Круто развернувшись, он снес бортом один из мотоциклов и, выжимая из движка все силы, погнал по дороге в том направление, где находился командный пункт.

Гулко застучали пули по броне, перепугано взвизгнули женщины, но Ваня уже успел оторваться на пару сотен метров.

Надрывно ревел мотор, броневик трясся и скрипел, подпрыгивая на ухабах.

Ваня ничего не видел кроме дороги, бешено пляшущей в открытом смотровом окошке. Как проехать к командному пункту стрелковой бригады, все еще не занятому немцами, он не знал, просто гнал машину в том направлении, надеясь на чудо.

Через пару километров пришлось снизить скорость, на обочинах чернела искореженная советская техника, а сама дорога была изрыта мелкими воронками.

А потом, наступило то чудо, которое так ждал Ваня…

Броневик тряхнуло, с резким лязгом слетел кожух капота, а движок сразу чадно задымил.

Ваня даванул на тормоза, отчаянно закрутил руль, но машину все равно занесло и выбросило на обочину. Броневик сильно накренился, движок заглох, в салоне сильно завоняло дымом.

По броне опять бешено застучали пули, машина еще раз дернулась от сильного удара.

Ваня поудобней перехватил автомат и приготовился выскочить из машины. Женщины молчали, Варвара Сергеевна громко выругалась матом, яростно дергая застрявший в кобуре пистолет.

Стрельба неожиданно прекратилась, а потом за бортом раздался удивленный голос:

— Баба? Откуда?

Говорили на русском, с отчетливым «оканьем».

— Я тебя за «бабу», в трибунале сгною, сука!.. — бешено заорала военврач Елистратова. — Козел ты, парашливый!..

— Мы свои, свои… — плаксиво запричитали Маша и Вика в башне.

— Бля… — охнули за бортом. — Да тут много баб…

Загомонили удивленные голоса.

— Ебать…

— Но откуда?

— Да ну нахер…

Ваня молчал, он просто пока еще до конца не поверил, что добрался до своих. Помедлив пару секунд, от пнул водительский люк и вывалился наружу.

— Лежать, сука! — ему в спину сразу уткнулся ствол.

— Да пошел ты нахер… — вяло отмахнулся Ваня, неловко сел и провел взглядом по обступившим броневик людям с оружием в руках.

Грязным, истощенным и оборванным, но советским солдатам.

— Слышь, парень… — рядом с ним присел тощий, небритый мужик с автоматом в руках и с тремя маленькими треугольничками на петлицах выгоревшей гимнастерки. — Вы откуда взялись?

— От верблюда, мать твою!!! — бешено зашипела военврач второго ранга Елистратова, показываясь из люка. — Совсем охерели по женщинам стрелять? Командиров ко мне!!! Под трибунал…

Дальше произошла большая неразбериха и суета. Варвару Сергеевну успели в ответ покрыть матом и обвинить в принадлежности к немецким диверсантам, она пообещала всех собственноручно расстрелять, но потом подоспел кто-то из командирского состава, порядок быстро восстановили, а медиков начали извлекать из броневика.

Ваня все сидел, сил не осталось даже на слова, а ноги и руки перестали слушаться.

А потом, жалобно охнула медсестра Хусаинова:

— Мамочки, как же так… Валентина Сергеевна…

Ваня скрипнул зубами, встал, грубо оттолкнул какого-то бойца, подошел к броневику и заглянул в открытую дверь, в которой зияла дыра с рваными краям размером с детский кулак.

Валентина Сергеевна Суворова, врач-окулист, самая пожилая из медиков, лежала на полу в кузове в луже крови. На ее простом, все еще симпатичном лице застыла легкая улыбка, проломившая броню пуля из противотанкового ружья, почти оторвала ей плечо вместе с рукой.

Почти ничего не соображая от дикого горя, Иван откинул клапан кобуры, выхватил «Вальтер» и резко развернулся к красноармейцам.

Его тут же завалили на землю и вырвали пистолет из руки.

— Да кто ж знал, — громко зашептал на ухо тот самый сержант. — Да кто ж знал, не горячись, парень, не надо, не губи себя…

— Да что тут думать, все ясно, не подчинение в военное время, нападение на командный состав, причинение телесных повреждений — с головой хватит для приговора. Товарищ военный юрист второго ранга, пишите решение трибунала.

Пожилой мужчина абсолютно гражданского вида, несмотря на гимнастерку и две «шпалы» в петлицах, неспешно поправил пенсне на одутловатом лице и занудным голосом сообщил:

— Простите, товарищ военный инженер второго ранга, собственно, решение трибунала подразумевает наличие оного трибунала, а также, проведения предварительного следствия.

— Опустим бюрократию! — подтянутый мужчина, тоже с двумя «шпалами» на петлицах и с шикарным фингалом под глазом, решительно прихлопнул ладонью по столу. — Я приказываю вам, товарищ военный юрист второго ранга.

— Вы не можете приказывать мне, товарищ военный инженер второго ранга, — военный юрист снял пенсне и устало помассировал переносицу.

— Что? — вспылил инженер. — Вы предлагаете оставить его без наказания? Я доложу командарму о вашем отказе, товарищ военный юрист второго ранга!

Военный юрист безразлично пожал плечами.

— Ваше право, товарищ военный инженер второго ранга. Но я не собираюсь нарушать закон по вашей прихоти. Есть утвержденный состав военно-полевого трибунала армии, бригады, в конце концов — дивизии. Соберите любой из этих трибуналов, мы проведем расследование и вынесем приговор.

— Да где же я их возьму? — раздраженно заорал подполковник. — Вы сами не видите, что вокруг творится?

— В таком случае, следует назначить приказом командира подразделения новый состав военно-полевого трибунала, — невозмутимо ответил капитан. — Закон, товарищ военный инженер второго ранга, не дышло, которым, можно воротить по своему усмотрению.

Ваня поднял голову и нехотя, презрительно бросил:

— Да идите вы все нахер…

После того, как выяснилось, что Валентину Сергеевну убили свои, Иван пошел в разнос. Слишком сильной оказалась обида и злость. К счастью, выстрелить из пистолета ему не дали, но когда отпустили… В общем, под горячую руку попался вот этот военный инженер. Он сдуру принялся орать на Ваню, дернул его за воротник, а когда Иван его послал подальше — толкнул, в итоге получил по морде. Дальнейшие события пошли очень прогнозировано. Ивана скрутили, после чего инженер где-то чудом нашел военного юриста и потребовал у того устроить трибунал.

Ваня абсолютно безучастно наблюдал над потугами инженера подвести его под расстрел. Ему было глубоко плевать, мало того, он сам не мог дождаться, когда ему, наконец, пустят пулю в затылок, резонно предполагая, что после смерти опять окажется в своем времени.

— Что ты сказал, сволочь? — инженер подскочил к Ивану и схватил его за грудки. — Я тебя сам в расход пущу.

— Прочь! — вдруг послышался ледяной голос военврача второго ранга Елистратовой. Дверь брякнула, в землянку вошла Варвара Сергеевна. Уже в юбке, аккуратно причесанная и с орденом «Красного знамени» на гимнастерке.

— Кто вы такая? — гневно заорал инженер, не отпуская Ивана. — И какого черта вам надо?

— Военврач второго ранга Елистратова, — сухо процедила Варвара Сергеевна. — Прошу вас представиться, товарищ военный инженер второго ранга.

Инженер бросил Ивана, смерил врачиху презрительным взглядом и гневно бросил:

— Военный инженер второго ранга Мотовилин. А теперь прошу покинуть помещение военно-полевого трибунала.

— Данное помещение пока не является помещением военно-полевого трибунала, — немедленно сообщил юрист, аккуратно протирая стекла пенсне ветошкой.

Варвара Сергеевна криво усмехнулась, шагнула к инженеру вплотную и язвительно поинтересовалась:

— Прошу сообщить, на каком основании, вы занимаетесь пытками и издевательствами, товарищ военный инженер второго ранга? Вам напомнить приказ Наркома обороны, товарища Сталина «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями»?

Военный юрист, удивленно смотря на Варвару Сергеевну, уважительно покивал.

— Не лезьте не в свое дело!!! — брызгая слюной заорал Мотовилин.