Проявление Кеннеди тайной инициативы было, конечно, мудрым шагом в свете последующего (обдуманного или спонтанного) решения Госдепартамента прекратить его официальную переписку с советским лидером. Президент очень хорошо знал, что в деле обмена миротворческими посланиями с коммунистическими противниками он может доверять лишь немногим из его администрации. Поскольку ему приходилось иметь дело с чиновничьим аппаратом, выступавшим за холодную войну, он попросту пошел в обход Госдепа, создав альтернативный канал связи. И все же, хотя подобная тактика была не нова для Кеннеди, поражает то, что в своей последней попытке изыскать возможности достижения мира с Хрущевым Кеннеди вынужден был полагаться не на собственный Госдепартамент, а на советскую разведку, обеспечивавшую обмен секретными посланиями мира между ним и Хрущевым. Это была важная деталь, не только ярко иллюстрировавшая взаимоотношения Кеннеди и его политического бомонда, но и, возможно, сыгравшая роковую роль в его биографии…

А пока оба этих лидера были живы и находились при власти, их окружение сбивалось с ног в поисках нового очага международной напряженности. Таким очагом стала Куба. Осадок от разрешившегося Карибского кризиса все еще оставался – Куба одинаково привлекала и советские военные круги, заинтересованные в наличии прямого выхода к границе США; и американский военный истеблишмент, мечтавший покончить с проводимым ею засильем коммунистических идеалов в Латинской Америке. И последние не придумали ничего лучше, кроме как физически устранить Фиделя. Операция по его ликвидации получила название «Мангуст».

Любопытным доказательством существования данной операции и причастности к ней высшего руководства как ЦРУ, так и мафиозных структур (которых Куба привлекала в качестве зоны свободной экономической торговли и почти бесплатной рабочей силы), станут события, случившиеся уже после гибели Кеннеди. Тогда в комиссию Уоррена (председателя Верховного Суда США, руководившего официальным расследованием по делу об убийстве Президента), входил адвокат Дэвид Слосон – его задачей было искать следы иностранного заговора, для чего волей-неволей приходилось взаимодействовать с ЦРУ. Забежим вперед и оговоримся, что на этой ниве ему не удалось добиться сколько-нибудь серьезных результатов; но интересна сама его работа по выявлению «шпионских тайн» Лэнгли.

В работе с ЦРУ, как представлялось Слосону, у комиссии был превосходный ресурс в лице Аллена Даллеса, одного из членов комиссии, который был главой Управления с 1953 по 1961 год, когда его отправили в отставку из-за провала операции в заливе Свиней. Несмотря на вынужденную отставку, его отношения с президентом Кеннеди не испортились. «Отставку он воспринял с большим достоинством и никогда не пытался свалить с себя вину, – говорил Роберт Кеннеди, – президент его очень любил, как и я». По словам президента Джонсона, в комиссию Уоррена Даллеса рекомендовал Роберт Кеннеди.

Слосон предположил, что, если у ЦРУ были данные о связях убийцы Кеннеди, Освальда, с заговорщиками, Даллес знал, как до них добраться. Однако так он думал до того, как встретил Даллеса. Когда же их представили друг другу, Слосон увидел, что бывший директор ЦРУ по-старчески немощен и хрупок. Он по-прежнему напоминал «директора школы-пансиона», по словам Ричарда Хелмса, его бывшего заместителя в ЦРУ: «расчесанные на пробор волосы, изящные усики, твидовый костюм и неизменные круглые очки без оправы». Но к началу 1964 года, как заметил Слосон, Даллес уже выглядел как директор школы с пошатнувшимся здоровьем и давно ушедший на пенсию. Выглядел Даллес старше своих семидесяти. И память примерно соответствовала этому возрасту – ни на один вопрос Слосона он не ответил. Как тогда подумал адвокат, ввиду старческой забывчивости…44

Однако, три года спустя произошло некое событие, которое заставит по-иному взглянуть на это его молчание. В январе 1967 года известный вашингтонский журналист Дрю Пирсон попросил о личной встрече с председателем Верховного суда. Срочно. Уоррен охотно согласился повидаться со старым другом. Пирсон понимал, что у него в руках, возможно, величайшая сенсация в его карьере.

Речь шла об убийстве Кеннеди и о том, что за этим убийством мог стоять Фидель Кастро. Уоррен слушал, Пирсон рассказывал. Из надежного источника он узнал, что в 1961–1962 годах правительство Кеннеди велело ЦРУ убить Кастро, что этот приказ был отдан ЦРУ непосредственно Робертом Кеннеди и – самое поразительное – что ЦРУ наняло для этой цели мафию. Источник Пирсона считал, что Кастро узнал о заговоре против него, собрал потенциальных убийц на Кубе, обезвредил их, и в отместку отправил свою команду убийц уничтожить Кеннеди.

Если хоть что-то из этого было правдой, значит, ЦРУ (то есть Даллес) и Бобби Кеннеди утаивали от комиссии Уоррена, что у Кастро были причины желать смерти президенту Кеннеди: кубинский диктатор знал, что Кеннеди (или их доверенные лица) пытаются его убить. И значит, член комиссии Аллен Даллес, который руководил ЦРУ, когда готовились эти операции, тоже, вероятно, участвовал в укрывательстве. Пирсон открыл Уоррену свой источник: это был влиятельный вашингтонский адвокат Эдвард Морган, в то время представлявший интересы главы профсоюза водителей грузовиков Джимми Хоффы, непосредственно связанного с мафией. Правда это была или нет, не имело значения – допусти Даллес, бывший членом Комиссии, огласку такого рода информации, ЦРУ не только станет в один ряд с гестапо и другими организациями, признанными международными преступниками и беззастенчиво убивающими лидеров других государств (еще и сотрудничающими с мафией!), но и явится в глазах американцев косвенным виновником гибели их Президента, чья смерть, возможно, искупила их глупые и недальновидные действия!45

Вопрос теперь только в том, желал ли смерти Фиделя сам Кеннеди. Описанное выше позволяет утверждать, что нет; все его самые смелые и воинственные начинания на фронтах «холодной войны» были продиктованы только лишь волеизъявлением верхушки силовиков, которая не меньше (а, может, и больше, чем сам Кастро) устала от порядком поднадоевшего ей Президента, то и дело сулившего отрыв от колоссальной кормушки под названием «холодная война».

01 декабря 1962 года, Вашингтон, округ Колумбия

Отец-основатель и бессменный директор (на протяжении уже почти тридцати лет) ФБР Джон Эдгар Гувер принимал своего друга и коллегу из ЦРУ, Джеймса Энглтона, в своем кабинете в здании Бюро на Пенсильвания Авеню. Старые друзья встретились, чтобы обсудить напряженную внутриполитическую обстановку в стране, сложившуюся после того, как неделю назад Джей-Эф Кей пошел на поводу у Хрущева, снял морскую блокаду Кубы, официально запретил полеты самолетов-разведчиков над советской территорией и де-факто притормозил ядерное противостояние, грозившее вылиться в третью мировую войну еще в октябре-месяце. Многие американцы считали, что принятие условий врага подобно капитуляции в этой, официально не начавшейся, но давно уже идущей полным ходом войне. Сам же Президент считал, что в нанесенном престижу США ущербе виноваты ОКНШ, подтолкнувший его несколькими месяцами ранее разместить ракеты в Турции, и ЦРУ, спровоцировавшее неудачную операцию в Заливе Свиней. Последствием всего случившегося стала отставка Аллена Даллеса с поста главы Центральной разведки и знаменитые слова Джона Кеннеди о том, что, будь его воля, он бы «разорвал ЦРУ на тысячи кусочков и развеял их по ветру». Эти слова не могли оставить равнодушными ни Энглтона, ни Гувера.