Неудивительно, что подсудимый воспользовался своим конституционным правом на суд присяжных. Но это ему не поможет. У нее были все улики против него: от очевидцев до отпечатков пальцев с пленки камеры слежения, и, несмотря на то, что он надеялся на чудо, оно придет не скоро.

— Доброе утро, — сказал залу судья Моран. Тон был кислым. Кейт предположила, что он любит дождливые понедельники не больше, чем все остальные. Слева от стола, за своим компьютером, сидела Салли Тонер — судебный секретарь — полная блондинка, чуть за пятьдесят. Ее пальцы бегали по клавишам, записывая приветствие судьи, так же как запишут все, что будет сказано в этом зале сегодня.

— Доброе утро, Ваша честь, — нарочито бодро проскандировали в ответ Кейт и адвокат противной стороны. Такой синхронизированная светская беседа на юридических факультетах обычно не изучалась, но большинство юристов все же пользовались ей. Со временем Кейт уверилась, что это происходит так же машинально, как заискивание перед судьей.

Судья Моран кивнул и уселся в высокое кожаное кресло, осторожно поставив кофе на стол и взяв кипу бумаг, протянутых ему помощником. Это было разрешением сесть всем остальным, что Кейт сделала с огромным облегчением, потихоньку немного вытащив ноги из туфлей. Судебный помощник повернулся к залу с обычной речью о том, что они собрались в этом зале этим утром по делу «Штат Пенсильвания против Джулио Хуана Сото» бла-бла-бла. Кейт перестала его слушать.

Как только появится возможность, сразу наклею Банд-эйд[13] на мои бедные пятки. Она всегда носила его с собой в портфеле.

С тех пор как она носит чулки, это стало требовать похода в дамскую комнату, в которую можно попасть только на перерыве.

Паскудство.

Доставая заметки из портфеля, она незаметно посмотрела на свое отражение в маленьком зеркальце, которое носила в одном из карманов. Кейт с облегчением увидела, что ее неяркий макияж выжил под дождем более или менее нетронутым. Но, как она и боялась, волосы выбились из пучка — она быстро закрепила шпильки потуже — и у нее блестел нос. Иными словами, пойдет. Она никогда не была великолепной, но всегда вполне привлекательной: квадратная челюсть, высокие скулы, светящиеся умом голубые глаза и широкий рот с мягкими губами. Ее нос, немного длинноватый, был худшей чертой по ее мнению. От того факта, что сейчас нос зеркально отражал свет от флуоресцентных ламп, легче не становилось. Прикрываясь необходимостью нагнуться и поставить портфель на пол, она быстро протерла нос матирующей салфеткой из кармана, в котором носила вещицы на разные случаи жизни, и выпрямилась как раз тогда, когда помощник закончил свою речь.

Она была рада увидеть, что внимание судьи Морана все еще сосредоточено на бумагах перед ним. Рядом с ней Брайан, достав желтый блокнот и ручку из своего портфеля, машинально рисовал каракули. Номинально это было его дело, но именно она проделала всю подготовительную работу и собиралась довести его до конца. После этого суда, даже если она сделает что-нибудь неправильно и проиграет, она будет вести дела уже сама, больше не пребывая под покровительством Брайана. Результаты ее экзамена по судебному делу пришли всего несколько дней назад: она прошла с высокими баллами. Не считая официальной присяги, она была полноценным членом суда Пенсильвании, и ей больше не требовался надзор за ее работой как обвинителя.

Она, Кейт Уайт, была настоящим, полноценным юристом.

От этих слов она трепетала. Кто бы мог подумать? Никто из тех, кого она знала, точно не мог. Иногда она сама с трудом верила.

— Мистер Карри? — Моран оторвался от бумаг и уставился на адвоката. — Что это?

Кейт насторожилась. «Мистер Карри» был государственным защитником. Эд Карри — адвокат противной стороны в нескольких делах, по которым работала Кейт, и этого хватало, чтобы она посчитала, что знает, как он будет действовать сейчас. Среднего веса, худой, лысеющий, в возрасте за сорок, одетый сегодня в помятый серый костюм с белой рубашкой и синим галстуком, Карри не оставлял места на суде сюрпризам. Прямолинейный, лишенный воображения, немного нетерпеливый, он компетентно работал на своих клиентов в то скудное время, которое мог выделить каждому из них.

Карри встал.

— Ваша честь, мои извинения, но наш офис получил информацию о свидетеле поздно вечером в пятницу. На выходных я разговаривал с этим человеком в тюрьме и нашел его достаточно…

— Свидетель? Какой свидетель? — Кейт втиснула ноги обратно в туфли, больше похожие на орудия пытки, и вскочила, нечаянно перевернув свой стул. Брайан схватил его до того, как тот упал. Судья Моран тяжело посмотрел на нее. Взгляд Карри остановился на ней всего лишь на долю секунды, после чего быстро вернулся к судье. Было видно, что ему очень неудобно. «Так и должно быть», — подумала Кейт. Представление неожиданного свидетеля в первый день суда входило в сто одно Юридическое табу, о котором знали даже новички вроде нее. Быстрая проверка показала ей, что присяжные выглядят заинтересованно. Плохо. Чтобы там ни было, она не хотела, чтобы присяжные услышали об этом раньше нее. Ей нужны были детали того, что происходило, и время, чтобы оценить, как они повлияют на ее дело, не говоря уже о том, чтоб найти способ нейтрализовать любые потенциальные негативные последствия до того, как присяжные пронюхают, что бы там ни было.

— Ваша честь, прошу разрешения дополнить дело.

— Разрешаю, мистер Карри.

Кейт выскочила из-за совещательного стола и промаршировала к столу, ее проклятые пятки в это время просто вопили. Язык тела на суде значил очень много, и иногда только так ты можешь дать понять оппозиции, что не собираешься терпеть от них это дерьмо. Иначе агрессоры, а их было много в сфере права — радостно надерут тебе задницу.

Не глядя на нее — ха, он знает, что перешел границу — Карри тоже шел вперед. Вскоре он присоединился к ней возле стола судьи, и Кейт атаковала.

— Ваша честь, противная сторона прекрасно знает, что сейчас уже поздно представлять нового свидетеля. Поиск был закончен недели назад. Я…

— Освободите меня от лекции, мисс Уайт. — Судья Моран поднял руку, призывая к тишине. — Уверяю вас, я отлично осведомлен о сроках.

Кейт сжала челюсти, скрестила руки на груди и сверкнула глазами, надеясь, что представляет собой пять футов шесть дюймов[14] — нет пять футов девять дюймов[15] вместе с каблуками — красноречивого негодования для извлечения выгоды из присяжных. Они не слышали того, что здесь говорилось — разговор специально велся на пониженных тонах — но она надеялась, что они, как минимум, смогут прочитать язык ее тела громко заявляющий: Защита пытается быстро протолкнуть еще одного. Не ведитесь на это.

— От вашего внимания каким-то образом ускользнуло, что вы перебили мистера Карри, — продолжил Моран. Он посмотрел на адвоката. — Мистер Карри, я полагаю, вы хотели объяснить мне, почему мы узнаем об этом свидетеле только сейчас. И предупреждаю, если я заподозрю, что вы специально скрывали информацию от обвинения…

Карри энергично покачал головой. Он тоже знал репутацию Морана, выпаливающего юристам вызов в суд, в связи с неуважением к оному, как парковочные билеты, и никто не хотел такого вызова, сопровождающегося тюремным заключением, пока кто-то не сможет вытащить оттуда обиженного юриста. Это стоило неудачливому получателю слишком много времени, денег и понижения.

— Ничего подобного, Ваша честь. Как я сказал, свидетель вошел с нами в контакт в пятницу. Сам он сейчас под охраной, и уверял, что не знал о существовании этого дела. Его утверждения убедительны и обеспечивают моему подзащитному полное алиби. Можете быть уверены в этом, иначе я бы не стал доводить это до вашего внимания.

— Чу… — Кейт вовремя оборвала себя, проглотив окончание, когда Моран одарил ее предупреждающим взглядом, и поспешно изменила слова на удобные судье, — Ваша честь, доказательств против подзащитного больше, чем нужно, как мистер Карри и сам знает. Этот свидетель не может обеспечить правдоподобное алиби для подсудимого потому, что у нас уже есть очевидцы, пленка с камеры слежения, судебные доказательства нахождения мистера Сото в том месте. Нет ни малейшей вероятности, что ваш клиент — здесь она быстро и тяжело взглянула на адвоката — не виновен как грех.