Глава 4. Вернуться?
Восстановление оказалось долгим и мучительным. Работы стало в разы больше, и она тут же охватила меня с головой. Я вернулся на те же ступени, в самое их начало, прошло несколько месяцев, и моё состояние ближе к принятию. Я принимаю свою жизнь, точно так же, как и принимаю своё одиночество. Все грани пройдены, все границы восстановлены. И сейчас мне предстоит вернуться в начало. Другим человеком. Я вновь ехал в такси всё в тот же бизнес-центр для встречи с рекламным представителем. Всё пустилось на самотёк и зашло так далеко, что обратного пути нет. Я уже не мог отменить этот проект, машина, которую не остановить. Я специально взял билеты позже, специально долго собирался, намеренно тянул с машиной. В итоге, встреча шла уже больше часа, а я только подъехал. Меня проводили в зал для совещаний, и войдя меня окатило разочарование и радость. Я выдохнул. Проект представлял другой человек, не Женя. Как реагировать?
– Простите, мой рейс задержали… – Пришлось врать, но угрызений совести и страха, что меня уличат во лжи просто нет.
– Это мой партнёр – Святослав. Ведущий пакет у него, я Вам говорил. Слав – это Борис. Ты не поверишь, видимо весь твой скептицизм услышали где-то сверху и прислали владельца фирмы.
Я пожал руку Борису, ещё раз представился и сел на своё место. Вот только теперь мне не понятно: где Женя? Внутри появилась тревога. Всё ли с ней хорошо? Как она? Может что-то случилось? Всю презентацию меня одолевала паника и любопытство.
– Слушай, это как-то слишком дорого. Мы можем где-то ужаться? Что думаешь, Слав?
– Простите, я отвлёкся…
Женя не разозлился, он испугался и посмотрел на меня с ужасом.
– Тебе не хорошо? Что-то не так?
– Немного болит голова, не обращай внимания.
– Так, всё, хватит. Прости, что так вышло, нельзя было сразу с дороги ехать работать, тебе нужно отдохнуть. Езжай ко мне домой, мы справимся. Просто отдыхай и ни о чём не думай.
Я не стал спорить, просто взял ключи у Жени и вышел из кабинета, правда присел на диванчик в приёмной, а так как дверь за мной не закрылась, я слышал дальнейший разговор. Женька распинался и извинялся перед Борисом. Меня удивило, что он не оправдывал меня – человека, нагло сорвавшего совещание. Он оправдывался сам, обвиняя самого себя.
–Борис, правда, это моя вина. Я не подумал о том, что Святу тяжело. На него столько всего навалилось. Он же до последнего оттягивал перелёт. Понимаете, он после тяжёлой травмы, разводится с супругой. Я побоялся брать на себя всю ответственность. Ничего больше.
–Знаете, я тоже немного не в себе. Женя отказалась от проекта, и мне пришлось вникать очень быстро. – Так, вот что… она отказалась от проекта. От этого мне стало не по себе. Значит, всё-таки конец.
В глубине души я надеялся, что всё наладится, мечтал и продолжал парить в облаках. Меня поглотили мысли о возможных встречах, возможности говорить с ней вновь. Мечта, единственная соломинка, позволяющая дышать и просыпаться. Эти мысли не давали мне окончательно убедиться в собственном одиночестве. Оно сейчас поглотило меня. Это страшнейшее моральное, душевное одиночество, вернувшиеся опять, после её ухода, после того как за ней закрылась дверь. И сколько раз мне придётся это пережить? Сколько ещё таких игр будет с моей душой. Может это расплата? За ту фатальную ошибку, совершённую мной когда-то давно.
Ноги принесли меня обратно к дому детства. Желание исчезнуть, ведь сейчас, картинки в моей памяти отзываются страшной обидой и… болью? Банально, да, по девчачьи, может даже по-детски. Но мне тоже больно. Больно морально, больно физически. Хочется бежать, выплеснуть эти эмоции, вытеснить их новой болью. Вернуть тот мышечный ад, что я уже дарил себе.
Рядом с домом был ларёк, там я купил бутылку коньяка, как и много лет назад, сел на старую потрёпанную лавку и начал пить. Раз уж с адом мышечным не выйдет, то попробую угар. Пил я много, вот только отпустило далеко не сразу. Может мой организм уже достаточно проспиртован, а может я уже и не осознаю своего состояния. Но внутри всё равно какой-то ком, всё-таки, в последнее время я и в правду теряю позиции. Может, я сдал? Пора отдохнуть? Вечер превратился в тёмную ночь, похолодало. Я сидел и смотрел как в окнах дома, в котором прошло моё счастливое детство постепенно гаснет свет. Как ни странно, свет горит только в одном окне. В том окне, на подоконнике которого она когда-то давно читала одну из сотни книг с её книжной полки.
Помню, как после их исчезновения, через пару месяцев, когда в квартиру въехали, все эти книжные полки, сделанные мною, и книги по коробкам были вынесены и бездушно выкинутые на помойку. Я забрал их, забрал их все, но только не сумел сохранить. Для меня они были памятью, но для моей семьи – хлам. После долгих уговоров я отнёс их в библиотеку. Меня заставляли внести их туда, где взял, но она научила меня ценить книги, уважать и дорожить трудом кучи людей, через чьи руки они прошли. Мне хотелось, чтоб у этих пыльных страниц появилась вторая жизнь. Надеюсь, так оно и было.
Я напился. Голова закружилась, меня повело, кажется, пора заканчивать и идти к Женьке, но ноги не идут, совсем не хочется вставать. Мне так хорошо на этой лавке. Как бы там ни было, те воспоминания, что сейчас приносят боль прежде были одним из счастливейших времён в моей жизни. Так бы я сидел тут, пока на меня не налетел друг, с диким взглядом и возмущением.
– Твою мать, Слава! Господи, я ищу тебя по всему городу. Я так перепугался за тебя. Так, ты бухаешь что ли?
– Жень, я умираю…
Друг растерялся рухнул рядом и выхватил бутылку, что я держал в руках.
– Свят…
– Я устал, я не хочу ничего, я схожу с ума, я себя убиваю, а, следовательно, умираю.
– Так, ты пьян, очень сильно пьян. Поехали поспишь, родной, давай в кроватку, а? Ты отдохнёшь, проспишься, придёшь в себя, а потом мы тебя к доктору запишем, договорились?
Он говорил со мной как с психически больным человеком. Будто я опасен для него, для себя и для того парня. Так, словно мне неподвластен контроль над собственным разумом, частично, друг прав. Я не могу контролировать мысли о ней, воспоминания с её голосом, с запахом её волос.
– Ты знаешь, я будто… словно… я наркоман, понимаешь? – Друг посмотрел на меня с читавшимся шоком. – У моего наркотика, единственного без которого меня ломает было имя, прекрасное имя… такое нежное… был запах, тот от которого жить хотелось и дышать, вдыхать полной грудью, впитывать его, ты понимаешь? А ещё голос… голос, который преследует меня, не отпускает.
– Так, ясно, давай вставай. Замёрз ведь. Вот поэтому, Слав, я не женюсь. Я вот только понять не могу, – Проговаривал друг, ведя меня к машине, усаживая на сиденье. – Раз уж ты так любишь её, чего тогда было разводиться то? Может ещё не поздно всё вернуть. Хочешь, я позвоню ей?
– А дело всё не в ней, я не о ней…
Глава 5. Смирение?
Студент. Поверить не могу, я теперь студент, заселившийся в общежитие педагогического института. Впереди меня ждёт пять лет (а это как минимум) изучения сложностей и хитросплетений истории. Никогда не думал, что попаду сюда, ведь изначально мои документы улетели в технический колледж, в надежде получить «мужскую» профессию. Понятия не имею, кто вселил в меня эту идиотскую мысль, разделить профессии по гендерам. Бред. Когда меня зачислили на автомеханика, я понял, что не рад. Ни разу не рад. Так хотелось вернуть время назад и всё переделать. Мне просто показалось, что так я почувствую себя мужчиной, настоящим. Сейчас же я кусок говна. Призрение к отражению в зеркале и страшные воспоминания о ночи, когда я потерял связь с самым близким человечком на свете. Нашёл силы и изменил, хоть малость, но поборол.
Сейчас, в самый час-пик, я прижат в маршрутке, как килька в банке. Подумать только очередное «первое» первое сентября. Такая тавтология, но новая роль, новые ощущения. Как и много лет назад, в самом первом классе, когда идёшь с огромным ранцем и букетом цветов к новой жизни. Мне предстоит перешагнуть порог нового мира, другого, свободного. Уже неделю я сосуществую в комнате с двумя парнями и как минимум семью тараканами. И это только в шкафу. Нам досталась разбитая комната с нарами. И ведь иначе эти деревяшки не назвать. Старые, скрипучие, в окружении обшарпанных стен… в общем, уже через час, отойдя от культурного шока, мы втроём решили делать ремонт. Как решили, так и остановились на этом решении. Мы с соседями поладили быстро, так как сходились на паре слов. Всё началось с фразы, всё, делаем ремонт, которую безусловно поддержали все «домочадцы», а уже через час, так же втроём решили закончить с глобальной «перестройкой». Два плаката на стене и криво прибитая полочка – верх наших страданий.
