– Проглотите по одной, это увеличит силу умения. Остаток таблеток возьмите себе в качестве поощрения за работу. С их помощью вы сможете быстрее и эффективнее использовать свои умения. Таблеток у нас ограниченное количество, часто выдавать их не будем. Аппарат, с помощью которого мы могли бы изготовить ещё, сломался при аварии нашего корабля, – пояснила Мария.

После приёма таблетки мой симбионт легко на долю секунды выталкивал меня из зазеркалья и перемещал обратно. За это время я успевал увидеть местоположение Памелы и уже в зазеркалье перемещался перебежкой.

– Ласт, с этими таблетками я отлично чувствую параллельные миры, где существуют приемлемые условия для функционирования нашего общего тела, – сообщил мне Феликс.

– Моего тела. Ты здесь – непрошенный гость, – мысленно возмутился я.

– Как скажешь, босс, но таблетки сохрани, а ещё лучше добудь их побольше, – ответил мне внутренний голос. Что-то он стал покладист и не перечит мне больше. Наверное, признал силу моего интеллекта, подумал я.

Для отвлечения внимания Мария позвонила полицмейстерам по телефону и назвала адрес, где якобы скрываются люди–мутанты. Мы же наблюдали за штурмом помещения со стороны.

К одноэтажному бетонному зданию подъехали несколько легковых патрульных автомобилей, из которых выбежали полицмейстеры и окружили его, находясь на расстоянии, достаточном для собственной безопасности. Затем вплотную к зданию подкатили два бронеавтомобиля. Из одного из них выбежал боец в бронежилете и в каске. Он крюком на тросе зацепил решетку на окне первого этажа, другой конец троса закрепил на броневике и отбежал в сторонку. Броневик аккуратно тронулся с места, пытаясь вырвать решётку, но мощности не хватило. Его колёса бестолково прокручивались по асфальту, оставляя чёрный след.

Бронеавтомобиль сдал назад и попытался рывком сорвать решётку, но сегодня был явно не его день. Трос резко натянулся, и бронеавтомобиль подпрыгнул передними колёсами над дорогой, как баран при виде соперника, а решётка не сдвинулась с места. Подкатил БТР – после сильного рывка, от которого содрогнулось здание, трос вырвал решётку вместе с рамой. Бойцы, взяв небольшую лестницу, рванули на штурм окна, но их ожидало разочарование. Когда пыль от штукатурки рассеялась, выяснилось, что за вырванной оконной рамой с затемнённым стеклом была сплошная стена. Мат разносился далеко по улице. Бойцы долго думать не стали и зацепили тросом тонкую входную железную дверь. Опять рывок БТРа – дверь со скрежетом отрывается от петель в стене. Слышится ещё один вздох разочарования, так как за хлипкой дверью расположилась ещё одна, более массивная, которую с помощью броневика уже не вырвешь. Думаю, проще разрушить весь дом, чем пытаться взломать эту дверь.

Но штурмовики знали своё дело, и вскоре один из них принёс огромную бензопилу по металлу. Я таких в магазине не видел. Явно специнструмент. Другой боец притащил гидравлический отжим. Не уверен в точном названии, но очень он напоминал приспособление, которым спасатели раздвигают металл, когда вытаскивают людей из покорёженных автомобилей. Больше мне полюбоваться на работу штурмовиков не позволили – надо выдвигаться к месту воинской части. По дороге Виктор сказал, что за этой сейфовой дверью тоже сплошная железобетонная стена. Ну и приколисты наши боссы, подумал я. И когда они только успели приготовить такой жестокий розыгрыш? И сколько таких ловушек ещё не задействовано…

Операция прошла почти так, как и планировалось. Моё появление из ниоткуда произвело впечатление. Оказалось, что арестанты не делились информацией друг с другом о своих сверхспособностях в целях конспирации. Считали их уникальными и не хотели, чтобы о них ещё кто-нибудь узнал.

Среди заключённых оказались два бойца войскового спецназа, которые до ареста служили в этой части. Они предложили небольшое изменение в план побега: быстро сориентировались в обстановке и наведались в оружейную комнату, откуда забрали два десятка автоматов, три ручных пулемёта и большое количество боезапасов к ним, всё это пришлось тащить бывшим узникам. У ворот военной части нас ждал большой продуктовый грузовик, в закрытый кузов которого все еле поместились.

Через тридцать минут мы выгрузились внутри продуктового склада, расположенного на территории старой базы снабжения с подземным бомбоубежищем. Правда, от бомбоубежища осталось только подземное сооружение, которое уже очень давно использовалось не по прямому назначению. После короткой беседы с бывшими арестантами Виктор забрал двух мужчин, которые решили, что им с нами не по пути. Им завязали глаза и вывезли со склада в неизвестном направлении. Надеюсь, что не на кладбище, почему-то пожалел их я. Все остальные решили присоединиться к нашему подполью. Мария стала выяснять и записывать способности новых членов сопротивления, а я пошёл отсыпаться в дальний угол склада. Слишком много впечатлений для моей ранимой психики.

Я – вид симбионта, созданного для животных. Этот вывод напрашивался давно. Активировать магические способности в носителе я не могу, умение перемещаться в параллельный мир – не магия, а защитная функция моего вида. Я долго думал и пришёл к умозаключению, что первоначальный организм, который был взят за основу для создания или изготовления подобных мне симбионтов, обладал этим природным даром изначально. И, скорее всего, за счёт него мои предки прятались от своих врагов.

Симбионты, предназначенные для человека, не могут вести беседы со своими носителями. Я думаю, эти паразиты относятся к другому виду или классу существ, и на меня они совсем не похожи. Я могу брать тело носителя под свой полный контроль, так же, как симбионты, предназначенные для животных. На данный момент тело переходит под моё управление во время сна, сильного стресса или потери сознания. В процессе приёма алкоголя или наркотиков моё влияние существенно возрастает по мере увеличения дозы принятых веществ. Когда Ласт становится невменяемым, он полностью передаёт мне управление своим телом.

Почему же я смог внедриться в мозг человека, хотя, по пояснениям Марии и Виктора, симбионты, предназначенные для животных, не совместимы с разумным телом? Всё очень просто. Во время вживления тело Ласта находилось под воздействием ударной дозы алкоголя и психотропных веществ. И мыслительные процессы его мозга напоминали скорее животного, чем человека. И если к этому добавить то, что Ласт имеет низкий уровень умственного развития, то всё сходится. Вряд ли я такой особенный и уникальный, это Ласт напоминает тупоголовое животное, а не человека.

Сейчас мне надо разобраться с так называемой Памелой. Мозг Ласта отключился от усталости на сон, а значит, его тело под полным моим контролем. Слишком сильно эта дамочка стала эмоционально воздействовать на моего подопечного. Подозреваю, что без «магического» воздействия с её стороны не обошлось. Надо срочно проучить эту особь, а то моё бездействие несёт угрозу телу Ласта. И эта угроза – не лишение невинности, а физическое уничтожение в случае подставы или сознательного влияния на него в корыстных целях. Знаний об окружающем мире у меня недостаточно. В тупом мозгу Ласта крутятся одни мысли, как пожрать да посрать.

От полицмейстера никаких научных знаний я не получил. Поедая его мозг, думал, что смогу извлечь из него полезную информацию, но, кроме кратковременных последних воспоминаний, которые я смог принять в момент его смерти, питание никакого эффекта не принесло. Не знаю почему, но после осознания себя первая мысль пришла о том, что мне нужно съесть мозг человека. Больше этим заниматься не буду. Но, как говорится, пока не попробуешь, не поймёшь.

Проснулся я плохо отдохнувшим. Голова болела, а мышцы ныли, как будто всю ночь разгружал вагоны с люминием. Ха-ха, мысленно рассмеялся я. Хорошо, что не вагоны с чугунием. Мышечную боль можно объяснить вчерашней беготнёй, а вот ободранные костяшки пальцев на правой руке и явно выбитый мизинец на левой – чем? Как теперь опухшей рукой буду действовать – непонятно. Вчера я, похоже, от страха и переживаний не обратил внимания на эти повреждения. А как тут обратишь, если весь день или спецназовцы штурмуют, или ты совместно с инопланетными диверсантами на военной базе теракт проводишь. Хорошо, что опять в психушку не попал от переизбытка впечатлений.