Схватку прервало появление зубастого осьминога. Едва огромная тень поглотила нескольких зазевавшихся грифов, остальная стая организованно рассеялась в разные стороны, чтобы потом опять воссоединиться. «Это ли не признаки зарождающегося разума у различных видов животных? Нет, скорее всего, обычные инстинкты», – размышлял Литвиненко. Тихий Омут упорно хранил свои тайны, предлагая людям загадку за загадкой.

Самцы беспалых кайманов, увидев, что опасность на время миновала, неторопливо выплыли из своих обиталищ и разбрелись по местности в поисках пропитания для своих семейств. Несмотря на отсутствие конечностей, они могли передвигаться и по суше, извиваясь, как ужи. К счастью, совершали эти гады свои вылазки нечасто. Они были очень опасны, особенно, когда нападали стаей. Зазевавшемуся подводному исследователю в этом случае пришлось бы худо. Перегнувшись через борт, Литвиненко с интересом наблюдал за жизнью подводного города. Вот один из самцов уютно устроился в остове заросшего илом непонятного транспортного средства на гусеницах и принялся что-то сосредоточенно жевать. Как недавно выяснилось, механизмы в затопленных поселениях являли собой практически полные аналоги древних человеческих автомобилей.

По всем признакам, исчезнувшая цивилизация находилась на подъеме перед своим неожиданным крахом. Были обнаружены подобия кораблей, самолетов, различных видов вооружения, естественно не работавших, но имевших схожие функции с человеческими военными изделиями ранних эпох. Повсюду встречались конусообразные сооружения из красного материала, похожие на скульптуры. Однако и они не давали ответа на вопрос, как выглядели вымершие жители. Это порождало все новые и новые вопросы, ведь на клочках суши не было и следа былого разума.

Следовало навестить Екатерину Долгополову. Она проживала на небольшой платформе, похожей на его, только в разы меньше, несколько километров южнее. Девушка была очень странной особой. Именно она в свое время была одной из первооткрывательниц некоторых особенностей псевдоводорослей. В гордом одиночестве обитала Долгополова в своем роскошном убежище, построенном на деньги, вырученные от премий за открытия. Здесь в былые, не такие уж и давние, деньки она устраивала экзотические приемы, которые славились на весь этот регион. Со временем, впрочем, вечеринки прекратились. Попросту стало некого приглашать, кроме двух-трех друзей. Остальные покинули эти места в поисках лучшей участи и в страхе перед надвигающейся катастрофой. В том, что она рано или поздно произойдет, никто уже не сомневался.

Поговаривали, что она сошла с ума, сделалась полнейшей наркоманкой и даже последовательницей религии обитателей планеты Пуриас, жители которой, в своем большинстве, предпочитали одиночество, считая это самоочищением, и временно воссоединялись только в периоды спаривания, которые, надо заметить, были не так уж и редки. Литвиненко предпочитал верить другому слуху. Дескать, в боях за Облако Радуги, где в схватках с расой Броди погибло около тридцати миллионов имперских солдат, свою смерть нашел и жених прелестной Екатерины. Сама она предпочитала на такие темы не распространяться. Да и шаткое перемирие с бродитами – людьми в облике медведей, которые обладают невероятной силой, было заключено уже довольно давно. Раньше они доставляли Империи много неприятностей, несмотря на то, что размножались с трудом, вследствие чего были не столь многочисленны.

Отвлекшись от этих мыслей, академик направился к своему катерку. От флайера в свое время он сразу отказался, заявив, что на этой планете можно доверять только древним механизмам. Однако портативный транслятор в своих немногочисленных поездках он предпочитал носить с собой. Тот барахлил похлеще стационарных Терминалов. Но его присутствие на борту катера как-то успокаивало. Молодой ученый спешил. Что-то подсказывало Михаилу, что у Долгополовой он может снова обнаружить Сапрыкина. Не тот был человек подполковник, чтобы уступать. В итоге так и оказалось – на борту платформы княжны они появились практически одновременно.

Екатерина Долгополова в скромном, но явно очень дорогом, темно-синем платье, плотно облегающем стройное, крепкое тело, удобно раскинулась в глубоком кресле кричащей оранжевой расцветки, закинув ногу на ногу в таких неуместных здесь бежевых туфлях на высоких каблуках. Она читала последний выпуск одного из модных имперских женских журналов. Академик обратил внимание, что выпуск был свежий и явно не планетарного происхождения. Как ни странно, ее Терминал давал сбой немного реже, чем у других. Молодая женщина с обычно распущенными длинными платиновыми волосами и ярко-зелеными глазами предпочитала читать глянцевые журналы, для чего приобрела в свое время редкую в здешних краях лазерную мини-типографию, которая позволяла изготавливать печатную продукцию любого формата. Машина подключалась к Терминалу, который имел в определенные промежутки времени (их уже практически не осталось) выход в галактическую Сеть. Оставалось только выбрать, какую печатную продукцию изготовить, и продвинутые технологии через пару минут преподносили ее на блюдечке.

На низком антикварном стеклянном столике (еще одно излишество!) перед ней стояли два бокала. Академик знал эту причуду – в одном чистый мартини, а в другом коктейль «Кровавая Мэри». Что ж, человек, большую часть времени находящийся в одиночестве, может позволить себе некоторые излишества. Особенно такие, которые по странному стечению обстоятельств оказывали на этой планете минимальный урон самочувствию.

– Господа, очень рада видеть вас вновь в моем скромном уединенном жилище! – воскликнула княжна. Говоря это, она смотрела только на Литвиненко, игнорируя подполковника.

Вошедшие мужчины не менее изысканно приветствовали даму.

– Ах, Миша, подполковник так перепугал меня своими ужасными рассказами. Подумать только, он настаивает, чтобы я покинула свое убежище! – прошептала Екатерина. Ее яркие, зеленые глаза горели лукавым огнем.

– Это жизненно необходимо, милая леди! Как же мы без вас на Фридзоне! – Сапрыкин включил все свое обаяние, которое, впрочем, не возымело действия.

– Фи! Такой трусишка! А еще кадровый военный! – насмешливо парировала Долгополова.

Подполковник вмиг посерьезнел и стал еще более суровым, чем обычно. Очень он не любил, когда с ним разговаривали подобным образом.

– Катя, будьте благоразумны! – поспешил вмешаться академик. – Когда Александр Владимирович со своим отрядом уйдет, нас, скорее всего, никто не сможет спасти в случае опасности, не знаю уж, какого рода.

– Нас? – девушка иронично осмотрелась. – Мне кажется я здесь совсем одна.

– Я останусь с вами! – с пылом воскликнул Михаил, тряхнув своей белоснежной шевелюрой так, что волосы растрепались от кивка.

– Ах, Миша, Миша… – вздохнула Долгополова, глядя на взбудораженного и такого милого в этот момент ее сердцу подтянутого, атлетичного мужчину, – какой же вы наивный. Кто вам позволит остаться? Вы же военный исследователь, хоть и в запасе, и обязаны подчиняться приказам.

Академик скосил взгляд на Сапрыкина. Тот кивнул – именно так. Прежде чем Литвиненко успел возразить, подполковник добавил:

– Милая леди, повторяю, температура неуклонно повышается. Энергия вашего стационарного Терминала все-таки не бесконечна. Скоро вы не сможете ее получать. Да и так происходят постоянные сбои. Идет мощнейший атмосферный фронт, и даже ваша платформа может не выдержать надвигающихся штормов. Беспалые кайманы размножаются невероятными темпами, и никто не знает из-за чего, – сделав трагическую паузу, он добавил. – Вот, что вас ждет, если вы не покинете этот милый уголок. К тому же, по данным разведки, с юга надвигаются толпы воинствующих психов, мародеров, бандитов, последователей различных сект и прочей шешуры. Сможете с ними справиться в одиночку?!

– Я буду очень осторожна, подполковник, – холодно промолвила Екатерина, – можете обо мне не беспокоиться. Сапрыкин грустно рассмеялся.

– Время подумать у вас еще есть. Поймите, я уговариваю вас уехать даже не из-за заботы. Считайте это чувством долга и ответственностью.