Он замолчал, давая время Михаилу что-нибудь сказать. Но тот только кивнул, продолжай, мол.

– Одному не сделать, поймут. Если только как эти, как их… японские… ах, да, камикадзе. А у меня баба хворая, да сеструха бобылка. Племяш, конечно, мать не забывает, только он всё в море. Штурман. Вот племяша я бы взял, да нет его. А время, сам видишь, не терпит.

– План-то свой изложи.

Кузьмин с готовностью достал туристическую карту района, чистый лист бумаги и авторучку.

– Есть две драгуновки[5] с глушаками. Пули надрезаны крестом…

Выслушав план, Михаил взял из рук Кузьмина авторучку.

– Смотри. А если сделать так, – он показал на карте и кроках, – то выйдет эффектнее, безопаснее, и, самое главное, надёжнее. И не надо задерживаться на сутки.

– Ну да, – Кузьмин сдвинул фуражку на нос и почесал затылок, – так-то оно так, но тогда третий нужен.

– Что ж, ты мне доверился. И я доверюсь человеку. Рядовой Кондэ! Ко мне[6]!

Они неторопливо шли по шоссе к месту, где их ждал Турыгин с машиной. Кондэ нёс прозрачный полиэтиленовый пакет с ещё трепыхающейся рыбой, а Михаил две самодельные удочки.

– Оказывается, мы с тобой умелые рыболовы, Юлик. На привалах будем варить уху.

– Конечно, господин капитан. Только, если можно, не называйте меня Юликом.

– Хорошо, не буду. Извини. Постой, как ты меня назвал? Господин капитан?

– Да. После того, что вы придумали и сделали, я не могу звать вас иначе. Я горжусь тем, что служу в вашей роте.

– Здорово, конечно. Особенно, когда представляю физиономию командира полка. Да и других офицеров.

– Ну, я же понимаю… Только вне строя.

– А что ты будешь делать, когда я стану майором?

– Буду называть вас господином майором.

Майором Михаил не стал.

Михаил хмыкнул и посмотрел на жену.

– Знаешь, если предельно честно, то не думал. То есть нет, периодически думал. Вот проезжаем мимо волшебных карельских скал, ну и думаю, что надо бы тебя сюда привезти. Мои солдаты позже говорили, что им представлялось, что это их родные в этом сарае. И я им верю, но у меня такого не было. Как только я понял, что это бандиты, во мне включился автомат, я думал и действовал на автопилоте. А для боевого адреналина мне хватило плача детей. Я не знаю, как это сказать словами … Я не думал о тебе, но я всё время ощущал тебя, твою душу. Было понимание единства наших душ. – Он помолчал. – И так было всегда и есть сейчас.

Она положила узкую ладонь ему на руку.

– Ничего лучшего я не могла услышать. Теперь я готова говорить. Возьми стопку и встань. Зная тебя, уверена, что за это ты бы и сам выпил стоя.

Она тоже взяла бокал и серьёзно посмотрела в глаза мужа.

– Михаил, вчера я уверилась, что примерно через семь месяцев ты станешь отцом мальчишки.

Михаил от неожиданности качнулся назад, запнулся о массивный стул и с размаху сел на пол. Тут же появился метрдотель и спросил уважительно:

– Это вы его так, мадам?

– Увы, он сам! Такие мужчины пошли – нервные, как барышни. А ведь этот экземпляр ещё наилучший.

Багрово-красный Михаил встал с пола и, ни на кого не глядя, спросил:

– А можно хреновки просто в стакане?

– Извините, сегодня командует исключительно Наталья Юрьевна. – В тоне вежливость и безапелляционность.

– Что ж, думаю, что ещё стакан ему можно. Но разделить на три дозы и подать с интервалом в полчаса.

Михаил обошёл столик, и уткнулся головой в её искалеченные колени.

– Наташа, Наташка моя, – повторял он, – Наташа, Наташка моя…..

Суббота, 12 августа

С раннего утра Сергей поехал в Приозерск, поставить охрану на две фуры, пришедшие с разной электроникой, и теперь торопился в Петербург, благо шоссе в это солнечный субботний день было практически пустым. Он посмотрел на часы – ещё и часа нет, а он уже недалеко от Васкелова! Практически весь вечер в его распоряжении…

Он вылетел из-за поворота на прямую и увидел, что вишнёвая «девятка» перегородила путь выезжающей по лесной дорожке «Ниве». Водитель «девятки», парень лет двадцати-двадцати пяти, стоял у открытой дверцы, поставив ногу на порожек и положив подбородок на скрещенные на крыше руки. Любовался … Ещё двое таких же парней рвали запертые дверцы «Нивы».

Варианты крутанулись в голове, и он выбрал наиболее вероятный, тем более, что в «Ниве» просматривался женский силуэт.

Он выключил передачу, объехал «девятку» и резко встал перед ней. Выпрыгнул спиной вперёд, разворачиваясь на ходу, резко и сильно пнул ногой дверцу. Парень истошно закричал и рухнул, стукнувшись головой об асфальт. Сергей перепрыгнул через него и рванул к «Ниве». Дёргающий водительскую дверцу начал поворачиваться, и Сергей без изысков въехал ему кулаком в скулу. Так, второй. А что третий? Третий выскочил перед капотом «Нивы» и начал в какой-то экзотической стойке махать перед собой руками. Сергей подпрыгнул и сцепленными в замок кулаками ударил его в темя. Схватил упавшего за руку и оттащил в сторону кустов, бросил на мох. Присоединил к нему второго. Туда же и продолжавшего вопить водителя. Всё. У третьего шея как-то странно смотрится. Живой ли? Плевать, угрызений совести Сергей испытывать не собирался.

Щёлкнул замок, и женщина вышла из машины. Женщина! Совсем девчонка – двадцать-двадцать два от силы. Губы белые, в глазах взрывчатая смесь ужаса и решимости, в руке большая отвёртка с чёрной эбонитовой ручкой.

– В-в-вы кто?

– Странствующий спаситель принцесс от драконов. – Он выбрал слова и тон, чтобы быстрее привести её в чувство. И преуспел.

– Но я не принцесса. – Улыбнулась она дрожащими губами.

– Эти уроды тоже не драконы, однако… Сядьте пока в машину и отвернитесь.

Надо бы было отправить её отсюда, но он не мог терять время, чтобы отогнать бандитский автомобиль – надо было всё закончить, пока на шоссе никто не появился. А впрочем…

– Управлять машиной способны?

Кивок.

– Держите мои ключи, давайте ваши. Садитесь в мою телегу, тут скоро поворот направо, на Зеленогорск.

– Я знаю.

– Проедете пару километров и встанете. А я подъеду минут через десять-пятнадцать.

Он посмотрел, как она обогнула, стараясь держаться подальше, вишнёвую «девятку» и села в его тёмно-серую. Заработал мотор, и она поехала. Надо же, даже поворотник включить не забыла.

Он повернулся к пленникам. Двое по-прежнему не шевелились, парень с искалеченной ногой продолжал подвывать, глядя с ужасом на Сергея. Сергей, положив рядом блокнот и авторучку, стянул у него со здоровой ноги кроссовку и крест-накрест сильно смазал по лицу. Парень взвыл.

– Теперь заткнись, а то ещё получишь. Быстро, данные всех вас троих.

– Мы просто хотели пошутить, мы прикалывались…

Сергей поднял кроссовку. Тот торопливо заговорил, рассказывая чуть ли не об отметках по физике в седьмом классе. Записав нужное, Сергей вытащил у него из бумажника права, сверил данные с услышанным и сунул права в карман.

– Тебе они не понадобятся долго, а пока нога заживает, восстановишь. Теперь так. Рассказывайте всё, кроме правды. Если хоть один поганый рот… Умирать будете тяжело и долго.

Второй застонал, приходя, видимо, в себя. Сергей посмотрел на него. Челюсть явно сломана. Хорошая будет наука.

Он вышел на шоссе, продёрнул чужую машину метров на пять вперёд, заглушил двигатель. Вытащил из бардачка, не разбирая, все бумаги и сунул их подмышку, выбросил в кусты ключ зажигания и спустил все колёса. И сел в «Ниву».

Они сидели на стволе поваленного дерева. Сергей курил.

– Что вы в лесу-то делали?

– Черники немного набрала. Мама хотела испечь дедушке пирог с черникой. Я живу с мамой и дедушкой.

– А как эти к вам пристали?