Получив деньги от щедрого покупателя Лиза бросилась искать газетчика, чтобы купить номер со статьей про Финляндию. Увы, деньги оказались потрачены напрасно, в газете ничего не было ни об Иване Смыслове, ни о русских в Финляндии вообще.

После обеда слуга показал послу купленный платок. Френсис причмокнул от удовольствия:

– Какая прекрасная работа, наверное, ты за неё заплатил кучу денег? Когда в 1904 году я был директором Всемирной Луизианской выставки, там были павильоны с кружевами из Бельгии и Франции, и я могу сказать компетентно, что это очень качественное изделие, и оно должно стоить приличных денег.

– Ну что, Вы, губернатор, я сторговал это платок по дешёвке, за него просили тридцать рублей или три доллара. А я купил всего лишь за доллар, русскими деньгами, конечно. – Джордан врал, не краснея, но ведь это же во благо, вот он какой ловкий коммерсант!

– Ты бизнесмен, Филип, – довольно сказал Френсис, – надеюсь, ты не обидел своей ценой мастерицу.

– Что Вы, губернатор, – она осталась очень довольна. Более того, я пригласил её в посольство на работу, нам может потребоваться женская прислуга, а она очень нуждается.

– Скоро ты будешь от моего имени подписывать депеши, – полушутя проворчал Френсис.

– Я свое место знаю, – не растерялся Филип, – домашнее хозяйство на моем попечении, и нанимать работников тоже мое дело, я лучше понимаю, кто нам нужен. Но если Вы хотите это делать сами, то – пожалуйста, – Джордан сложил руки на груди, изобразив большую обиду.

– Ладно тебе, – миролюбиво сказал посол, – я и так работаю по шестнадцать часов. А секретари еще дольше, и чужих забот нам не надо.

– Вот и я о том же, – Филип опустил руки, – я вам докладываю, что к обеду, который Вы назначили на пятницу, продукты закуплены. Осталось приготовить закуски. Для этого собственно я и позвал эту девушку, пусть подработает и поест досыта, она и её семья голодают.

– Добрый ты, негр, Филип, добрый и преданный, потому я и не сержусь на тебя за самоуправство, – заметил посол.

– Я плохого не сделаю, губернатор, можете не сомневаться.

На следующий день дочь генерала Мизенера пришла в посольство. Она несмело стояла в передней и ждала, когда появится её наниматель.

Мимо проходил третий секретарь и переводчик посольства Норман Армор.

– Здравствуйте, барышня! Чем могу быть полезен?

– Я жду одного господина, он такой смуглый, ходит в шубе и котелке.

– А, это Филип, чем же он прельстил Вас, этот дикий мавр?

– Он обещал мне работу. Мы очень нуждаемся.

– Это он может, – сказал Армор, – Работа у него всегда есть. Желаю успеха в вашем начинании.

В эту минуту в дом вошел Джордан. Увидел девушку, разговаривающую с секретарем посольства, слуга напустил на себя важность.

– Вы пришли, Елизавета?

– Да, господин мажордом.

– Мажордом? – Армор чуть не согнулся от смеха, – Что-то я не припомню приказа о новом назначении, видимо он прошел мимо меня, но это форменное безобразие.

Он весело посмотрел на слугу, ожидая, что тот скажет в ответ.

Филип сделал ему «страшные глаза», секретарь решил исправить положение.

– Должно быть, документ был оформлен через личного секретаря Джонсона, он всегда забывает поставить в известность о внутренних перестановках. Ну что, не буду Вам мешать, господин мажордом, – ехидно сказал Армор.

Филип повел дочь генерала на кухню, там у печи готовил обед русский повар.

– Василий, ты просил помощь, вот тебе девушка. Завтра у нас званый обед, надо, чтобы все было «хай класс».

– Непременно, господин Джордан, всё сделаем, как надо. Как тебя зовут, красавица? Снимай пальто, будешь помогать.

– Лиза, – ответила дочь генерала.

– Что ж ты, Лиза на кухню вырядилась в хорошем платье?

– Я не знала, господин Джордан мне не сказал, что надо делать.

Василий подал девушке холщовый лоскут.

– На, подвяжись, и начинай чистить овощи. Умеешь чистить? Что-то я на тебя глядючи думаю, что ты раньше нигде не служила и ничего делать не разумеешь.

– Не служила, это правда, – согласилась дочь генерала, – но я справлюсь, я умею. Она повязала лоскут вместо передника, взяла нож и принялась за работу.

– Ты сама-то откуда, – не унимался повар, – на твои руки посмотреть, так сразу видно, ими не рабатывала, наверняка из дамочек будешь, из дворян.

– Теперь все титулы отменены, и это не имеет значения.

– Ну, знаешь ли, если бы я был дворянином, – Василий мечтательно закатил глаза, – для меня бы это всегда имело значение.

– Мы с вами разные люди.

Разговор прервался, едва начавшись. Повар занялся обедом, а Лиза продолжила упражняться в чистке кожуры.

Норман Армор на лестнице встретил Филипа Джордана. Шутка про мажордома так ему понравилась, что он решил снова посмеяться над слугой.

– Скажите, господин мажордом, – в голосе секретаря было столько елея, что Джордан сразу нахохлился, – где это вы нашли столь очаровательную служанку?

– На рынке, она продавала вещи. Голодают они, вот я и пожалел. Между прочим, – Филип сделал многозначительную паузу, – она – дочь генерала.

– Что!? – Армор чуть не скатился с крутой лестницы, – Что ты несешь?

– Я говорю правду, большевики лишили её отца пенсии, и они остались без средств, вот я и взял её на кухню, пусть подработает и хорошенько поест.

– Ты взял дочь русского генерала в прислуги? Ты понимаешь, что делаешь, башка пустая! Это дочь ге-не-ра-ла! – произнес он по слогам, – генерала, а не повара. Немедленно веди меня к ней.

– Да тут она, на кухне.

Армор скатился вниз по лестнице, открыл дверь на кухню, с высоты ступеней увидел, что внизу девушка из общества, как простая кухарка шинкует овощи.

– Медемуазель, – с пафосом сказал он по французски, – произошло недоразумение, – наш слуга все неправильно понял, Вы не должны работать на кухне, немедленно снимите с себя все эти лохмотья, и я прошу Вас подняться в бельэтаж, я буду Вас ждать.

– Что это он, о чем? – спросил Василий, – ты понимаешь?

– Понимаю, – ответила Лиза, – он просит меня переодеться и немедленно подняться кверху.

– Ха-ха, ловок, – повеселел повар, – быстро присмотрел девчонку. А я-то думаю, откуда такая служанка взялась, ручки белые и языки иностранные понимает. Не иначе, благородная. Крепко вас, дворян, революция прижала, раз соглашаетесь на кухне работать, как простые.

– Позвольте, я пойду, ждут, неудобно, – сказала Лиза.

Она поднялась по лестнице на второй этаж дома. Армор ожидал на диване в рекреации.

– Еще раз, ради Бога, простите нашего слугу, он не понимает, что делает, негры, они как дети.

– Ну что Вы, он очень мне помог. Сначала купил платочек, потом пригласил на работу.

– Но Вы не должны быть на кухне. Ваше место в парадном зале. Вы, как я понял, дочь русского генерала и по статусу можете присутствовать на приемах в посольстве. Завтра мы даем обед в честь вологодского градоначальника, будут важные персоны, я приглашаю вас украсить собою наше скромное преимущественно мужское общество.

– Спасибо, господин дипломат.

– Называйте меня Норман. Норман Армор. Я третий секретарь посольства и уполномочен пригласить Вас с родителями на завтрашний обед.

– Папа болеют, – с ударением на последнем слоге – па сказала Лиза, – мама без него не пойдет.

– Значит, Вы придете одна, и я буду на этом вечере вашим галантным кавалером.

– Merci beaucoup[5], но меня могут не отпустить.

– Никаких «но», вот Вам официальное приглашение.

Армор взял карточку и вписал имя гостьи: «Медемуазель Мизенер».

– Откуда Вы узнали мою фамилию?

– Филип сказал, этот проказник на самом деле большой пройдоха, он вызнал про Вас всё, что нужно.

– Но это я сама ему рассказала.