– Сейчас птички пожарим, – Хилмо бросил добычу прямо на грязный пол и извлек из походной сумки несколько красно-бурых камней. Оные булыжники горели куда лучше, нежели любые дрова и угли. Гном швырнул в огонь сие волшебное топливо, и пламя взвилось едва ли не до потолка.

– Эх, жаль, пивка добыть не удалось, – подгорный житель небрежно пихнул кувшин. – Придется энтой дрянью довольствоваться… А чего ты голый сидишь, Бо? Курву что ли какую сюда приволок?

– Я натирал синяки лекарством, – сухо пояснил купец.

– То-то здесь так воняет, – карлик с шумом втянул ноздрями воздух.

Ни торговцу, ни Готрику поспать не удалось. Сызначала гном невесть сколько времени коптил на огне цесарок, в полный голос распевая боевые песни подгорного племени. Затем, громко чавкая, Хилмо поедал приготовленную снедь, трех птичьих тушек карлику показалась мало, и он заправился еще и колбасой. Под утро пещерный смутьян принялся за вино. Теперича он горланил скабрезные словостишия.

Купец и следопыт молча взирали на беснующегося коротышку. Когда первые лучи солнца озарили нутро хибары, гном схватился за живот и выскочил наружу. Видимо, уроженцу пещер внезапно приспичило справить нужду.

– Нам нужно найти корабль, чтобы добраться до Гатвала, – сообщил торговец, когда сын Килто вернулся обратно.

– До какого еще Гатвала? – наморщил лоб рыжий.

– Это остров, где таятся несметные богатства давно сгинувшего народа наазитов, – придав голосу таинственное выражение, поведал толстяк.

– Что еще за наазитов? Кто тебе экую чушь набаял? – сварливо поинтересовался Хилмо.

– Наазиты – древняя раса драконоподобных, честно говоря, сам не знаю, что это означает, – невозмутимо ответил торговец. – Рассказал мне об этом один нищий, у кого я и купил карту.

– Какую карту? – не понял карлик.

– Карту, что поможет нам добраться до Гатвала, – недовольный тугодумием приятеля купец закатил глаза.

Несколько секунд подгорный житель переваривал услышанное.

– Мнится мне, тот бродяга попросту обманул тебя, Бо, – наконец сказал коротышка.

– Возможно, но нам в любом случае не выбраться из Финхара, кроме как по морю, – молвил торговец.

– Дык легко через ворота пройдем, нас никто и не узнает. Зачем по воде-то плыть? – в голосе карлика ощущалось недовольство, он дюже не хотел очутиться на корабле.

– Послушай, любезный друг, – несколько раздраженно произнес толстяк. – Ты можешь покинуть город, как тебе заблагорассудится. Я не прошу тебя отправляться со мной на Гатвал.

– Знамо дело, ты можешь отказаться от моих услуг, – карлик пытался, чтобы его слова звучали равнодушно, но от торговца не утаилась скрытая в глубине хриплого голоса обида. – Но предупреждаю, без моей секиры ты долго не проживешь. Вы, имары – скверные бойцы. Тебя прикончат на первой же росстани.

– Я думаю, Готрик сумеет меня защитить, – кичливо бросил купец.

– Прости, Болур, но, буде Хилмо уйдет, я отправлюсь вместе с ним, – подал голос следопыт.

– Как же так?! – возопил торговец. – Я же остановил твое превращение в бори!

– Мы уже говорили об этом, – сухо молвил Готрик. – Отвар из таргата лишь отсрочил необратимое.

– Но ты знаешь, сколько стоит тот цветок?! – продолжал бушевать толстяк. – Ты никуда не уйдешь, пока не отработаешь утраченные мной деньги.

– Я считаю, что уже их отработал, – Тихий говорил с вящим бесстрастием. – Я спасал тебя от смерти с дюжину раз.

– А сколько раз я выручал тебя?! – не унимался Бо. – Ты забыл, как я вытащил тебя из логова зэршихала? А когда в Хашремме сбил со следа гнавшихся за нами эльфов?

– Если мне не изменяет память, из ловушки зэршихала я выбрался сам, – разделяя слова, произнес следопыт. – А в Хашремме альги преследовали тебя, а не меня.

– Мало того, что ты оборотень, так еще и благодарности не знаешь! – сгоряча выпалил купец.

– К сожалению, ты не совершил ничего достойного моей благодарности, – холодно молвил Готрик.

– Ах, ты негодяй! – вскочил на ноги торговец. – Надо было вчера бросить тебя на растерзание эльфам!

– Коли запамятовал, ты угодил в лапы имаров, а мы с Хилмо отбили тебя, – голос Тихого не выражал каких-либо чувств, так, наверное, разговаривают ожившие мертвецы.

– Я бы разделался с кхалитами сам, – с вызовом вскинул подбородок толстяк.

– Ладно-ладно, Бо. Мы не собираемся никуда уходить, – гном украдкой коснулся запястья следопыта, прося того замолчать.

– Тогда докажите делом, что вы порядочные компаньоны, а не какие-то проходимцы, – торговец решил воспользоваться смятением товарищей. – Идите и найдите мне капитана и корабль, что довезут нас до Гатвала.

– Сам ищи. Я в корытах и их владельцах не разбираюсь. Да и Готрик думаю тоже, – огрызнулся карлик.

– Хорошо, – кивнул купец. – Тогда я займусь поисками. А вы тогда присмотрите таверну, где мы сможем обретаться в безопасности. Встретимся здесь в полдень.

Бо развернулся и пошел к выходу.

– Ишь, раскомандовался. Присмотрите таверну. Мы чего ему слуги какие? – заворчал в спину торговцу рыжий.

Толстяк не стал отвечать. Уже поднявшееся достаточно высоко бледно-желтое солнце пока не припекало. Над водой клубилась густая белесая дымка, между строениями порта, точно причудливые щупальца, тянулись космы тумана. С моря дул несший прохладу ветер. На берег накатывались волны, разбивавшиеся о камни набережной снопами белых брызг. Едва заметно покачивались черные силуэты кораблей, неприятно походившие на таящихся в молочных клубах призраков.

Бо двинулся вдоль пирсов. Одесную торговца располагались портовые здания – склады, доки, кабаки. Толстяка интересовали последние, именно там он намеревался отыскать нужных ему людей или, что более вероятно, дунфаев.

Среди мжицы сидели и валандались разбойничьего вида забулдыги, большинство из них нетвердо держалось на ногах, многие распевали песни осипшими голосами.

Мимо купца прошли в обнимку два покачивающихся гнома: один – желтоволосый северянин, а второй – карамазый уроженец Гуллрока. Торговец брезгливо посторонился пещерных жителей.

– Гей, имар, не ведаешь разве, что кланяться при виде почтенных господ? – через несколько секунд прогудели в спину торговцу. – Я тебя сейчас научу хорошим манерам.

Обыкновенно коротышки не ссорились с варварами, считая их едва ли не братьями, но эти карлики, похоже, сегодня перебрали и уже не могли различить, к какой народности принадлежит тот или иной человек.

Бо остановился и медленно развернулся.

Пшеничнобородый, засучив кольчужные рукава, покачивался норовя двинуться на торговца, но на его плечах висел менее крупный чернявый сородич.

– Остынь, Фромо, ты не видишь, что энто колден-курец? – горячечно шептал на ухо приятелю карамазый.

– Да какой энто колден-курец? Что я по-твоему варваров никогда не видывал? У них у всех бороды до пояса, а энто имар безусый, коему не мешало бы наломать бока, – могутный северянин стряхнул с плеч менее дюжего товарища и шагнул в сторону застывшего Бо. Пунцовую физиономию озарила мерзкая улыбочка.

Резко склонившись, толстяк подхватил и бросил в наступавшего полусгнившую мережу. Коротышка разразился отборной руганью. Торговец стремительно развернулся, и помчался прочь.

– Стой, негодяй! – донеслось сзади. За спиной забухали тяжелые сапоги.

Бо порскнул за угол ближайшего здания. Уйти от копотливых карликов для него не составляло никакого труда. Пробежав еще десяток шагов, купец вновь свернул.

Он даже не успел сообразить, что произошло. Нечто твердое подсекло ему ноги, и он, пролетев несколько шагов, плюхнулся навзничь.

– Ку-да спе-сись, се-ло-ве-се? – над головой раздался мелодичный голос, кой мог принадлежать как мужчине, так и женщине.

Внутренности толстяка похолодели, он угодил в лапы к эльфам. Из пелены мрачных мыслей его вывел ощутимый тычок пяткой древка в бок.

– От-ве-сай, ког-да тебя спра-си-вает альги! – лязгнул металлом остроухий.