Уильям подмигивает, прежде чем пройти мимо и оставить за собой приятный аромат. Он пользуется одеколоном или спреем, но не выливает на себя целый литр парфюма, как некоторые парни из моей школы перед танцами.

— Что за запах? — спрашивает парень, его лицо скривилось и явно не в хорошем смысле.

Чувствую, как нервы бьют тревогу.

— У тебя что-то не так с нюхом или что?

— Нет. Что это за ужасный запах? — спрашивает он, снимая куртку.

Под ней оказывается футболка и идеально загорелые руки. На одной руке из-под рукава виднеется татуировка, но я не могу рассмотреть, что это на самом деле.

— Слушай, дружок, я многое делаю неправильно, но готовлю я исключительно хорошо и горжусь этим, так что если ты считаешь, что моя еда пахнет, как туалет, тогда я нюхаешь собственное дерьмо, потому что сам полон этого дерьма, — гневно говорю я.

На его лице появляется ухмылка, а я чувствую стыд.

— Уильям дразнит тебя? У него странное чувство юмора, — говорит Джиа, появляясь в комнате позади парня.

— Просто упрашиваю твою сестру снова ударить меня в глаз. — Он подмигивает ей, прежде чем поднять в воздух и поцеловать.

Джиа отталкивает своего парня, а я так смущена, хотя не совсем уверена из-за чего.

— Уильям, — предупреждает сестра, её голос смущённый, но она не покидает его объятий.

— Я не била тебя. Просто толкнула локтем, — исправляю я.

— Ну, поскольку вы, как мне кажется, так и не представились друг другу, Уильям, это моя сестра Гвен. Гвен — Уильям.

— На самом деле, представились. Но зови меня Уилл. Джиа нравится называть меня полным именем, но, пожалуйста, просто Уилл, — говорит он.

— Здорово, мне меньше букв выговаривать. — Я пожимаю плечами.

Некоторое время мы трое неловко стоим в комнате.

— Гвен приготовила лазанью. Разве ты не чувствуешь вкусный запах? — восторженно говорит Джиа.

Его взгляд встречается с моим и мы оба начинаем смеяться.

— Что смешного? — спрашивает она.

— Мы оба идиоты,— хихикаю я.

— Гвен! — одёргивает меня Джиа.

— Нет. Она права, — говорит Уилл с улыбкой.

* * *

Представление Уилла о том, что ему не нравится запах моей еды было довольно убедительным, но он точно не сможет притвориться, что она не вкусная, особенно после того как уничтожил огромную порцию, поданную Джиа.

— Итак, вкус лучше, чем запах? — дразнюсь я.

Он кивает в промежутках проглатывания еды.

— Джиа, почему ты так не готовишь?

— Потому что это не моё. Гвен, мама и папа хорошо готовят, так что я, вроде как, позволяю им кормить себя, — отвечает она.

— Ты должна показать ей, как это делать, — говорит он, качая головой.

— Детка, я не умею готовить, — нахмурившись, повторяет Джиа.

— Ну, чёрт, покажи мне, как это готовить, — со смехом предлагает парень.

— Извини, фамильный рецепт. — Я пожимаю плечами.

— Я же скоро стану семьёй. Верно, Джи? — спрашивает Уилл, когда Джиа берет его тарелку и ставит её в раковину.

Она ухмыляется, когда садится обратно за стол.

— Я сделал твоей сестре предложение руки и сердца. Она отказала мне, — игриво говорит парень.

Я делаю вид, что она мне этого не говорила до этого.

— Ау, Джиа, хватит так жёстко играть.

Уильям стреляет в меня благодарной улыбкой.

— Я не отказала тебе, — говорит сестра со вздохом.

— Ты не сказала «да», — категорически говорит он, и вдруг я чувствую себя частью разговора, при котором не должна присутствовать.

Их взгляды сосредоточены друг на друге, словно между ними ведётся зрительный спор. Джиа первой отводит глаза.

— Уильям не фильтрует слова. Думаю, вы двое в этом похожи, — произносит Джиа, похоже, будучи раздражённой.

— Я фильтрую. Просто не очень старательно.

Челюсть Уильяма сжата. Видно, что он не очень счастлив оттого, что Джиа отказала ему.

— Итак, ты тоже собираешься в юридическую школу? — спрашиваю я, хватая кусочек чесночного хлеба, купленного в магазине. На вкус он не так уж и плох.

Уилл смеётся и качает головой.

— Нет, ненавижу школу. Не могу представить чтобы, пробыл там больше четырёх лет.

— Что очень иронично, поскольку Уильям — учитель, не так ли? — говорит она, стреляя в меня весёлым взглядом.

— Как ты можешь ненавидеть школу, если преподаёшь в ней? Ты что, мазохист или типа того? — в замешательстве спрашиваю я.

— Я ненавидел, когда меня учили другие люди. Я же великий учитель, — самодовольно говорит он.

— Итак, ты лицемер?

— Почему это преподавание делает меня лицемером?

— Твоя профессия — это заставлять других испытывать те же страдания, которых ты хочешь избежать, и, вероятно, ты ещё подчёркиваешь, насколько важной является учёба и как сильно они должны её ценить, — отвечаю я.

— Это не делает меня лицемером. Если ты хочешь выжить, не имея, например, богатого дядюшки, учёба важна, и её нужно ценить. Только то, что я не хочу находиться в колледже ни минуты дольше необходимого, не делает меня лицемером, — выпаливает парень скрещивая руки.

— Он прав, Гвен. Это делает его садистом, но не лицемером, — произносит Джиа, садясь к Уиллу на колени и быстро целуя его в щеку.

— Это неправильно, — стою я на своём.

— Я даю своим студентам понять, что у них есть выбор. Любишь ты её или нет, но учёба важна. Поскольку я работаю с учениками старшей школы, они могут бросить учёбу, если захотят. Школа не является обязательной, — говорит парень.

— Кто, чёрт возьми, нанял тебя?

— Ты бы не хотела, чтобы я преподавал у тебя математику? — спрашивает он, яркие голубые глаза удерживают мои. Они прекрасны, в таких легко можно потеряться.

Чувствую, как тянет низ живота, но отбрасываю это чувство.

— Да, похоже, что ты будешь сильно жаловаться на уроки, а замена — это непросто. — Я беру тарелку и кладу её в раковину. — Пойду-ка я в кровать. А вы веселитесь, безумные детишки.

— Ты уже устала? — не веря своим ушам, спрашивает Джиа.

Изображаю зевок и отвечаю:

— Да, поездка на автобусе отняла у меня много сил.

— Как и нападение, я думаю, — шутит Уильям, а Джиа бьёт его. — Я же просто подначиваю. Я прощён. Мы уже лучшие друзья, верно, Гвен?

Меня раздражает тот факт, что моё сердце забилось ускоренно.

— Возможно. Доброй ночи, ребята.

Направляюсь в комнату Джиа. Ложусь поперёк её кровати и представляю себе, какой будет моя жизнь через четыре года. Если она будет хоть в половину такой же, как у Джиа, то я могу считать себя очень счастливой женщиной.

* * *

Я просыпаюсь от толчка Джиа. Она сидит на краю кровати рядом со мной.

— Что случилось? — неуверенно спрашиваю я.

Она кладёт мою голову себе на колени и начинает перебирать волосы.

— Длинный день.

— Что случилось?

Если она разбудила меня, значит что-то произошло.

— Ты ведь вчера не слишком устала, верно?

— Немного, но мне показалось, что вам нужно немного приватности.

— Он тебе понравился? — спрашивает она.

— Он действительно классный. Не думала, что он будет в твоём вкусе, — отвечаю я.

Сестра улыбается и хихикает.

— Иногда мне кажется, что так и есть. Мы такие разные. На самом деле, он напоминает мне тебя.

Я стону.

— Это хорошо или плохо?

— Хорошо. В основном. И ты думаешь, что он милый, правда?

Как будто об этом нужно спрашивать. Конечно, он милый. Он горячий. Думаю, я даже немного запала на него, но я не могу сказать сестре об этом, она же взбесится. Однако я знаю то, чего не знает большинство людей: любовь ничего не значит. Это просто глупые бабочки и бессмысленные пустые эмоции. Я уже западала на парня, который разносил пиццу в школе по пятницам.

— Это, само собой. Ты что, спятила? — со смехом говорю я, а Джиа начинает светиться от радости. — А в чём проблема? Что это я пропустила?

Я сажусь и смотрю на Джиа. Она вздыхает.

— Уильям потрясающий. Он удивительный мужчина и, уверена, однажды сделает кого-то очень счастливым. Просто иногда я думаю, что это могу быть не я.