Напрашивался, ох, как напрашивался комментарий к такому ударному стуку товарища Миколенковой: вот она - легендарная большевистская зоркость, вот она - всегдашняя классовая настороженность. Но как тут будет устоять от придания этим комментариям иронического звучания. А с употреблением таких интонаций в общении с руководителем НПБУ мы решили не рисковать. Придётся наступить на горло собственной песне.
Товарищ Скалин понимал, что иронические замечания могут напрашиваться.
- Кто-то может заметить, что не очень убедительно аргументирует свои сигналы товарищ Миколенкова. Но у большевиков всегда была хорошая традиция: в этом деле лучше перебдеть, чем недобдеть. Пусть товарищ Миколенкова и впредь опирается на эту традицию.
Товарищ Скалин, покуривая, вновь стал прохаживаться по кабинету. Мы начинали понимать, что приглашены им для обсуждения даже более важного сигнала в Стуковую, чем все предыдущие 379 вместе взятые.
...И вот - то главное, ради чего была устроена эта встреча:
- В партии создаётся фракция, товарищи. И знаете, кто её создаёт?
Ещё бы нам не знать. Ведь один из самых последних сигналов в Стуковую - наш, анонимный. Это мы доносили в Стуковую об этих намерениях. Анонимный сигнал, но с такими, казалось бы, убедительными доказательствами, щедро украшенный такими художественными подробностями, что до адресата такой донос молнией должен был долететь. Не забыли указать, что герой доноса будет пытаться перевести внимание председателя НПБУ на кого-нибудь другого.
Молчим, дожидаемся, пока товарищ Скалин сам скажет, что же ему доложили из Стуковой.
- Фракцию создаёт Хилых. Пока он это делает скрытно, воровски. Шайка, которую он намерен обособить от партии, будет называться НПБУ(б) - Народная партия с большевистским уклоном, боевая. Ему, видите ли, претит наш нынешний упор на радиопропаганду и отсутствие должной боевитости.
И снова молчаливая прогулка перед продолжением речи.
- Ишь, вояка нашёлся. Историю не знает. Большевики никому не позволяли создавать фракции в своих рядах, даже если ты готов первым на баррикады лезть.
Даже сейчас, говоря о тягчайшем для большевиков преступлении - создании в рядах партии фракции - даже сейчас товарищ Скалин не позволял себе повышать голоса. Разве что сделал рукой несколько как бы указующих на кого-то резких жестов.
Нам пора было как-то откликнуться на сказанное товарищем Скалиным. Отклики на такой случай были заготовлены.
- С огнём играет товарищ Хилых, - сердито сказал Моня.
- Да, подзабыл он об отношении большевиков к фракционной борьбе, - добавил Вася.
- Значит, надо напомнить товарищу Хилых об этом, - как можно более угрожающим тоном сказал я.
Разбор тревожного сигнала из Стуковой завершился обращённым к нам вопросом:
- Что будем делать с ним?
Уже то, что этот вопрос был поставлен именно перед нами, ещё раз подтверждал такой уровень доверия к нам товарища Скалина, каким на этот момент едва ли пользовался ещё кто-нибудь в НПБУ. Стоит ли нам торопиться советовать вождю партии, что же делать ему с якобы проштрафившимся заместителем, или лучше подождать, пока товарищ Скалин сам это скажет? Скорее всего, как мы предполагали, предстоит не просто гнать товарища Хилых из партии, а гнать с превеликим позором. А нам будет поручено художественное оформление этого изгнания, с привлечением подходящих цитат из классики, посрамляющей всякого рода предателей. Эта художественная часть грядущей процедуры изгнания товарища Хилых из НПБУ уже вчерне была даже набросана нами. Её заключительным элементом станет символический пендаль, который будет поручено исполнить какому-нибудь другому партийному штрафнику. Например, товарищу Дыбину.
Товарищ Скалин терпеливо ждал нашего ответа, и я, от имени нашей троицы, заявляю:
- Его надо наказать самым решительным образом. Нечего с ним канителиться!
В этот раз товарищ Скалин, покуривая и прохаживаясь по кабинету, молчал не меньше двух минут. Потом, подойдя к нам вплотную и поочерёдно внимательно посмотрев на каждого из нас, сказал:
- Значит, вы все тоже считаете, что его следует ликвидировать?
Как долго мы будем оглушены этим вопросом? 'Нечего с ним канителиться' - это и в самом худшем для товарища Хилых варианте мы понимали так, что пендаль у товарища Дыбина получится вовсе не символическим.
Но долго в растерянности пребывать было нельзя.
- Как решит партия... - Васе ничего лучшего в этом цейтноте не пришло в голову.
- Партия в лице товарища Скалина, - тут же поправил его Моня. - Разве такие вопросы решаются многоголосой говорильней?
Не перебрал ли Моня с подхалимством? Вот и товарищ Скалин какое-то время внимательно смотрел на него, но потом твёрдо сказал:
- Правильное замечание, товарищ Рабинович. И товарищ Скалин решил именно так: в интересах партии надо ликвидировать Хилых.
Что же нам делать? Не настолько виноват перед нами и Тамарой Александровной товарищ Хилых, чтобы из-за нашего сигнала его убили. До конца своих жизней нам придётся только тем и заниматься, что горько каяться за такой тяжкий грех. А потом каждому из нас и ТАМ вломят за этот грех по полной программе.
А вдруг товарищ Скалин ещё раздумывает - правильно ли поручить это грязное дело нам? Тогда надо сейчас же напрочь исключить любые другие варианты. Надо сию же минуту самим вызваться ликвидировать товарища Хилых, а там появится время что-нибудь придумать.
- Разумеется, товарищ Скалин, каждый из нас готов выполнить любое ваше поручение, - встав по стойке 'Смирно!', доложил я.
Небольшая пауза и вопрос ко всем нам:
