольку та похожа на неё), не желает второго ребёнка и хочет сделать аборт; ребёнка оставляют из-за отца. Далее появляется мальчик, похожий на отца, который встретит ещё большую нелюбовь матери и, скорее всего, деспотию. Если ситуацию выравнивать будет некому, что опять же очень вероятно, и отец отправится в командировки и чрезмерную занятость, то мальчик будет боязливым «заморышем» с энурезом и психосоматическими расстройствами.
Основным антенатальным патогенным фактором является неблагоприятная семейная обстановка, чаще из-за неуверенности в прочности брака; далее страх матери передаётся ребёнку в виде невроза страха (причём в большей степени патогенные факторы выражены в семьях мальчиков).
Преждевременные роды достоверно чаще наблюдаются среди нежеланных детей. У каждой второй женщины при родах отмечается выраженная слабость родовой деятельности и возникает необходимость в ее искусственной стимуляции. Отсутствие крика при рождении как правило связано с общей слабостью, «усталостью» новорожденного, являющейся откликом на патологию родовой деятельности у матери (которая достоверно более выражена при неврастении у детей).
К постнатальным патогенным факторам относятся проблемы грудного вскармливания, которые чаще представлены при неврозе страха. У 82% матерей в семьях с детским неврозом эмоциональный стресс в первый год жизни ребенка возрастает и может проявляться заторможенностью матери, что препятствует своевременным эмоциональным и речевым контактам с ребенком. К ведущей причине стресса относят конфликтные отношения с мужем (не редко из-за его нежелания ребёнка). Грудной ребенок легко перенимает беспокойство матери, отвечая срыгиванием, криком, беспокойным сном и сниженным аппетитом; а в первые годы жизни реакцией сильного беспокойства даже при кратковременном отсутствии матери.
Нерезко выраженные признаки невропатии19 уменьшаются в течение первых лет жизни, иногда проявляясь в виде психомоторных нарушений типа диуреза, заикания и тиков. «Камнем преткновения» в отношениях между родителями и детьми являются невропатически обусловленные проблемы сна, еды и частых заболеваний (что создаёт характерную ситуацию часто болеющего и не посещающего детский сад ребенка).
