1

   Пётр Петрович просыпался быстро, по первым звукам будильника. Опять засыпал, но упрямый механизм снова и снова напоминал о том, что новый день наступил. Вот так он маялся, пока у механики не истощалась пружинная сила. Вздохнув последний раз, будильник обиженно замолкал, снимая с себя всякую ответственность. Дальше сон протекал без происшествий до самой последней возможности.

   Будучи человеком впечатлительным, Пётр Петрович и во сне что-то выдумывал, непроизвольно и многократно изменяя положение спящего тела. Ближе к утру проявлялись особые сюжеты, требующие быстрого бега или удивительных прыжков. Когда времени оставалось только-только, очередной кувырок выходил за пределы двуспальной кровати, и бренное тело с шумом опрокидывалось на пол, прямо на сладко дремавшего кота Муамара, коврик которого располагался как раз в нужном месте. Они испуганно орали не своими голосами, обнимались и царапали друг дружку от избытка нахлынувшего.

   Неспящие из ближайших квартир возмущались одинаковыми словами: "Опять Чашкин живодёрничает!". Сам же Муамар, ставя под сомнения заблуждения Павлова про условные рефлексы, каждое утро оказывался на прежнем месте, и все повторялось с завидным постоянством.

   Включенное по таймеру радио прокашлялось и кукольным голосом сообщило ужасную новость: "...сковское время ..цать минут ..того". "Ого! - взволновался Чашкин, ещё "цать" минут, и я "того" - опоздаю". Стремительно оделся в то, что подвернулось и, неумытый, выкатился из квартиры.

   Кот, едва пришедший в себя, отрешённо наблюдал происходящие чудеса. Это было неповторимое время, когда ответственный квартиросъёмщик и хозяин, Пётр Петрович Чашкин, становился по-звериному быстр и нечеловечески ловок, т.е. совершенно не похож на себя в остальное время жизни.

   2

   Возле кнопки вызова самодельный плакат предлагал беречь здоровье и казённую электроэнергию - не пользоваться лифтом. К надписи привыкли, её смысл выветрился коридорными сквозняками, осталось лишь пустое изображение ничего не значащих слов и смешная картинка бегущего по лестнице физкультурника. Все стояли и терпеливо ждали, продолжая дремать.

   Многие так и не просыпались до самого вечера, и ночью досматривали продолжение вчерашнего. Счастливцы, которым до конца рабочего дня удавалось очнуться, с удивлением смотрели на происходящее вокруг, но сделать чего-нибудь полезного не успевали.

   Втиснувшись в закрывающийся лифт, выдохнул и встал на цыпочки. Не помогло, индикатор перегрузки не погас. Спустя несколько минут, ехал в гордом одиночестве. Уткнувшись взглядом в табличку: "Грузоподъёмность 6 человек", беззвучно выругался, и чёрным маркером зачем-то исправил шестёрку на единицу. Лифт, не прекращая движения, мелко задрожал, мигнул лампами освещения, но стерпел.

   Выйдя на своём этаже, остановился, придумывая, что сказать по поводу очередного опоздания. В освободившуюся кабину, мешая друг другу, втиснулись двое. Но вскоре выбежали, чтобы спуститься по лестнице. Один из них не мог успокоиться:

   - Двое, а уже перегрузка?

   - Его, наверное, во Вьетнаме делали. Они же там все ма-а-аленькие,- высказал свою версию другой, и хрипло рассмеялся.

   Когда дошёл смысл сказанного, вернулся в кабину и размазал только что написанное.

   - Вам вниз? - спросил тонким голосом сутулый верзила, сразу занявший большую часть свободного пространства.

   Выйдя на первом, прислонился к стене и замер, стараясь осмыслить. Логическая картина мира снова рушилась, пошёл пешком, подсознательно опасаясь подозрительной механики.

   Опомнился на девятом. Спустился, оказался на седьмом. Восьмой блистал своим отсутствием. Через время, вспотев от безумной ходьбы по лестницам и переходам, стоял на девятом и трогал дрожащей рукой нарисованную на стене цифру "9".

   Открылись двери, вошёл и попросил остановить на восьмом.

   - И не стыдно? Такой молодой, а ленитесь шагу ступить,- упрекнул старичок с бородкой клинышком. Его маленькая голова, напоминая китайского болванчика, плавно закачалась в такт неровному движению двинувшегося лифта.

   Но молодому не было стыдно, ему было грустно от мысли, что в жизни происходят никому ненужные чудеса. Спустился по лестнице, дождался, когда выйдут из лифта, прокрался и опять, неизвестно для чего, нарисовал жирный, перекошенный от страха ноль. В этот день лифт больше никуда не поехал.

   Вскоре, секретарь и ожидающие приёма могли слышать из кабинета начальника львиный рык вожака стаи:

   - Я устал от ваших фантазий! Вы не пробовали писать сказки для детей? Я думаю у вас получится...

   3

   На повестке дня решались вопросы, обычные для предприятия, работающего по государственному плану. Прений не было, спорить никто не собирался, всем хотелось разойтись. Пётр Петрович склонился к стоящему впереди ряду стульев, прикрывая руками слипающиеся глаза. Со стороны могло казаться и казалось, что человек мучительно думает куда отдать свой незаменимый, никому не нужный и ничего не решающий, голос. К концу собрания Петр Чашкин задремал окончательно и вовсе не участвовал в единогласных решениях. Сложное положение тела, нелепые события дня провоцировали ужасные сновидения.

   4

   Большой рыжий, то ли кабан, то ли свинья, развалился посреди огромной, занимающей всю дорогу, лужи. Пётр, в форме дорожного рабочего, пытается освободить проезжую часть для движущегося транспорта, который вот-вот появится и будет нетерпеливо сигналить охрипшими клаксонами. Но зверь каждый раз поворачивается спиной, ухватиться за которую не достаёт ширины рук. Наконец, поймал крючкообразный хвост, потянул. Что-то лопнуло, животное повернулось другим боком, превращаясь в великанский жёлто-зелёный арбуз. Не удержался, упал, сжимая в руках сухой хвостик. Пока лежал в мутной воде, не решаясь шевельнуться, арбуз снова превратился. Рассерженный кабан или свинья двинулся прямо на него - неотвратимый, страшный, рычащий. Вот он приблизил зверскую свою морду прямо к лицу испуганного человека, раскрыл пасть, и прошептал человеческим голосом: "Не спи, шеф выступает".