Зачем она разыскала его? Момент обмена телефонами давно прошел, и никто из них не выразил сожаления. Фрейзер не сомневался, что Элспет разделяет его мнение. Однако вопрос остается без ответа. Ясно одно: тема должна быть закрыта. Вероятно, сделать это лучше при личной встрече, а не по телефону. Он продемонстрирует ей решимость. А заодно и себе.

Дело в том, что за прошедшие недели он вспоминал Элспет чаще, чем хотел. Может быть, из-за того, как она выскользнула из его постели на рассвете. В комнате царил полумрак, скрывая очертания предметов, но он вспоминал силуэт ее фигуры и лицо. Разве можно считать это оправданием? Сколько в его жизни было прощальных поцелуев на утренней заре, но он без труда забывал их.

Дверь отеля, где он назначил ей встречу, открылась, и Фрейзер поднял глаза. Несмотря на то что он ждал Элспет, при взгляде на нее защемило сердце. Он забыл, как она миниатюрна. Хрупкие плечи вполовину уже его плеч, а голова с трудом достигала его ключиц. Фрейзер мог двумя пальцами обхватить ее чувствительные щиколотки и запястья, и она легко постанывала от его прикосновений. Веснушки на носу и щеках напоминали россыпь созвездий. Однако в этой изящной оболочке таился огромный заряд желания, силы и страсти, не давая покоя его крупному, тяжелому телу всю восхитительную ночь.

Ему не стоило ворошить воспоминания, спохватился Фрейзер, придавая лицу нейтральное выражение. Сегодняшняя встреча положит конец их знакомству, а не послужит продолжением той ночи, когда она лежала, обнаженная, в его кровати и требовала ласки.

– Привет, – сказала Элспет, подходя к столу. Ее неуверенная улыбка заставила Фрейзера нахмуриться. Она сама предложила встретиться, так почему смотрит так настороженно? Кажется, свидание ей так же неприятно, как ему.

Он встал и поцеловал Элспет в щеку, отдавая дань вежливости. Ее плечо под его ладонью было напряжено: мышцы свело от нервного стресса.

– Садись, – пригласил он. – Что будешь пить?

– Чай. Спасибо, – ответила Элспет, оглядывая богато декорированный холл отеля.

Фрейзер кивнул официанту и подумал, что напрасно выбрал для встречи такое уединенное место. Он просто не хотел, чтобы разговор происходил в шумном баре или кафе. Хотя это имело ряд преимуществ… легче было бы отвлечься и перевести дыхание.

Воспоминания нахлынули с новой силой, не давая опомниться. Дело не в том, что она красива, весела и остроумна, и не в том, что у них идеальная сексуальная совместимость. Просто в ее присутствии он теряет самообладание, а его задача в том, чтобы дать ей понять – их отношения закончились.

Фрейзер заказал чай и чашку кофе для себя, чтобы занять руки и отвести взгляд. Ему нужно срочно забыть ощущение тонких запястий в своих ладонях.

– Спасибо, что согласился встретиться, – ровным голосом произнесла Элспет, глядя куда-то поверх его плеча.

Непонятное беспокойство охватило Фрейзера. Встреча, похоже, имела более серьезные причины, чем он предполагал, и ему это не нравилось.

– Что случилось, Элспет? – спросил он более резко, чем хотел бы. Ему надо немедленно узнать причину свидания, потому что тело непроизвольно напряглось, и он не мог отделаться от неприятных предчувствий, сверливших мозг.

Элспет глубоко вздохнула и наконец взглянула ему прямо в глаза. Лицо выражало твердую решимость, словно она готовилась к схватке. По спине Фрейзера пробежала дрожь. Сомнений не оставалось: он готовился услышать что-то очень неприятное.

– Я беременна.

Признание обрушилось на Фрейзера, как удар автобуса, парализовав, лишив дара речи. Несколько минут он сидел молча, пока слова медленно проникали в сознание. Наконец смысл сказанного дошел до него. Это напоминало сход лавины мелких камней: каждый слишком мал, чтобы причинить боль, но вместе они ломали кости и лишали возможности дышать.

– Ты уверена? – задал он бессмысленный вопрос. Если бы у нее были сомнения, она не явилась бы сюда. Выражение лица не оставляло сомнений – она уверена. Фрейзер не собирался оскорблять ее вопросом по поводу своего отцовства. Если не он, то она бы не пришла.

– Прости, конечно, ты уверена.

Этого не должно было случиться. Он не хотел. Ему пришлось наблюдать трагические последствия романтических отношений. Его мать вышла замуж за любимого человека, но была жестоко обманута. Спустя два десятилетия ей пришлось начинать жизнь сначала. Отец поддался романтическому влечению во второй раз, в результате разрушил свою семью. Что в итоге? Две бывших жены и сын, который ненавидит отца.

Давным-давно Фрейзер принял решение не брать на себя обязательств, таких как брак и семья. Такие отношения его не интересовали. Они оборачивались разбитыми сердцами всех вовлеченных в подобную связь. Ладно, в жизненной перспективе он видел пару детишек в окружении собак, овец и лошадей. Но они не являлись частью реалистического проекта, поскольку предполагали присутствие их матери, а обязательства перед женщиной не входили в его планы. И уж точно не в отношении этой женщины, уже стоившей ему немало бессонных ночей.

Что же говорить об ответственности за воспитание детей. Разве он может пойти на это? Его вполне устраивала нынешняя жизнь, с чередой необременительных отношений и мыслью о том, что когда-нибудь его отец умрет, он вернется в свои фамильные владения и займется делом, к которому готовился всю жизнь. Он пустит в дело весь опыт, который накопил, занимаясь недвижимостью и управляя чужими имениями по всей Шотландии.

Отец с детства внушал ему, что деньги и титул требуют больших усилий и ответственности. Фрейзер был готов оправдать право на привилегии. С того дня, когда Фрейзер покинул замок Балланросс, он готовил себя к тому, чтобы достойно занять свое место. Он постигал науку земледелия и управления и за прошедшие годы превратил небольшое оставшееся от деда наследство в приличный капитал. Фрейзер внимательно следил за колебаниями рынка недвижимости и делал выгодные вложения, увеличивая доход и скупая участки земли. В какой-то степени это помогало заполнять пустоту, которая образовалась в жизни при потере собственных владений.

В течение пятнадцати лет Фрейзер ни разу не приезжал в свой родной дом. Отец дал понять, что присутствие сына в доме и в его жизни нежелательно. Даже после того, как развалился второй брак, и стало понятно, что расставание с первой женой и сыном не помогли отцу преодолеть кризис среднего возраста, Фрейзер не вернулся – не мог простить жестокого отступничества. Он принял твердое решение дождаться, когда по праву унаследует свою землю.

Однако, если у Фрейзера родится ребенок… Это все изменит. Ребенок должен знать, на что он имеет право, знать свое место в жизни, свое родовое гнездо. Ему или ей нельзя отказать в наследственном праве.

– Ничего не хочешь сказать? – спросила Элспет, прерывая ход его мыслей. Ее взгляд стал еще более жестким. И понятно почему. Он не произнес почти ни слова с той минуты, когда услышал ее признание. Фрейзеру надо время, чтобы осмыслить происходящее. Она должна понять.

– Извини. Я в шоке, – пробормотал он и добавил по инерции первое, что пришло в голову: – Мы же были осторожны.

– Значит, недостаточно осторожны.

Голос Элспет был холодным как лед и резал слух. Фрейзер понимал, что не сказал ей ничего нового. Он покачал головой. Произошла чудовищная ошибка. Судя по лицу, Элспет думала о том же.

– Что собираешься делать? – осторожно спросил он, понимая, что возможны разные варианты развития событий, однако их обсуждение равносильно выходу на минное поле, если не произвести разведку.

– Я оставлю ребенка, – сказала Элспет с той же бескомпромиссной прямотой, с какой сообщила ему о беременности.

Фрейзер не мог понять, как хрупкая женщина могла проявлять столько решительности и твердости. Впрочем, подумал Фрейзер, в том и состояла большая часть ее привлекательности. Ему придется впредь считаться с этим качеством.

Он кивнул, чувствуя странное облегчение, и понял, что обрадовался ее уверенности. В глубине души он побаивался, что ему придется самому принимать решение. Более того, картина отдаленного будущего, где он видел себя в окружении детей, приобрела конкретные очертания. Его пугала мысль о том, что на старости лет останется один и некому будет передать наследственные земли. Собственно, он не имел ничего против детей – его ужасало бремя ответственности перед женщиной, браком, семьей и всем, что связано с этим.