Товарищ Скалин тут же принимает решение:

  - Очень хорошее, очень здоровое, очень полезное для кинозрителей предложение. Надо принять.

  Млынский робко предлагает:

  - Так, может быть, товарищ Скалин, прямо сейчас и здесь попробуем сыграть этот фрагмент фильма в вашей редакции? То есть, начиная с того момента, когда вы с товарищем Василием заметили слежку, но уходить от неё не стали.

  Товарищ Скалин, под одобрительные смешки соратников, возразил против такого намерения:

  - Я уверен, что никогда не смогу исполнить роль самого себя так же убедительно, как её исполнит профессиональный актёр. Присутствующие здесь критики заклюют меня: 'Нет, не похож...' Не торопитесь, господин Млынский, подготовьте заново этот фрагмент на репетициях.

  И здесь прав товарищ Скалин: советское киноискусство не раз доказывало, что актёры, исполняющие роль большевистских вождей, по всем статьям выигрывали у своих прообразов.

  Уже когда режиссёр выходил из кабинета, товарищ Скалин бросил ему вслед:

  - Господин Млынский, позвольте добавить к моей редакции обсуждаемого фрагмента фильма вот какой штришок: пусть товарищ Василий, кладя пистолет обратно в карман и отходя от тел шпиков, как бы обращаясь к зрителям, скажет: 'А ведь врачи были правы'.

  - Слушаюсь, товарищ Скалин! - не нашёлся сказать что-то другое режиссёр, начисто задавленный авторитетом будущего главного редактора всего российского кинематографа.

  Похоже, в фильме 'Скалин в сентябре' после такой редакции много было бы ещё сцен с применением многозарядных пистолетов и другого оружия между кабинетными перекурами главного героя.

  ...Товарища Василия, как автора предложения, вождь НПБУ лично попросил найти художника, который изобразит Феникса для знамени партии.

  Мы попросили выполнить этот заказ Колю Симакова, будущего театрального художника. Иногда Коля подрабатывал шаржами в людных местах. Разок ему удалось даже на Арбате какое-то время посидеть, пока его, как пришлого, не турнули оттуда.

  ...Вася первым начинает знакомить Колю с заданием:

  - Шаржи бывают разной степени искажения оригинала. И разной направленности такого искажения. Так ведь?

  - Разумеется. От едва заметной дружеской иронии до злой карикатуры.

  - Надо бы изобразить одного персонажа так, чтобы едва заметная ирония была уже далеко позади, но и до злой карикатуры дело ещё не дошло.

  - А что за персонаж?

  - Птица Феникс.

  - Эх ты! Какой интересный персонаж. Шаржей на птиц я ещё не делал.

  Разговор продолжаю я:

  - Ты ведь, Коля, знаешь, что это не простая птица, это мифологический персонаж.

  Коля не строит из себя большого эрудита:

  - То, что птица Феникс - мифологический персонаж, это я краем уха слышал. Но, по-моему, ещё ни разу не видел её изображения. А если и видел, то забыл. А если забыл, значит, ничего особенного в той птице нет.

  Моня приготовил нужную картинку:

  - Вот, Коля, один из вариантов - как выглядит птица Феникс. Кстати, эта птица - он. Как видишь, этого парня и так-то нельзя назвать симпатягой. А надо бы добавить к его образу ещё и что-то такое... Чтобы как можно меньше почтения к нему оставалось. Чтобы многим и хихикнуть хотелось, глядя на Феникса, который у тебя получится.

  - А почему надо будет хихикать над таким Фениксом?

  После того, как мы объяснили, знамя какой партии будет украшать получившийся Феникс, Коля заказ принял, прокомментировав своё решение:

  - Если эта партия придёт к власти, то придётся и шаржи на курицу с ней согласовывать.

  ... И вот специальное заседание в кабинете товарища Скалина.

  Получившийся символ НПБУ представил собравшимся первый заместитель руководителя партии товарищ Букин:

  - Ну и как вам, товарищи, этот Феникс? Принимаем такой его образ для нашего партийного знамени?

  Теперь не только в кинематографе, но и в изобразительном искусстве у НПБУ был только один авторитет. Но товарищ Скалин, закурив и прохаживаясь по кабинету, не торопился со своим выводом.

  Тогда напомнить о себе решил товарищ Хилых:

  - Товарищи, возможно, меня мало кто поддержит, но, по-моему, в представленном нам образе Феникса очень заметно присутствует что-то индюшачье, и почти отсутствует что-то орлиное.

  Товарищ Хилых был абсолютно прав - Коля Симаков всё-таки больше, чем нам хотелось, приблизил своё творение к откровенной карикатуре. Возможно, злые языки и в оригинальном образе Феникса отыщут следы индюшачьей родословной. Но там она всё-таки не настолько забивает орлиную, чтобы от той почти и следов не осталось. Но это на Арбате можно капризничать и требовать от художника, рисующего на тебя шарж, не издеваться так над вашим носом. А просить что-то переделывать бескорыстного художника мы не посмели.

  Будь товарищ Хилых не в опале у вождя НПБУ - а эту опалу чувствовали уже все остальные члены партии - то, очень может быть, что от представленного нами Феникса полетели бы перья. Но чувствовалось, что, скорее всего, товарищ Хилых останется не просто в меньшинстве, а в полном одиночестве.

  И всё-таки, для подстраховки, полезно было выступить в защиту получившегося Феникса. Мы были к этому готовы. Вася старательно вызубрил своё выступление и подготовил для него соответствующие интонации.