Сезонность

Несколько лет назад я был на рынке дождливым ранним апрельским утром, плачась другу-производителю о моих последних проблемах с домашней птицей. В том году, вместо того, чтобы заводить птенцов в мае, как я обычно делал, я попытался ускорить сезон, согревая свой брудер в марте и переводя птиц на пастбище с первым приливом зеленой травы.

Но в том году сплошная неделя холодного дождя и мокрого снега была почти катастрофой для моих цыплят. Я потратил последние семь дней на то, чтобы установить передвижные тепловые лампы для шести разных помещений, и едва смог их спасти.

Терпеливо выслушивая, мой друг, занимающийся овощеводством, ответил: «Раньше мы тоже пытались ускорить сезон, но из-за холода мы потеряли слишком много рассады. Теперь, вместо того, чтобы торопить сезон, мы просто ждем, пока потеплеет ».

Он пожал плечами. «Оказывается, покупатели все равно купят еду, когда она у нас будет, а ее производство в сезон стоит вдвое меньше». Для меня это стало откровением: работайте в рамках природы, развивайтесь больше за меньшие деньги и делайте так , чтобы ваши клиенты были довольны. Здравый совет моего друга навсегда изменил мой взгляд на производство.

Выращивание уток было почти таким же опытом - в основном требовало моего времени и незначительных материальных затрат. За цену гвоздей, старых досок и горстки тепловых ламп я смог соорудить для своих утят брудер.

Бережливый и самоуверенный, я чувствовал себя Генри Дэвидом Торо, окруженным сотней болтливых, плоскостопых поклонников.

Однако проблема возникла, когда я переселил их на пастбище. В отличие от кур или индеек, которые предпочитают оставаться сухими, утки - водоплавающие птицы и любят мокнуть. Вскоре я обнаружил, что они вылили всю воду себе на спину, играя вместо того, чтобы пить.

Для них это было весело - то есть до тех пор, пока не кончилась вода, и вскоре они захотели пить. Я думал, что решил эту проблему, установив системы автоматического полива, но это только усугубило проблему. При неограниченном количестве воды утки вскоре провели весь день, плескаясь, и в итоге образовались огромные лужи.

Представьте себе мой ужас, когда я шел по пастбищу и обнаружил, что мое поле заболочено и сотня уток радостно крякает, как будто это был самый славный день в их жизни!

Оказывается, то, что было хорошо для уток, было ужасно для моего пастбища - мы называли грязные пруды на нашем поле лжеболотами. На восстановление поля потребовалось несколько лет, что в будущем обойдется мне гораздо дороже, чем скромная прибыль, которую я получил от продажи птиц. Урок?

Утки по-своему пытались сказать мне, что им не место на моей ферме. Да, технически я мог бы успешно вырастить их, но сопоставить их природу с моей системой не удалось, и я не подобрал землю для ее подходящего использования. Гораздо лучше сосредоточиться на предприятиях, которые обеспечивают естественную синергию, чем навязчиво.

Неудача при расширении: сказочный фургон с едой

Одна из моих самых больших неудач, по иронии судьбы, произошла потому, что она была слишком успешной.

Помните, в главе 8 я подчеркивал добавление ценности к тому, что вы выращиваете больше всего? В 2011 году у меня возникла амбициозная идея запустить фургон с едой в Вашингтоне, округ Колумбия, превратить мой говяжий фарш и сосиски в чизбургеры и рулеты для завтрака.

Для этого я купил подержанный шестнадцатиметровый трейлер ресторана, где продают рыбу с жареным картофелем, по рекламе на Craigslist в Балтиморе, и провел ужасно грязную неделю, пачкаясь жиром до локтей, чистя его сверху донизу.

Наконец, в качестве последнего штриха я заклеймил его логотипом своей фермы.

Его популярность была мгновенной. Работая только по субботам и воскресеньям во время наших четырехчасовых фермерских ярмарок, грузовик давал около 3000 долларов(225 тыс руб) за выходные.

После примерно 1000 долларов расходов, которые дали отличную прибыль в размере 2000 долларов(150 тыс руб), наступило утро понедельника. Мое будущее, казалось, было вымощено чизбургерами травяного откорма и обертками для колбас, изготовленных из экологически чистых материалов. Все, что оставалось делать, - это каждую неделю носить с собой в банк большие мешки с наличными - и, возможно, я сам время от времени ел чизбургер.

Так в чем была проблема? Слишком большой успех, слишком быстрый успех - вот что нас погубило.

В тот первый год я был настолько сосредоточен на развитии бизнеса по доставке еды в город, что дела на ферме начали ухудшаться. Помните три золотых правила ведения сельского хозяйства (глава 11, стр. 175)?

Я обнаружил, что слишком сильно растянулся, чтобы следовать за ними. Вскоре сломанные заборы перестали крепиться, гидранты протекли, а инструменты рассыпались.

Короче говоря, я был так сосредоточен на приготовлении гамбургеров, что пренебрегал производством говядины, дающей гамбургеры!

Конечно, решение было. Попросив совета у обычных бизнесменов - опытных людей, которых я уважал, но которые не были фермерами, - мне сообщили, что мне нужно всего лишь нанять менеджера, и мои проблемы будут решены. Оглядываясь назад, я могу сказать, что это был один из худших бизнес-советов, которые я когда-либо получал.

В течение года я сменил трех менеджеров. Хотя эти менеджеры были очень хорошими людьми и очень хорошо оплачивались, они вкладывали в бизнес гораздо меньше, чем я. Вскоре я обнаружил, что иду за ними, убирая недосмотр, заполняя рабочие места, совершая экстренные поездки за дополнительной горчицей или бумажными полотенцами. Успех меня потрепал!

Последней каплей стало то, что мой третий менеджер организовал ночное питание в Джорджтаунском университете.

В первую же ночь он застрял в туннеле посреди кампуса и позвонил мне в панике. Знак гласил: одиннадцать футов шесть дюймов(3,45м); грузовик был высотой - одиннадцать футов восемь дюймов(3,5м). Я проехал час до Вашингтона, выехал на грузовике из туннеля и вежливо - но решительно - закрыл бизнес той же ночью.

После этого я снова сосредоточился на самом важном: делать то, что я люблю, и делать это хорошо.

Несмотря на свою популярность и прибыльность, фургон с едой не предлагал ничего из этих важных вещей. Потребовалась «успешная» неудача, чтобы помочь мне ясно увидеть, что было важным в моей жизни, а также напомнить мне, чем я действительно люблю заниматься.

Системный сбой: тайна уменьшающихся бараньих отбивных

Как объясняла Лена в главе 12, разделение труда на ферме может быть прекрасным, пока все идет гладко. Как и у большинства фермеров, на моей ферме нет мясной лавки сертифицированной Министерством сельского хозяйства США, поэтому в течение многих лет я использовал скотобойню в Мэриленде для удовлетворения всех своих производственных нужд.

Но они были постоянно заняты, поэтому, когда чуть дальше в Пенсильвании открылся новая скотобойня, я решил перебросить своих ягнят на новое место. Новый мясник был невероятно услужливым и дружелюбным, стараясь приспособиться к моему производственному графику.

В первый год все, казалось, шло отлично.

Однако постепенно я стал замечать кое-что любопытное. В течение многих лет в старой мясной лавке мои ягнята всегда давали 40 процентов мяса от веса тела. Это означало, что из среднего барана весом в сто фунтов(45 кг) можно было получить надежные сорок фунтов(18кг) продукта в виде пачек отбивных, каждая из которых весила около фунта(450г).

Тем не менее, в этом новом магазине отбивные всегда были ближе к трем четвертям фунта(330г) - и другие куски, как правило, тоже весили меньше. Я получал всего около тридцати фунтов нарезки с ягненка(13 кг).

Быстрая математика показала, что тут было такое же количество отбивных, поэтому у меня не было опасений, что какой-либо продукт отсутствует. Тем не менее, при цене 20 долларов(1500 руб) за фунт(450г) в течение сезона потеря четверти фунта на пачку превратилась в колоссальные 6000 долларов(450 тыс руб), только на одних отбивных из баранины. Это даже не учитывая других просчетов.